– Почему? – спросил Чимал. Он устал, был голоден и хотел пить, и его раздражали все эти не понимаемые им вещи. – Кто вы? Что это за место? Отвечайте. – Но человек лишь покачал головой и развел руками в извиняющимся жесте.
Первая девушка, чьи глаза покраснели, а лицо хранило следы слез, выступила вперед.
– Пойдем с нами к Главному Наблюдателю, – сказала она.
– Ответьте на мои вопросы. Она посмотрела на остальных в поисках поддержки.
– Он ответит на твои вопросы.
– Главный Наблюдатель – человек? Почему вы не сказали мне этом с самого начала? – Они не ответили. Безнадежно. Он вполне мог бы пойти с ними. Если они решат остаться здесь, это все равно ничего ему не даст. Должно быть, они едят и пьют. Может быть, он найдет по дороге какие-то припасы. – Я пойду, – сказал он и сделал шаг вперед.
Они быстро шли впереди него, показывая путь. Никто из них не побеспокоился, чтобы пойти за ним. Они свернули в одно ответвление от туннеля, потом в другое, прошли мимо многих дверей, и вскоре он совершенно потерял ориентировку. Они спускались по широким лестницам, очень похожим на ту, что вела к пирамидам. Некоторые из них были очень широкими, в них находились различные приборы из металла, назначение которых ему было совершенно непонятно. Ни один из них, казалось, не содержал ни еду, ни питье, так что он не стал возле них останавливаться. Он ощущал огромную усталость. Ему казалось, что прошло очень много времени, прежде чем они вошли в очень высокую пещеру и он оказался перед человеком, одетым так же, как и остальные, если не считать того, что его одеяние было красном цвета. Должно быть, он был их вождем или предводителем, подумал Чимал, а может быть, даже жрецом.
– Если ты – Главный Наблюдатель, то я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы...
Человек смотрел мимо Чимала, сквозь него, словно того вообще не существовало. Он спокойно обратился к остальным:
– Где вы его нашли?
Девушка дала один из тех непонятных ответов, который на это раз не удивил Чимала. Он нетерпеливо оглядел помещение, полное странных предметов. У одной из стен стоял маленький столик, а на нем – ряд незнакомых предметов, один из которых мог быть чашей. Чимал подошел и увидел, что один из предметов содержит в себе прозрачную жидкость, возможно, воду. В этом мире все вызывало у него подозрение, поэтому он окунул в сосуд палец и осторожно лизнул его. Вода, ничего больше. Поднеся сосуд ко рту, он осушил половину его одним глотком. Вода была совершенно безвкусной и походила на дождевую, но она утолила его жажду. Он ткнул пальцем в какие-то серые вафли, и они хрустнули от его прикосновения. Чимал взял одну из них и поднес к тому человеку, который находился к нему ближе других.
– Это еда? – спросил он. Человек отвернулся и попытался потеряться среди прочих, но Чимал схватил его за руку и повернул к себе.
– Ну, так как? Скажи же мне. – Человек испуганно кивнул, и, едва лишь Чимал отпустил его, поспешно удалился. Вещество оказалось невкусным, не более приятным, чем пепел, но он наполнил им желудок.
Когда Чимал утолил голод, его внимание вновь вернулось к происходящему в помещении.
Девушка кончила свое объяснение, и облаченный в красное одеяние Главный Наблюдатель обдумывал свое решение. Он прохаживался мимо собравшихся, держа руки за спиной и плотно сжав губы, погруженный в свои мысли. В комнате царила тишина: все ждали, что скажет он. Озабоченные морщинки у глаз и углубившиеся морщины на лбу служили признаками того, что он полностью погружен в свои раздумья и придает большое значение решению, которое должен принять. Чимал запил съеденное оставшейся водой. Он не пытался вмешаться еще раз. Во всем, что делали эти люди, было какое-то безумие, или же их поступки можно было принять за игру, подобную той, в которую играют дети, когда уверены, что никто за ними не следит.
– Мое решение таково, – проговорил Главный Наблюдатель, поворачиваясь к остальным. От сознания собственной ответственности движения его сделались особенно медленными. – Вы слышали отчет Хранителя Оружия. Вам известно, где... – впервые за все время он бросил быстрый взгляд на Чимала, потом так же быстро отвел глаза, – он был найден. Я утверждаю, что он явился из долины. – Некоторые из собравшихся оглянулись и посмотрели на Чимала так, как будто подобное определение давало ему право присутствия, которого у него не было ранее. Усталый и измученный, Чимал прислонился к стене и языком выковыривал из зубов остатки съеденной им еды. – Теперь прошу следить внимательно за моими мыслями, поскольку это чрезвычайно важно. Этот человек явился сюда из долины, но вернуться в долину он не может. Я скажу вам, почему. В клефгвебрет записано, что люди долины, дерреры, не должны знать о Наблюдателях. Это запрещено. Значит, этот не должен вернуться в долину.
А теперь слушайте еще внимательнее. Он здесь, но он не Наблюдатель. Здесь же дозволено находиться только Наблюдателям. Может ли мне кто-нибудь сказать, что это означает?
Последовало долгое молчание, которое в конце концов нарушил чей-то слабый голос:
– Он не может находиться здесь и не может вернуться в долину.
– Совершенно верно, – сказал Главный Наблюдатель, подтвердив правоту своих слов кивком.
– Тогда скажи нам, что же мы должны делать?
– На этот вопрос вы должны ответить сами. Ваши сердца должны подсказать вам ответ. Человек, который не может находиться ни здесь, ни в долине, вообще нигде не может находиться. Таковы правила. Человек не может существовать нигде, а человек, который нигде не существует, мертв.
Это последнее слово было достаточно ясным, и Чимал плотнее сжал в кулаке нож и прижался спиной к стене. До остальных смысл дошел не так быстро, и прошли долгие секунды, прежде чем кто-то сказал:
– Но он не мертв, он жив.
Главный Наблюдатель кивнул и обратился к говорившему – сгорбленному человеку со старым, морщинистым лицом:
– Твои слова правильны, Наблюдатель Силы, а поскольку ты так ясно все понимаешь, тебе надлежит разрешить для нас эту проблему и устроить так, чтобы он был мертв. Потом он дал человеку какие-то совершенно непонятные инструкции и, когда Наблюдатель вышел, обернулся к остальным:– Наш тикв состоит в том, чтобы охранять и защищать жизнь, вот почему мы являемся Наблюдателями. Но в мудрости Великого Созидателя... – произнеся последние слова, он коснулся пальцами правой руки маленькой коробочки, свисающей с его шеи, и шелест движения прошел по рядам собравшихся, повторивших его жест, – предусмотрено смирение для всех, и это то, что нам сейчас нужно.
Когда он кончил говорить, вернулся старый Наблюдатель. Он нес кусок металла, размером и формой напоминающий крупный деревянный сук. Он со стуком опустил его на пол, и Наблюдатели расступились, давая ему место. Чимал разглядел, что на одном его конце что-то вроде рукоятки с большими буквами под ней. Он наклонил голову, силясь прочитать, что же там написано. П...о...в...е...р...н...у...т...ь. Повернуть. Буквы были такими же, как те, что он учил в школе при храме.
