– Я не могу уйти, – сказал я. – Не могу.
– Тем хуже для тебя. – Леха зевнул. – Вон там, через сто метров, дорога и остановка.
Я еще немного посмотрел на него и на Волка, а потом пошагал прочь.
– Эй, – позвал Леха. – Подожди еще минутку.
Я обернулся. Леха подошел ко мне.
– Я еще кое-что вспомнил. Как можно отличить ведьму. Кроме знака на морде. У нее ноги как руки.
– Как это? – не понял я.
– Она может действовать ногами так же, как и руками. Забирается на сосну, затем прыгает вниз, на спину лося. И разрывает его на части. Так в книжке было написано. И еще запомни.
Я слушал.
– У него преимущество перед тобой. В него не верят. А ты есть. И у тебя есть собака. С когтями и зубами. С устрашающей мордой.
– Что ты хочешь сказать?
– Когда у нас стали пропадать дети, – сказал Леха шепотом, – все решили, что это собака. Что собака их убивает...
Я все понял.
– Мир гораздо темнее, чем нам кажется, – произнес Леха на прощание. – Ведьмин глаз открыт. Корабль из когтей и волос уже спущен на черную воду...
Далеко на трассе показался автобус. Я пожал руку Лехе и побежал через лес к дороге.
В правом кармане моей куртки подпрыгивал длинный теплый патрон, острый, исписанный мелкими закорючистыми значками.
Глава XII
НОЧЬ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА
Пассажиров в автобусе было мало, я сел в кресло и стал смотреть в окно, иногда поглядывал на попутчика.
Сначала он читал газету, затем отложил ее и принялся смотреть в окно. Газета лежала передо мной, и я ее немного почитал. Но ничего интересного там не писали, все как обычно.
– У меня тоже была собака, – неожиданно сказал попутчик и отвернулся от меня к окну. – Я сразу узнаю тех, у кого есть собака. У тебя есть. И у меня была. Мне тогда было десять лет. Я целый год копил, подрабатывал в гараже, в порту даже. Помощником грузчика. Смешно – я когда-то работал помощником грузчика... Так вот, я накопил денег и пошел в зоомагазин. А там как раз были щенки. Они бегали в таком стеклянном загоне с опилками. Я сразу увидел своего пса. Он сидел чуть в сторонке и смотрел на меня. Я его и купил.
Попутчик постучал по стеклу пальцами.
– И мы жили с моей собакой девять лет. Я ей мог все рассказать, и она меня всегда понимала. Она меня провожала в школу и встречала, когда я возвращался. Даже когда я сломал ногу и лежал в больнице, она ждала меня под окном. А однажды у нее случился заворот кишок, так я неделю рядом с ней просидел, школу забросил. Это было здорово. А потом я встретил одну девушку. Девушке моя собака не понравилась, они как-то сразу невзлюбили друг друга. А мне казалось, что я эту девушку очень люблю. Девушка сказала мне – или я остаюсь, или собака...
Попутчик замолчал. Он молчал несколько минут и все глядел на пробегающие за окном деревья. Затем он собрался и продолжил рассказ.
– Я долго думал, а потом все-таки выбрал девушку. Куда девать собаку, я не знал. В милицию ее не брали – она была уже старая для милиции. Продать ее тоже нельзя было. В приют сдать у меня не было денег. Я мучился, мучился, не знал, что все-таки предпринять. Девушка же продолжала настаивать. И я решил собаку увезти на автобусе подальше и оставить.
Попутчик сунул руку и достал плоскую блестящую фляжку. Свинтил колпачок и сделал большой глоток.
– Я отвез ее в этот город, – продолжил он. – Целый день мы ходили по окрестностям, гуляли по лесу... А потом я велел ей ждать меня. Она села и стала ждать, а я побежал на автобусную станцию и уехал домой. И стал жить с той девушкой...
– А как собаку звали? – спросил я.
– Жулик, – ответил попутчик.
– Ну, так чего вы волнуетесь! Я в этом городе в приюте жил, у нас там истопник был, Сухой звали, так он как раз собаку подобрал, примерно в то самое время. Правда, он ее не Жулик звал, а Ташка. Она еще долго жила, я ее помню.
Попутчик улыбнулся.
– Однажды утром я проснулся, – сказал он. – Какое-то беспокойство на меня навалилось. Сначала ходил по дому, а потом решил выйти на улицу, воздухом подышать. Открываю дверь, а на пороге лежит моя собака. Мертвая лежит.
Я покраснел.
Попутчик снова приложился к фляжке.
– Она пробежала от одного города до другого и умерла. Вот такая вот история. А с девушкой я через месяц расстался. И остался один. И до сих пор один.
Попутчик опять улыбнулся. Улыбка его была не грустная, а какая-то светлая и умиротворенная.
– Вспомнил – и все будто вчера произошло, – сказал он. – Знаешь, сейчас, когда прошло много лет, я выбрал бы своего пса. Без всяких колебаний. Но когда ты молод, на многие вещи смотришь совсем по-другому... Глупо на вещи смотришь... А ты молодец. И собака у тебя наверняка хорошая.
Он откинулся на спинку кресла и задремал. Но я знал, что он не спит. Он просто закрыл глаза и думал о своем. Я решил поспать. И уснул. Проснулся, когда за окном поползли знакомые мне пригороды. Автобус пересек наш небольшой городок и остановился на станции. Мы вышли на улицу.
Он подмигнул мне и пошагал на станцию. А я домой.
Дома все было нормально, Ли и Ма еще не приехали, Па находился на работе, а Бакс нервничал и прятался в саду. Я отыскал его и спросил, в чем дело.
Он повернулся ко мне боком и продемонстрировал довольно большую, в пол-ладони, проплешину.
– Кто это так тебя?.. – спросил я.
Бакс зарычал. В этом доме Бакс рычал только на Селедку. Но Селедка не осмелилась бы из него выдергивать шерсть. На улицу Бакс один не выходил никогда. Значит, шерсть из него выщипнула Римма.
Я гладил Бакса по спине, обещал намазать бок зеленкой. Бакс жаловался. Вдруг он почувствовал что-то в воздухе и всю его мрачность как рукой сняло. Я тоже понюхал. С кухни явственно пахло печеньем.
– Селедка, – сказал я. – Селедка печет печенье. Сегодня праздник, Ли возвращается...
Бакс посмотрел на меня. Я кивнул, и он радостно побежал попрошайничать на кухню.
Этим вечером Ли и Ма вернулись со своей олимпиады, Па тоже прибыл с работы, он и Ма устроили небольшой праздник в саду. Праздник и в самом деле был нужен, во-первых, стоило развеять мрачное настроение, установившееся в нашем доме. А во-вторых, Ли заняла второе место, и теперь ее собирались отправить в столицу, на самую главную олимпиаду. Поэтому был праздник.
Весь вечер в нашем саду жарились шашлыки. Па играл на аккордеоне, а Ма танцевала. Ли веселилась и лопала мороженое, Римма сидела за столом и улыбалась. Бакс обожрался печеньем и храпел на крыльце, уставив в небо все четыре лапы. Часов в девять все отправились в дом и стали укладываться спать.
