Естественно, что тут же были посланы наблюдатели и эмиссары в лагерь союзников для проверки подобных сведений. Но тех не пустили, отделываясь ничего не значащими отговорками. Дальше – больше. Скандал и ругань переросли в драки и в локальные потасовки. А там и всё городское ополчение стало сниматься с места по тревоге и, несмотря на глухую ночь, двинулось по направлению к своему родному Таргольцу. Да и недалеко туда, всего десяток километров.
Вот тогда герцог с графом и поверили, что их подло обманули. Подняли все войска, да так всю ночь горожан и атаковали в темноте наскоками, пытаясь обескровить отступающих предателей. Не повезло их остановить, так и спрятались сволочи за стенами своего града.
Что хуже всего, оставленную без особого присмотра обитель в это время покинул мобильный отряд кавалерии на породистых, боевых скакунах. Воспользовались неразберихой, темнотой и внутренними распрями осаждающих. Догнать никого не удалось, а когда сунулись в обитель, та оказалась пустой. Скорей всего и давно нежилой. Потому что даже мебели дельной не осталось. Всё, всё до последней мелочи приспешники Санутана вывезли. И когда только успели? Не иначе как постарались это сделать до осады.
Конечно, вояки в обители устроили тщательный обыск, не отказались от вандализма и осквернения святыни, но даже рушить её посчитали делом бессмысленным. Только ворота выбили да стену заднего двора проломили для сквозного прохода. Затем так всё и бросили, наладив тщательное наблюдение за комплексом издалека. Пусть, мол, туда только кто-то сунется.
Идти штурмом на родовой замок Ирга, считающийся неприступным, тоже желающих не оказалось. Даже все сборные силы бывших союзников не справились бы с покорением тамошней цитадели.
Но теперь и сам Таргольц в символической осаде своих новых врагов. Ссоры идут и выяснения до сих пор. Среди солдат тоже зреет недовольство, потому что ходят упорные слухи: половина золота отдана Муури и Шескли. За это те сделали всё возможное, чтобы опорочить ополчение Таргольца, выпустить осаждённых из кольца и получить желаемое малой кровью и малыми усилиями. То есть предали собственных солдат и платить им за военную кампанию вообще не собираются.
После того, как все эти сведения подтвердил лейтенант, ангел-хранитель нарушил молчание, проговорив замогильным голосом:
– Кажется, божественная Азнара Милосердная, ты зря даже этих муурианцев уничтожила. Фактически они все союзники нашей борьбы за возрождение ордена азнарианок. И они с удовольствием встанут с оружием в руках на сторону истинной веры, реального добра и сущей справедливости! – после чего сделал паузу и с угрозой пригнулся к лейтенанту: – Правда, встанете?!
Тот затряс головой, истово веря, что отныне он рьяный воин войска Азнары Милосердной. Два его оставшихся в живых товарища тоже мычали от радости, готовые немедленно идти в бой.
Что интересно, Хенли Дайнворт тоже согласился с действенностью и искренностью такого заверения своих недавних врагов:
– Если бы им раньше кто объяснил подлость, лживость и цинизм их предводителей, они бы давно воевали на нашей стороне.
И тут же лейтенант доказал правдивость своего перехода в иной лагерь:
– Нас давно уже нет в расположении лагеря. Сроки для возвращения вышли. Гонца мы не послали и не подали обусловленный знак. Значит, сюда уже движутся полторы сотни рыцарей из личной гвардии герцога Муури. Надо готовиться к обороне или срочно уходить.
Судя по надменному взгляду Азы, она вошла во вкус собственного величия и была намерена воевать до последнего вражеского солдата. Она уже и воздух в лёгкие набрала для приказа о сражении, как мягко, но решительно заговорил её ангел-хранитель. Как человек более опытный, он знал всю горечь положения, когда боеприпасы заканчиваются и ничего при себе кроме холодного оружие не остаётся. Поэтому постарался выбрать самое оптимальное решение:
– Чем бóльшие сражения пройдут здесь, тем впоследствии сложней будет отстраивать обитель. Поэтому отправляемся срочно в сторону Кангара, а потом мимо него к Кангарской обители. Заодно выясняем, где герцог Ирг Санутан и что с ним. А попутно уничтожаем всех наседающих нам на хвост врагов. Господин Дайнворт, где оружие вашей группы? Выносите его из здания!
– А-а-а… – рыцарь хоть и кивал вроде согласно, вопросительно глянул на богиню. И а'перв вынужден был пояснить:
– Милосердная не опускается до мелких бытовых проблем, ей хватает духовных проблем возрождения веры. Поэтому воинское командование нашими союзниками и временными попутчиками лежит на мне.
Старик вроде был не против попасть под чужое командование, но при этом так и продолжал настойчиво пялиться на покровительницу, и та величественно и снисходительно заулыбалась:
– Помню я, помню ещё про одну льготу вольному рыцарству! – и специально для Поля пояснила: – Даже я не имею права их собрать под свои знамёна военной кампании, не оплатив оговорённой суммы найма.
Судя по тому, как рыцари облегчённо вздохнули, они уже и не надеялись на восстановление данной льготы. Тогда как Труммер, наоборот, заволновался, подозревая не совсем приятный для себя расклад:
– Ради святого дела, когда весь Аверс в опасности кровопролитной смуты, не должно быть мелочных шкурных интересов. Благое дело для рыцаря – превыше всего! Да и, по здравом размышлении, льгот лишаются все, кто не остановил творящиеся в мире безобразия.
Вот тут уже все восемь рыцарей, включая и недавно реанимированного, только-только вставшего на ноги, уставились на подручного богини с нескрываемой враждебностью. Похоже, что воевать для них бесплатно считалось несмываемым позором.
Догадалась об этом и богиня, после чего постаралась рассмеяться легко и беззаботно:
– Ну что ты, Ангел! Это же такой пустяк! Мне даже приятно будет помочь материально доблестным воинам, сражающимся за мир и справедливость. Какова ваша недельная оплата?… Один золотой в неделю?… Хм! Ангел, заплати им по десять золотых, я нанимаю отряд на целый месяц.
Возмущаться, что деньги его личные и на благо Аверса он их тратить не подписывался, оказалось поздно. Ведь распоряжение, данное богиней, не оспаривается априори. Поэтому пришлось молча достать заработанные на спекуляции контрабанды деньги и отсчитать по десять монеток каждому рыцарю. И напоследок особенно парня взбесили вожделенные взгляды на деньги недавних муурианцев. Никак новые рекруты, мобилизованные благодаря страху, решили, что глупая богиня им тоже заплатит. Вот на них и удалось выместить злобу, вылившуюся в крик:
– Не стоять, ротозеи! Подвести коней, собрать оружие! Бегом! Выезд через минуту! – Все забегали, засуетились. Пятеро рыцарей ринулись в здание за вещами, остальные стали собирать трофейное, наиболее ценное оружие. Рекруты с бывшим лейтенантом стали подводить коней к крыльцу.
А сам Труммер страстно мечтал, чтобы недавние враги вдруг решились на обман да попытались сбежать. Ведь чего, кажется, проще: вскочил на самого лучшего и породистого скакуна, свистнул, и поминай как звали. В нормальной обстановке да при отсутствии арбалетов не догнать. А тут…
