– Что, возможно, лучше позволить себе хорошо проводить время, не строя далекоидущих планов, вместо того чтобы прятаться от возможной неудачи.
Впрочем, он осознавал, что этот совет он мог бы дать и себе самому, – хотя его нежелание углубляться в отношения не имело ничего общего со страхом. У него не было нужды связывать себя эмоциями, и потому он этого не делал. «Единственной» для него не существовало, потому что он вообще не мыслил этими категориями. В отличие от Памелы Морган и ее дочери его и так все устраивало.
– Ты считаешь, что я именно так и поступаю? – ощетинилась Элис.
Габриэль откинулся назад и пристально посмотрел на нее:
– Ну, ты ведь хочешь меня. Перестань убегать от этого факта и просто возьми то, чего тебе хочется.
– Ты – самый самодовольный человек, какого я только видела! – возмущенно воскликнула Элис, но Габриэль заметил, как она порозовела.
– Я знаю, что тебе хочется ко мне прикоснуться. А знаешь, почему я это знаю? Потому что мне тоже этого хочется. Почему бы еще я ни с того ни с сего примчался сюда из Лондона?
«Но ты-то в безопасности, – подумала Элис. – Тебе не грозят переживания, потому что тебе все равно».
Но в самом деле, даже ее мать не побоялась попробовать. Долго ли она сама будет убегать?
Впрочем, Элис не могла представить себе, чтобы другой мужчина произвел на нее тот же эффект, что Габриэль. Она мечтала о нежном и заботливом партнере, который постепенно вернет ее в мир доверия и любви, но Габриэль был вовсе не таков.
– Пойдем? – спросил Габриэль, и Элис слабо кивнула.
– Этого не должно было случиться, – сказала Элис, когда они уже стояли снаружи.
– Чего?
– Вот этого. Я, ты… Это не самая хорошая идея.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Если бы я не рисковал, я не добился бы того, чего добился. Да что там – меня бы и здесь тоже не было!
– В смысле?
Габриэль рассмеялся, однако взгляд его оставался пристальным и серьезным.
– Как-нибудь объясню.
Он запустил пальцы в ее волосы и притянул девушку к себе:
– Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? Потому что это твоя последняя возможность сказать «нет», уйти и продолжить притворяться, что ничего не было.
– Поцелуй меня…
✽ ✽ ✽
Элис полностью растворилась в этом поцелуе. Хотя на самом деле это была не самая удачная идея. Ее мать, конечно, редко выходит из дому, однако это не означает, что к ней не заходят другие жители деревни, любой из которых мог их сейчас видеть.
Но она не имела воли к сопротивлению. Она обвила руками его шею и встала на носочки…
– Только мысли о твоей репутации, – произнес Габриэль не своим голосом, – заставляют меня прерваться и предложить тебе отправиться куда-нибудь в другое место.
Они почти бегом добрались до машины и немедленно продолжили, как только захлопнули за собой дверь.
Габриэлю это напоминало подростковые свидания в кино на «ряду для поцелуев». Свидания, которых у него на самом деле не было; в то время он был занят исключительно тем, чтобы выбраться из той ямы, в которую угодил по праву рождения. А Элис, подумал он мимолетно, была вынуждена заботиться о матери, так что тоже вряд ли занималась подобными глупостями, и этим они были похожи…
Машина была припаркована в стороне, а тонированные стекла позволяли надежно укрыться от любопытных глаз. «Мы ведь не собираемся делать это в машине?» – подумал Габриэль. Но он не был уверен, хватит ли у него терпения добраться до дома.
Габриэль задрал красный свитер и коснулся губами ее соска. Элис застонала, извиваясь.
Испытывая крайнее раздражение оттого, что нельзя продолжить прямо сейчас, Габриэль с яростным рыком откинулся на сиденье:
– Мне нужна машина побольше!
Элис поправила свитер, ощущая разочарование столь же сильно, сколь и желание скорее добраться до дома и продолжить то, что они начали.
Конечно, заниматься любовью в присутствии матери было рискованной идеей. Памела спит как убитая и вдобавок принимает снотворное, но все равно. Элис даже в страшном сне не могла себе представить, что станет той девушкой, которая готова заняться любовью с мужчиной в собственной детской спальне. С каких это пор она стала так безрассудна?
С момента их с Габриэлем аферы в Париже – был ответ.
И пока он еще не успел завести мотор, она потянулась к нему и принялась расстегивать молнию на его штанах.
Опять это милое ребячество! Габриэль даже не пытался ее останавливать. Он уже давно потерял контроль над своими реакциями, и все, чего ему сейчас хотелось, – это облегчения. Маневрируя в тесном пространстве салона, он сбросил одежду…
Глава 9
Когда они вернулись, дом был погружен в темноту. Было почти одиннадцать, а Памела привыкла ложиться рано.
Габриэль не знал, как ему вообще удалось по пути ни разу не съехать в канаву. Из-за Элис, сидевшей рядом, он совершенно не мог сосредоточиться на дороге.
Он прерывисто вздохнул, вспомнив, как она только что доводила его до оргазма при помощи рта. Это было неописуемо. И он хотел еще. Он был готов продолжить там же, в машине, но Элис остановила его, сказав, что хочет его дома, в постели.
Когда она дрожащими руками открывала дверь, он задержал ее.
– Мы можем подождать, – сказал он мрачно. – Я, конечно, готов начать раздевать тебя прямо здесь… но не будет ли это нарушением законов гостеприимства?
– Я полагаю, в последнее время я подзабыла, что мама и сама уже взрослая, – ответила Элис. – Возможно, она просто стеснялась намекнуть мне, что приводить в дом мужчин – это нормально.
Элис открыла дверь, приложила палец к губам, а после захихикала – ею вдруг овладело чувство полноты жизни. Она почувствовала себя очень юной и счастливой. Габриэль не может выбросить ее из головы! Элис дала себе официальное разрешение без ограничений наслаждаться этим фактом.
Она считала приключением то, что было в Париже, и убедила себя, что произошедшее было приемлемо, так как они были за границей. Но здесь, сейчас – вот где было настоящее приключение. Она должна была решиться на это абсолютно сознательно, это казалось совершенно неизбежным – и странным образом правильным.
Она не могла до конца объяснить этого даже себе самой, но знала, что должна дойти до самого конца – даже если это будет означать потерю работы.
Они молча поднялись по ступеням. Справа, в комнате матери, свет не горел. Элис повернула налево, радуясь, что комната матери расположена только в конце коридора, и распахнула дверь в спальню. Ее дыхание было прерывистым от волнения.
– Твоя комната? – сказал Габриэль, осматриваясь. Сквозь окно струился лунный свет, слабо освещая обстановку: кресло-качалка в углу, где сидел большой потрепанный плюшевый мишка; крепко сбитая мебель, трюмо с фотографиями в рамках…
