Раздались громкие шаги, стукнула створка, в камору быстро
вошел человек в панцыре, шлеме, с саблей на боку.
Коротко поклонился присутствующим, снял железную шапку и
Ластик чуть не вскрикнул – это был Ондрейка Шарафудин.
– Ну что? – приподнялся со стула Василий Иванович.
– Всё ладно, боярин. Подожгут сено – в Кремле, у Собакиной
башни. В полночь ударят в колокол, будто за-ради пожара. До царского терема
оттуда недалеко. Стрельцы, что в карауле стоят, тушить побегут – про то с их
головой сговорено. Тут мы через Фроловскую башню войдем, я пятидесятнику десять
рублей посулил. Дальше – просто. – Ондрейка выразительно тряхнул ножнами.
– Как же, «просто», – засомневался один из бояр. – А поляки
вору на выручку побегут? Их в Москве тысячи две, и все при оружии.
– Побегут, да не добегут, – ответил Шуйский. – Как в Кремле
пальба начнется, мои холопишки на Москве закричат, что это шляхта царя извести
хочет. Чернь Дмитрия-то любит, а поляков ненавидит. Поднимутся все, кинутся панов
бить, и пойдет свара великая. Пока разберутся, мы самозванца кончить успеем.
– А коли не успеем? – заробел другой боярин. – У вора в
тереме немцы-алебардщики, сто человек. Их, чай, скоро не вышибешь.
– Ондрейка, скажи им! – велел Шуйский.
Подбоченясь, Шарафудин обвел заговорщиков взглядом и
заулыбался своей кошачьей улыбкой.
– Маржеретов-капитан с утра пьяный лежит, нарочно подпоен. А
поручику Бонову я пятьсот рублей дал и еще два раза по стольку обещал. Не
станут алебардщики биться.
Бояре ахнули:
– Неужто и немцы за деньги купились?
– А что, чай, они тоже люди, – засмеялся Шуйский. – Не
трусьте, вор там один будет, много – сам-двадцатый, а нас пять сотен в
кольчугах да с оружием.
По комнате прошло движение. Лица присутствующих повеселели,
напряжение спало.
– Идите, готовьте своих людей. Перед полуночью всем быть
перед Фроловской башней, я сам вас в Кремль поведу.
Заговорщики, переговариваясь между собой, вышли. В горнице
остались лишь хозяин и Ондрейка.
– Лейтенант Бона – предатель? – прошептал Ластик. –
Алебардщики биться не станут? Аи да неподкупные… В Кремль надо! Скорей!
Хотел кинуться к лестнице, но Соломка схватила за рукав:
– Постой! Гляди…
Прижавшись щеками, они снова прильнули к окошку.
– Ну, чего ждешь? Веди, – махнул слуге Василий Иванович.
Шарафудин выскользнул за дверь и минуту спустя ввел в думную
камору квадратного человечка в черном плаще.
Келли!
Алхимик поставил на скамью сундучок, сдернул берет и
склонился перед князем.
– Ну, будет пол-то подметать! – прикрикнул на него Шуйский.
– Что алебардщики? Сделал, как обещал?
Барон приложил руки к груди:
– Сделал, твоя светлость. В полночь стражников обносят
горячим ромом, чтоб не засыпали. Я изготовил сонное зелье и передал господину
Бона. Он уже влил смесь в чашу. Напоит солдат, да и сам выпьет – чтобы потом
отвести от себя подозрение.
Какой гад этот доктор! Предал Марину, а она ему так верила!
Ведь знает, что бояре, убив царя, и царицу не пощадят.
С алебардщиками прояснилось. Не изменили царю боевые
соратники, продался один только подлый Бона.
– Сонное зелье? – покривился Шарафудин. – Не лучше было их
насмерть отравить?
– Чтобы остальные две роты начали мстить за своих товарищей?
– пожал плечами барон. – И встали на сторону поляков? Я думаю, так быстро с
шляхтой вы не справитесь. Запрутся по дворам, будут отстреливаться. Могут и
день продержаться, и два.
– Значит, вся стража сомлеет? Это точно? – спросил боярин.
– Кроме кальвинистов – тем вера запрещает пить вино. Но их в
карауле всего 14 человек, я проверил. Ваших же, насколько я знаю, во много раз
больше. С царскими телохранителями вы справитесь быстро. Как видишь, князь, я
выполнил свою часть сделки. Теперь ты выполни свою. Прежде всего покажи мне
книгу, о которой ты говорил.
Василий Иванович с кряхтением встал, прошел в дальний угол,
под божницу, что-то там не то нажал, не то покрутил, и под иконами в стене
открылась ниша.
– Ух ты! – шепнула Соломка. – А я и не знала, что у него тут
схрон.
Пошарив, князь вынул из тайника какой-то предмет – и Ластик
чуть не вскрикнул.
В руках у Шуйского был унибук! Тот самый, что якобы покоился
на дне Бела-озера!
– Это и есть фолиант, о котором говорила твоя милость?
Англичанин с любопытством взял книгу, открыл.
– Интересно, очень интересно… Некоторые из рисунков мне
понятны, другие нет… И буквы – вроде бы знакомы, а прочесть не могу…
– Ты страницу дерни, – посоветовал князь. – Посильней. Вишь,
не рвется. А теперь свечкой пожги. Небось, не загорится.
Келли рассмотрел бумагу на свет, пощупал и даже лизнул
корешок.
– Я обязательно изучу эту удивительную книгу. Но помни,
князь, что главное – алмаз, который мальчишка носит на шее. Я объяснял тебе.
– Получишь, получишь свое Яблоко. – Шуйский потрепал
алхимика по плечу. – Мне Философов Камень самому понадобится – когда стану
царем и великим князем.
Потрясенная Соломка громко ахнула. Зажала себе рот, да
поздно – те внизу услышали.
Шарафудин схватился за змеиную рукоятку кинжала, завертелся
во все стороны. Англичанин прижал к груди книгу. Один Василий Иванович не
растерялся.
– Это там! – показал он на отдушку (а померещилось, что прямо
на Ластика). – Ондрейка, в сени беги, оттуда в чулан! Перехвати лазутчика!
Соломка и Ластик кубарем скатились по узкой лестнице.
Проскочив кладовку и чулан, князь-ангел вылетел в коридор –
и прямо в руки шустрому Ондрейке.
– А! – вскрикнул Ластик, чтобы Соломка не вылезала,
спряталась.
– Ты? – удивился Ондрейка и опустил уже занесенный было
кинжал.-Аи да встреча, князюшка!
Схватил Ластика за ворот, бегом проволок через одну комнату,
через другую, распахнул дверь и швырнул свою добычу на пол, под ноги Василию
Ивановичу.
