Отражением культурной памяти этнической группы, по мысли советских литераторов и ученых, является фольклор. Данный жанр становится устной хроникой народной жизни и подменяет историографию в общественно-политическом дискурсе
[346].
Исследователь литературы, фольклора и быта Сибири М. К. Азадовский отмечал, что фольклор в дореволюционный период сознательно недооценивали. Это было целенаправленное пренебрежение по отношению к прошлому народа, мешавшее прогрессу исторических и литературоведческих дисциплин. Для советской власти фольклор стал воплощением национальной культуры, одним из элементов культурного строительства. Изменился и статус народного певца, который стал не только объектом изучения специалистов, но и публичной фигурой, удостоился внимания политической элиты. М. К. Азадовский писал: «Национальная фольклористика в этом случае знаменует не отказ от общего пути культурного развития, но осознание своего пути вхождения в общечеловеческую культуру – социалистическую по своему содержанию, национальную по форме – как гласит известная формула товарища Сталина, являющаяся вместе с тем и определяющим моментом национальной политики партии и советской власти»
[347]. Основной темой произведений советского фольклора является, по мысли ученого, дружба народов, населяющих страну. С помощью нового фольклора осуществляется изучение прошлого страны, жанру возвращается ощущение утраченной народности. Обращаясь к созданию образа новых героев, сказители представляют новый образ народа, страны и коммунистической партии. Народное творчество, посвященное В. И. Ленину и И. В. Сталину, является художественной летописью, «б которой ярчайшими красками мастерски записана и изображена славная история социалистической революции, героическая борьба коммунистической партии, великая мощь нашей советской родины»
[348]. Как отмечает литературовед А. Л. Дымшиц, центральный мотив дореволюционного фольклора – поиск героя – становится неактуальным. Эпос народов СССР, главными фигурами которого становятся советские вожди, знаменует собой переход к новому этапу, характеризующемуся приходом героев-победителей, давших счастье народам советской страны
[349].
На страницах «Красной Ойротии» высказывается мысль о том, что именно фольклор представляет истинное представление автохтонной этнической группы о своем прошлом. Ойротская литература, в том числе фольклорные произведения, помогают в борьбе с пережитками традиционной культуры, родовыми институтами, воспитывают тюркоязычное население в патриотическом духе. Необходимы новые песни, сказки, легенды, отражающие советскую действительность
[350]. Центральными образами фольклора становятся советские политические деятели В. И. Ленин и И. В. Сталин.
Таким образом, основной задачей фольклористов в 1930-е гг. является не столько изучение фольклора, сколько создание его новых форм. При помощи данного жанра литературы репрезентируются новые символы советской действительности. Сказители транслируют коллективный опыт, тем самым легитимизируя действительность, советские версии прошлого. В общественно-политическом дискурсе конструируется некий эпический ландшафт, где время и пространство лишаются всякого смысла.
* * *
УДК 94(571.6)
САМУШКИНА ЕКАТЕРИНА ВИКТОРОВНА. Научный сотрудник, Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск.
SAMUSHKINA EKATERINA. Research associate, Institute of Archeology and Ethnography of the Siberian Division of the Russian Academy of Sciences, Novosibirsk.
E-mail: khakassie(o)yahoo.com
ОБРАЗЫ ПРОШЛОГО ОЙРОТОВ (АЛТАЙЦЕВ) В СОВЕТСКОМ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ 1930-Х ГГ.
В статье на основе анализа архивных документов, центральной и региональной прессы, а также фольклорных источников будут представлены особенности советского этнополитического дискурса в Ойротской автономной области 1930-х гг. На основе рассмотрения источников можно выделить следующие идеологемы: мотив жертвы, колонизационная парадигма в отношениях автохтонного тюркоязычного населения с Российским государством, акцент на классовом расслоении внутри группы, критика родового строя алтайцев и традиционных форм хозяйствования, образ семьи, дружбы народов, конструирование образа политического лидера с использованием фольклорных мотивов. Делается вывод о том, что в региональной прессе 1930-х гг. конституируется разрыв с этническим прошлым, традициями, традиционными социальными институтами. Показано изменение культурной парадигмы: ставка делается на «нового человека», устремленного в будущее, не связанного с прошлым и, по сути, лишенного этнических корней. Одной из центральных категорий для описания периода Революций и Гражданской войны является категория «трудящийся народ». На первый план при рассмотрении различных сфер жизнедеятельности выходит представление о преобразующей деятельности, в том числе в области фольклора и истории. Происходит конструирование новой реальности, в том числе образов прошлого.
Ключевые слова: этничность; модернизация; образы прошлого; этнонациональный дискурс; историческая память; фольклор.
THE IMAGE OF THE PAST OF OIROTS (ALTAI PEOPLES) IN THE SOVIET SOCIO-POLITICAL DISCOURSE
The article addresses the problem of formation of ethnic and national identity among the native peoples of Altai. This research is based on the original materials of central and regional media, archival records as well as folklore data. The author analyzes ethno-political discourse during the Soviet period of history and outlines the processes of formation of Altai people’s collective memory and identity under the Soviet regime. On the basis of careful analysis of Soviet ethnopolitical discourse the following ideologemes were specified: victim’s motive; colonization paradigm in the relationships between the native Turkic speaking people and Russian government; focus on the class stratification within this ethnic group; criticism of the clan system of Altai people and traditional forms of economic management; images of family; Soviet ethnic cohesion; construction of the image of the political leader with the help of folklore themes. The author comes to conclusion that official media in the 1930s constituted the break from ethnic past, traditions, and traditional ethnic institutes. People’s solidarity based on social and class principles became the main function of the Soviet normative social culture. It was a cultural paradigm shift: there was a focus on a “new” man, who was not connected with the past, looked in the future and in fact did not have any ethnic roots. The idea of a working nation became one of the main categories used in the description of revolution and civil war period. In consideration of different spheres of life (including the folklore and historical past) people’s productive activities came to the fore. The new reality was formed, including the images of the past.
