– Так как, Жорес Иванович, попробуете разобраться с аппаратом, не привлекая лишнего внимания? – спросил Машеров.
– Да теперь вы уже у меня силой его не отберёте. Не успокоюсь, пока не узнаю, что там внутри. Вы мне только ещё раз объясните, как с ним управляться.
Перед тем как ещё спустя час покинуть ЛЭТИ, Машеров вновь предупредил Алфёрова, что о сотовом не должен знать никто посторонний. Профессор клятвенно пообещал никому, даже под пытками, не раскрывать тайну, и мы с ним распрощались. Из института Машеров отправился на встречу с Романовым, намекнув, что, возможно, попробует прощупать Григория Ивановича на предмет плотного сотрудничества. И добавил, что сегодня же, даже если придётся пожертвовать сном, дочитает мою рукопись.
– Ну а вас сейчас отвезут в аэропорт, в Москву полетите обычным рейсом, билет вам купили, – сказал Пётр Миронович. – Спасибо, что согласились отправиться со мной в Ленинград, сам я вряд ли сумел бы так доходчиво всё объяснить Алфёрову… Николай Петрович!
Помощник, стоявший в отдалении, шустро подскочил.
– Отдайте товарищу Губернскому его билет и организуйте такси, что ли, а то нам в другую сторону сейчас ехать. Ещё раз спасибо, Сергей Андреевич, надеюсь… нет, уверен, это была наша с вами не последняя встреча.
Глава 12
Вопрос с моим членством в Союзе композиторов решился опять-таки благодаря Анатолию Авдеевичу. Получив из рук председателя правления Родиона Щедрина заветные корочки, я тут же отправился к Чарским дарить очередную песню. Хотя и попсовую, но всё же в своё время она мне запала в душу, даже под гитару её разучил. Называется «Куда уходит детство», в каком-то фильме её Пугачёва должна будет исполнить. Теперь-то уже, правда, не исполнит, вот такой я негодяй. Любопытно, что если в большинстве песен – и это общемировая тенденция – упор делается на припев, то в этой композиции меня больше зацепила мелодия куплета. И вообще было такое чувство, когда я впервые её услышал, словно грустный куплет и задорный припев взяли из двух разных песен и соединили воедино.
Но Чарским она пришлась по вкусу. После второго дубля в исполнении дочери Анатолий Авдеевич едва не прослезился.
– Аранжировку, может, у Гараняна сделаете? – предложил я. – Какое-нибудь вступление, туда-сюда… Сами знаете, в этом деле я не так силён, как самому хотелось бы.
– Не волнуйтесь, это всё мелочи, песня прелестная, прямо за душу берёт. Теперь уже даже я чувствую себя вам обязанным. Инга, ты со мной согласна? Как тебе песня?
– Клёвая… В смысле – отличная.
Несмотря на подарок, я всё же зарегистрировал композицию в ВААП, а Инге Чарской у нотариуса заверил разрешение на её безвозмездное исполнение. Юридические формальности, никуда не денешься. Зато теперь никто не придерётся.
Заодно Чарский рассказал, что Инге сделал предложение сын одного влиятельного чиновника – замминистра среднего машиностроения СССР. Знакомы они были ещё со студенческих лет, только сынок замминистра учился на курс старше. И дочка уже дала согласие, хотя предварительно посоветовалась с папочкой.
– А когда свадьба, дату уже наметили?
– Думаем, после Нового года, где-нибудь в середине января. Родители Валеры Филатова, жениха то есть, тоже не против этого времени.
– Фамилию, надеюсь, Инга менять не будет? Я имею в виду, на афишах она по-прежнему останется Чарской? Всё-таки это уже своего рода бренд, Пугачёва вон, к примеру, тоже девичью фамилию для сцены оставила.
– Действительно, это идея.
– И кстати, у вас там во дворе и в подъезде, похоже, уже поклонники и поклонницы начинают собираться, раньше их не замечал. Не докучают?
– Есть такое, я уже думал Ингу на вторую квартиру отселить, там хоть однушка, но всё равно приличная. А тут видите, подвернулся вариант с женитьбой, получается, вопрос сам собой снимется. Осталось потерпеть недолго. А вас обязательно пригласим на свадьбу.
– Спасибо, обязательно приду поздравить Ингу. Такое событие случается раз в жизни.
И вспомнил себя, свою первую жену из будущего, а затем вторую уже из этой реальности. Кто бы мог подумать! Искал счастье в той жизни, а нашёл в этой.
Только вернулся домой – звонок из столичного ОСВОДа. Нашли-таки, чтобы вручить мне медаль «За спасение утопающего». Пришлось на следующий день ехать в это самое общество, получать медаль и фотографироваться для газеты «Комсомольская правда». Небольшая статья о моём подвиге вышла под банальным заголовком: «Награда нашла героя».
Постепенно я обработал и привёл в божеский вид воспоминания Машерова. Это оказалось не в пример легче, чем сочинять самому, и в то же время, естественно, потруднее, нежели тупо переписывать чужие сочинения с «ридера». Теперь предстояло вручить стотридцатипятистраничную рукопись самому Петру Мироновичу для наложения резолюции. Надеюсь, бывшему партизану наше совместное творчество понравится. Тем более что книга выйдет под авторством Машерова, что ему, на мой взгляд, должно прийтись по душе. Как-никак каждый из нас не лишён хотя бы капли честолюбия.
Набрав по межгороду его помощника Николая Петровича, проинформировал его, что опус под рабочим названием «Народные мстители Полесья» дописан и я готов при удобном случае представить его главе республики. В ответ услышал, что Пётр Миронович планирует посетить столицу СССР в ближайшем будущем, тогда и договоримся о встрече.
Кстати, была идея назвать книгу «Партизанскими тропами», но оказалось, что книга под таким названием уже существует, какого-то Сперанского. Ну что ж, значит, не судьба.
В ожидании приезда Машерова я созвонился с Алфёровым. Прервав поток восторженных эпитетов Жореса Ивановича, я предложил подъехать к нему в Ленинград, чтобы в более спокойной обстановке, не торопясь, рассказать о технологиях XXI века. Таким образом я собирался заодно и немного развеяться после окончания работы над воспоминаниями Петра Машерова. Алфёров с радостью воспринял мою идею, и через день я вновь переступил порог ЛЭТИ.
– Сергей Андреевич, как же я рад вас видеть! Разобрал ваш чудо-телефон, не стану углубляться в технические подробности, но принцип работы аппарата мне понятен. Всё голову ломал над назначением одной микросхемы, пока не дошло, что это скорее всего для обеспечения идентификации абонента. Конечно, продублировать некоторые детали будет практически нереально ввиду того, что их в Советском Союзе не производят, поэтому придётся пока делать упор на то, что имеем. Я тут вспомнил о разработке воронежского НИИ связи – радиотелефон «Алтай», работающий в диапазоне 330 МГц. У нас в Ленинграде, кстати, выпускают некоторые комплектующие. Правда, его не поносишь с собой из-за тяжеленного аккумулятора, этот телефон предназначен для установки в автомобилях, но принцип действия в общем схожий с тем, что вы мне рассказали.
– Вот-вот, видите, уже легче. Активнее только внедрять надо, делать реально его мобильным и нести в массы. Представляете, как весь мир нам завидовать будет?!
