Никита, по совету волхва, розовое масло в эликсир добавил в нужной пропорции. А подумав немного, изготовил небольшую порцию эликсира, но только добавил хлебного вина. Была бы такая склянка при себе, не пришлось бы сыскаря душить. Плеснул бы – и даже следов не осталось. Любой опыт, даже печальный, делает осторожнее и мудрее. В переулке труп сыскаря найдут, учинят следствие. Свидетелей не было, что его разыщут, так сомнительно.
Вечером дал Анне Петровне эликсир нового состава. Всего-то каплю, а учуяла, почувствовала изменение вкуса и запаха.
– Никита, ты другое зелье даёшь? – спросила она.
– Немного улучшил, сама в зеркале заметишь.
Сказать, что для красоты, значит обидеть. Скажет, ужели уродина? В принципе Никита решил: ещё месяц-два – и пора прекращать давать хозяйке эликсир. Уже перебор, выглядит в два раза моложе, чем есть. Кроме главной причины сменить имение – избежать разорения от войск Лжедмитрия и поляков, была ещё одна – Анна Петровна. Относительно быстро помолодела. Все, кто её знал, были удивлены. Крестьяне-то ладно, шепчутся между собой, кто их слушать будет? Но её знали в Дворянском собрании, а это уже серьёзно. И так уже вопросы были. Правда, на пользу Никите и Анне Петровне пошли, женщины захотели последовать её примеру и немалую прибыль принесли.
Неделю Никита просидел во флигеле, выходил только на обед. С утра и до вечера, пока не понял – бессмысленно и бесполезно. Как химику, не хватает аппаратуры. А и будь она, что определит? Состав? Ингредиенты он и так знает, сам смешивал. Как действует? Непонятно, он не врач. К тому же надо знать древние тексты алхимиков, которых у него тоже нет. Вот и выходит – тупик, полный и окончательный. Полагал, его знаний химика хватит, но ошибся. Много привходящих факторов. Антип в подвале Разбойного приказа обмолвился – эликсир особую силу имеет, если приготовлен в полнолуние. Да запамятовал Никита, во флигеле только и вспомнил. Древние алхимики не фантазии свои описывали, а то, что реально создано было. Остро захотелось вернуться в своё время, в институт, где оборудование есть. Пожалуй, впервые так ощутил желание перенестись назад. Но и это невыполнимо. Помимо своей воли сюда, в конец XVI века, попал и как вернуться не знает. Да и получится ли? От расстройства едва склянки не расколотил, да вовремя одумался. Пригодятся ещё. Худо-бедно, а про эликсир узнал. Лиха беда начало. Читать надо, а для этого переводной текст нужен. И он знает, где его раздобыть. Стало быть, не всё потеряно. Воодушевлённый, пошёл ужинать.
За столом Анна Петровна необычно вертлява. То так голову повернёт, то эдак. Свет неважный, две свечи в подсвечнике в центре стола. Никита спросил.
– Что-то не так?
– А ты не замечаешь?
– Приглядись.
– Давай утром. Не обижайся, барыня, свет скверный.
Анна Петровна немного обиделась, губки надула. Впрочем, не злопамятна она была.
– Днём Кира Евлампиевна заезжала.
– Не видел.
– Как же ты увидишь, если днями во флигеле сидишь? Кстати, что ты там делаешь?
– Новое зелье, если тебе интересно. Но о том…
– Знаю, знаю, секрет! – кивнула барыня.
Хотел Никита сказать, что она тайны хранить не умеет, да промолчал.
– Зачем приезжала? – для вежливости поинтересовался Никита.
– Спрашивала, как удаётся так хорошо выглядеть, ведь мы ровесники.
Никита едва пряженцем не подавился. Какие ровесники? Или барыня возраст свой забыла? Анна Петровна продолжила, как ни в чём не бывало.
– Я про зелье сказала. О тебе умолчала, сказала, покупаешь в Пскове или Твери.
– Это правильно.
– Она так умоляла продать! Я обещала с тобой посоветоваться.
– Хм, а не спросила она, кто я тебе? С обычным управляющим хозяева не советуются.
– Ну не дура полная я. Сказала, из боярских детей, дальняя родня.
– Верно.
– Так она завтра заедет.
Ну что ей сказать? Вздохнул Никита и спать пошёл. Окружающим в самом деле можно такую байку рассказывать. Боярскими детьми называли не дворян, а верных боярину боевых слуг, давших боярину слово служить честно, не жалея живота своего. Таким на кормление давали землю с крепостными в имении боярина. И не благородного происхождения боярские дети, но уже не простолюдины, с ними не зазорно за одним столом сидеть, трапезу разделить, чести не уронив.
Утром к завтраку барыня вышла принаряженной. Никита мельком это отметил. Женщины придают одежде большое значение в отличие от мужчин. А вот лицо Анны Петровны привлекло внимание. То, что она сильно помолодела, уже не новость, привык, но лицо как-то… изящнее стало. Носик ровнее, губки более пухлые. Изменения едва заметные по отдельности, а в целом картина складывалась впечатляющая. Да ещё Анна Петровна косу заплела, чего раньше почти не делала. С одной стороны она считала – коса для крестьянок. А с другой – волосы прикрывали шею с морщинами. А теперь шею всем демонстрировать можно – гладкая, белая кожа.
Анна Петровна Никиту ни о чём не спрашивала, но покрутилась, показывая себя со всех сторон. Никита в самом деле оценил красоту.
– Богиня! – восхитился он. Анна Петровна от похвал зарделась. Никите бы ещё дров в костёр подбросить. Да скупы мужчины на слова. Но приятно ему. Из пожилой вдовицы получилась за три года молодица-красавица. И его заслуга есть, хотя большая часть трудов Антипу принадлежит. И опять же – не он изобрёл, а алхимики до него. Главное – зелье есть, и оно действует.
За завтраком Никита внимательно, чего раньше не делал, разглядывал хозяйку. На самом деле привлекательна, красива, манеры неплохие. С грамотой неважно, а откуда ей взяться, если школ не было, не говоря о высшем образовании. Подучить бы её, речь правильную поставить. Прямо невеста на выданье. Никита вдруг подумал: а найдутся желающие в жёны взять. Приданое хорошее – имение большое, сама очень недурна. Как бы не увели. Зачем другому отдавать то, что создал своими руками, как Пигмалион Галатею? В первый раз за всё время проснулась ревность. Сам не подозревал, что способен на такое чувство. Раньше психологический барьер стоял. Видел её прежнюю – пожилую, бедную дворянку, вдову, ничем не примечательную. А теперь молода, красива, богата, завидная невеста. Жениться? А пойдёт ли она за него? Она благородных кровей, а он – никто в этом мире, не ровня. Анна Петровна сказала соседке Кире Евлампиевне, что Никита из боярских детей. Но оба – и Никита, и Анна Петровна, знали, что это не так. Может быть, она и думала, что он не простолюдин. Слишком образован и умён для ремесленника и купца. Но это догадки. Сам он о происхождении ничего не говорил. Соврать – придумать невозможно, не так много дворян на Руси. Есть разрядные книги, где записи ведут от начала рода, от жалования царём чина, звания, должности. Всё легко проверить, обман сразу вскроется. Мало того, что стыдно будет, так самозванцам языки рвали.
После завтрака Никита размышлять стал, как до Онежского озера, в Выговскую пустынь, добираться будет. На лошади верхом? Быстро, удобно, только наездник из него никакой. Пробовал несколько раз земли имения объезжать в седле. Бёдра изнутри натёр. Лошадиная шкура тёрла, как жёсткая щётка, а ещё отбивало пятую точку. И это при неспешной, непродолжительной езде. Кроме того, после поездки от всадника разило конским потом. Решил на судне. От Нижнего к Великому Новгороду суда ходили постоянно, с грузами, пассажирами. Конечно, никаких кают не было. В трюме груз, пассажиры на палубе, как правило, на носу судна. От непогоды или солнца укрыты навесом из парусины.
