– Я не об этом! Ты сказал «расплачиваться».
– Совершенно верно. Я в этом теперь убежден. Но знаете что? Я уверен, что внимание зрителей уже рассеивается. Никто или почти никто не захочет долго слушать про то, что мы не просто были в чем-то не правы, а еще и виноваты в чем-то столь серьезном, как геноцид.
Мужчина подождал несколько секунд, то ли ожидая реакции на произнесенное им вслух слово – вплоть до немедленного отключения, – то ли чего-то еще. Не дождался. Судя по всему, достигший пика рейтинг был руководству телеканала важнее, чем неизбежные неприятности. Или наверху решили махнуть на все рукой и дать зрителям такое зрелище, которое они запомнят надолго. В конце концов, от Франции в русский город со смешным названием поехала всего одна команда.
– Несколько дней назад на боковом ответвлении железнодорожной магистрали был обнаружен грузовой состав. Этот маршрут считается главным в России, он соединяет их вторую столицу Санкт-Петербург с Москвой. Состоящий из значительного числа вагонов состав оказался почти пуст. В одном из крытых вагонов содержались экспонаты какого-то провинциального русского музея, но ничего особенного. Не сокровища Кремля. Однако при осмотре обнаружилось, что в середине или хвосте состава оказались два вагона-рефрижератора. Такие во всем мире используют для перевозки скоропортящихся грузов: в первую очередь пищевых продуктов.
Он снова остановился, сделал кому-то знак, и на экраны дали картинку. После этого Диду говорил мало и деловито. Объяснял, указывал. Вот это русская охрана объекта – обратите внимание, как впечатляюще они выглядят. Да, это точно русские военные, не кто-нибудь еще. Не похоже на стереотипное представление о них. Вот это те самые картины: русские пейзажи, какие-то сцены крестьянского быта, несколько портретов царей и неизвестных аристократов. Не Рембрандт и не Дега, скажем так… А вот те самые два вагона. Русские показывают, обращают наше внимание на то, что их колесные тележки переставлены, – в России более широкая колея, чем во всем остальном мире. Но сами вагоны не российского производства. Серийные номера на вагонах есть, но у русских нет доступа к данным об их приписке. Вот охрана открывает дверь. Мы пока снаружи, первыми русские почему-то пустили финскую государственную телекомпанию и сразу две китайские: «Центральное телевидение» и кого-то еще. Мы пока осматриваем вагоны снаружи… Что ж, пока мы ждем, я пытаюсь обратиться к одному из русских военных, охраняющих его, – но тот что-то говорит и отворачивается, отказываясь общаться с нами. А наш сопровождающий отказывается переводить то, что он сказал. Спорить с вооруженными людьми мы не будем, разумеется… Китайцы и финны выходят, им указывают идти в сторону второго вагона, направляют. Сейчас наша очередь.
Русский говорит, что вагоны «автономные» – не знаю, что это означает. Два машинных отделения по обоим краям каждого вагона, их запустили, ввели в работу: слышен громкий гул. То небольшое, узкое отделение, куда мы заходим, он называет «перегрузочным». Оно больше похоже на лабораторию или армейскую кухню, чем на что-то другое. Все в блестящем никеле и белом пластике. Сопровождающий нас и наших голландских коллег русский офицер открывает овальную дверь с запорами: такие, наверное, стоят на кораблях. О, мой бог… О, мой бог… О, мой бог…
Общая длительность видеосюжета из России составила 10 минут 30 секунд – для текущего времени суток это было очень много. Когда трансляция из России закончилась, и Диду как-то смазанно попрощался с телеведущей и зрителями, картинку вновь переключили на студию. Гость телепрограммы сидел в своем кресле без движения; не шевеля даже, кажется, зрачками. Секунд через пять он медленно повернулся к камере, затем опустил взгляд.
– Вот это я и имел в виду, – негромко произнес он вслух. – Не именно это, конечно. Я не думал, что такое может быть. И я вижу здесь три варианта… Первый: это все же самая настоящая провокация Кэй-Джи-Би. Не зря же они пригласили журналистов именно сейчас, в первый раз за все время. Заранее спланировали, разыграли спектакль, показали нам фальшивки… Даже притом, что город только что взят ими, готовый поезд можно перегнать быстро, наверное… И я полагаю, что эта версия и будет господствовать в тех комментариях, которые мы услышим, именно этот вариант… Второй: это частный бизнес преступников. Хорошо организованный, наверняка прикрытый сверху военными, ведь два железнодорожных вагона так просто не проведешь через границы… Но частный. И третий вариант – что это тоже бизнес, но уже не частный, а государственный. И мы имеем шанс в ближайшее время узнать, чей именно. После чего Гаагский международный трибунал или должен произвести аресты… Хотя я не знаю как – при помощи войск ООН?.. Или быть распущен…
– Что думаешь ты сам, Тьерри?
– Лично я думаю, что это, конечно, частный бизнес. Преступный. Покрываемый коррумпированными лицами в военных структурах, возможно, даже нескольких государств. И такой поезд может быть не один – как наверняка не один в России такой сожженный небольшой город. Понятно, что всему этому нужны будут еще доказательства. Слишком это важно. Другие, не переданные русскими, а собранные без их помощи. И в любом случае это не может быть ничьей государственной программой. Никогда. Просто не может.
– Я согласна, разумеется. В противном случае нам всем…
– Что мы можем сделать, Эмилия? Этот вопрос я задаю себе сейчас.
– Я не знаю, Тьерри. Признаюсь, что просто не знаю. Призвать телезрителей принести свечи к закрытому много месяцев назад посольству России на бульваре Ланне? Зажечь свечи? Зачем? Что это изменит?
– Это изменит нас, Эмилия. И я надеюсь, что прозвучало это не очень пафосно. Потому что я сказал это искренне… Знаете, как и ваш журналист, я тоже переболел «русским парагриппом». Лично я не заметил, чтобы это чем-то меня изменило. Но теперь моя искренность точно никого не удивит, правда?
Чуть сокращенная запись вечерней программы телеканала «France 2» в Фейсбуке набрала три миллиона просмотров в течение первых 4 часов после размещения; та же запись в «Ютюб» набрала за это же время еще почти 1 миллион 200 тысяч просмотров. Это далеко не было рекордом для данной Сети, но, например, и для сравнения, общее число просмотров недавнего видеоинтервью с Натали Портман набрало всего 7700 просмотров, а сюжет о встрече премьер-министра с Президентом США Бараком Обамой – 74 тысячи. В течение уже следующего дня репортаж с разрешения руководства телеканала был повторен сразу шестью другими телеканалами общественного и коммерческого телевидения Франции – с комментариями собственных ведущих, высоко оценивших гражданское мужество коллег-журналистов. Один из этих каналов также показал часть сюжета голландского «NPO Politiek» в переводе на французский язык. К третьему дню – это было уже 20 октября, – голландцы, как ни странно, обошли по рейтингу всех. Именно их телесюжеты прошли на Euronews на всех языках, кроме украинского и собственно русского. По своей жесткости они превзошли все, что было показано в эфире данных телеканалов с момента их основания, – что стало причиной административных решений в отношении их руководств. Некая испанская судья выписала ордер на прекращение вещания телеканала Euronews на территории Испании; его испанский офис был закрыт, оборудование опечатано. Интересно, что ровно то же самое, но в больших вчетверо масштабах было сделано на Украине, вовремя пресекшей радикальное изменение тона европейских СМИ и прекратившей вещание большинства телеканалов европейских стран на своей территории. Зрителям было разъяснено, что никакие продавшиеся за русское золото журналистишки не получат возможность озвучивать свои измышления в свободной Украине. «Миротворцы» успешно завершают свою миссию в России, все слухи о развивающемся наступлении русских являются ложью; на самом деле оно успешно отбито месяц назад. И только продолжающаяся активность русских диверсантов-террористов, действующих не только на территории бывшей России, но и на востоке Украины, а также в Крыму, мешает наступлению мира в Европе. Именно этим фактором объясняется срочное возвращение многих кадровых и добровольческих украинских частей на родину. После пополнения и заслуженного отдыха они примут участие в завершении подавления террористического сопротивления в этих проблемных регионах.
