Иветта брезгливо осмотрела убогую обстановку: две железных
кровати, дубовый платяной шкаф, облезлый стол с тремя кривыми стульями.
– Боже! Ну и дыра!
Ластик же подошел к окну, выглянул наружу. Двор был темный и
узкий, со всех сторон запертый стенами сомкнувшихся домов – настоящий колодец.
От подоконника тянулась веревка с развешанными простынями. Другим концом она
была привязана к крыше дома, расположенного напротив. Было видно чердачное окно
и разнежившуюся на солнце кошку.
Пока «жена и сын» осматривались, Дьяболини времени на
пустяки не тратил. Обернувшись, Ластик увидел, что маг уже развернул сверток и
прикручивает к столу маленькие тиски. На бумаге поблескивали еще какие-то
мудреные инструменты.
– Ты правда можешь его распилить? – спросила Иветта.
– Да будет тебе известно, детка, что великий Дьяболо
Дьяболини начинал свою карьеру учеником ювелира.
– Бедный ювелир, – прыснула Иветта.
– Зря ты так. Я был юн и прекраснодушен. Мною двигала
исключительно любовь к благородным камням и металлам. Во всяком случае,
вначале… Нуте-с. – Он достал из коробочки алмаз и вставил его в тиски. Взялся
за рычаг, чтоб зажать покрепче, но уж этого Ластик допустить никак не мог.
Подумать страшно, сколько злой энергии выплеснет Райское Яблоко в ответ на
столь грубое посягательство!
План был совсем простой – от безысходности и отчаяния.
Ластик кинулся к столу, выхватил Камень из тисков и побежал
к окну. Он не надеялся убежать с Яблоком, куда тут бежать? Единственный выход –
бросить его в окно. Может, завалится в какую-нибудь щель, и не найдут. Пускай
лучше пылится в безвестности до скончания века.
В общем, не план, а черт знает что. Да и с тем ничего не
вышло.
– Держи! – завизжала Иветта и проворная, как мышь, метнулась
за Ластиком.
Ловко подсекла ногой его щиколотку, и незадачливый потомок
фон Дорнов растянулся на полу.
Райское Яблоко, уже во второй раз, выскользнуло у Ластика из
пальцев, прокатилось по полу, ударилось о плинтус. Дьяболини в три скачка
пересек комнату и подхватил Камень.
Ластик барахтался под тяжестью навалившейся на него Иветты,
кричал:
– Нельзя! Разве вы не знаете? Будет беда! Мировая война! Не
трогайте его!
Наверно, это и называется «истерика» – понимал же, что не
послушают.
– Малыш взбесился, – констатировал Дьяболини. – Надо
заткнуть ему рот, не то соседи услышат. Нам скандалы ни к чему.
– Караул! – тут же заорал Ластик что было мочи. –
Помогите!!!
И получил такой удар по затылку, что ткнулся носом в паркет.
Душистая ладонь крепко зажала ему рот. А в следующую секунду мощная длань
синьора Дьяболини оторвала Ластика от пола и подняла в воздух.
– Будешь орать – сверну шею, – кратко предупредил маэстро.
Было видно: и вправду свернет. Ластик больше не кричал,
только судорожно всхлипывал и глотал слезы.
– Хм, проблема, – протянул Дьяболини, по-прежнему держа
ассистента на весу. – Что нам делать с этим припадочным? Ювелирная работа
требует покоя и сосредоточенности.
– В шкаф! – решила Иветта.
И рыдающий, в пух и прах разгромленный защитник человечества
был заперт в дубовую темницу. Скрежетнул ключ. Всё было кончено.
– …Нельзя, выдаст, – донесся приглушенный голос мага. –
Придется…
Тут он и вовсе перешел на шепот, так что конца фразы Ластик
не расслышал. Похоже, решалась его судьба, но он думал не об этом, а о своем
чудовищном провале. Он всё испортил! Погубил! И поделать теперь ничего нельзя.
Сейчас Дьяболини распилит Райское Яблоко…
– Из камня в 64 карата получится дюжина крупных алмазов,
тысяч по десять каждый, и штук тридцать мелких, рублей по пятьсот – по тысяче,
– послышалось из комнаты. – Стало быть, на круг выйдет тысяч полтораста.
– Ух ты! Так пили скорей!
– Алмазы не пилят, детка, их режут. Дело это трудное и
кропотливое. Поскольку алмаз – самый твердый из минералов, разрезать его можно
лишь другим алмазом. Это алмазный резец, «кливер». Я отвалил за него в лавке
семьдесят пять целковых.
– А вдруг этот твой кливер сам сломается?
– Надо знать, где резать, тогда не сломается. У алмаза
строение слоистое. Поперек слоев его не возьмешь, но если колоть между слоями,
это вполне возможно. Алмаз тверд, но хрупок. Первое, что нужно сделать – это
определить место, где нужно сделать засечку. Дай-ка мне лупу. Она вон там, в
коробочке.
Последовала длинная пауза.
– Ну, что же ты? – нетерпеливо воскликнула Иветта. – Хватит
его вертеть, давай же, пили, то есть режь!
– Что за черт! Не могу определить расположение слоев…
Никогда не видел такого лучепреломления. Странно. Ладно, попробую наудачу…
Раздался звон металла о металл, потом противный скрежет.
Ластик плакал, размазывая слезы по щекам. Всё, теперь беды
не миновать.
Что-то громко хрустнуло.
Маг разразился проклятьями, потом простонал:
– Ты только погляди – семьдесят пять рублей псу под хвост. А
на китайце ни царапинки! Не той стороной повернул. И зря пожадничал. Нужно было
брать самый дорогой кливер, за сто двадцать. У тебя деньги есть? Придется снова
ехать в лавку, а то скоро закроется.
Звук шагов, какие-то шорохи.
Ластик всем телом навалился на дверцу и припал к
образовавшейся щелочке.
Дьяболини надевал пиджак, Иветта снимала с вешалки шляпку.
– Ты куда это? – спросил маэстро.
– А что это ты берешь алмаз с собой? Тогда и я иду.
– Я хочу подобрать правильный резец – точно по форме и
размеру камня. А вместе нам нельзя. Кто-то должен стеречь полоумного Пьетро.
– Придуши его прямо сейчас, и дело с концом, – предложила
лиса Алиса, и из этих слов стало понятно, какая участь уготована бедному
Буратино.
– Да пойми ты: нам теперь нельзя появляться в людных местах
вместе. Мы слишком эффектная пара. Господин Кошко, начальник московского сыска,
не дурак. Неужто ты думаешь, его не заинтересовало таинственное исчезновение
прелестной гостьи? Уверяю тебя, наше описание уже составлено и рассылается по
всем околоткам.
