– Не спи, – обернулся Леха. – А то свалиться можно. Приятного мало, я падал.
Я перехватился покрепче за ручку сиденья, спать больше не стал, принялся думать. Количество нападений животных на человека резко увеличилось. Может быть, это означает, что увеличилось число таких, как Римма? Я видел двоих. Они, эти твари, бродят по нашему миру, заходят в дома, втираются в семьи, внедряются в государственные организации, ждут своего часа. Часа охоты. Часа, когда люди ворочаются в беспокойстве в своих постелях, а собаки в страхе воют на луну. И никто не может этих тварей остановить. Потому что никто о них не знает.
Хотя нет, знают. Любой доктор может сказать, что Римма была не человеком. Но не говорят, молчат. Значит, такие, как Римма, кому-то интересны. Они кому-то нужны. Может, спецслужбы из них какое-нибудь вещество выпаривать собираются. Или, может, они хотят их разводить и делать из них суперсолдат. А может, вообще на другие планеты забрасывать, кто его знает? Но то, что правительство в курсе, это несомненно. А может, правительство само все из таких тварей состоит...
Я не знаю, кто они на самом деле. Виток эволюции, пришельцы из космоса, просто чудовища. Леха, наверное, имеет на этот счет какие-нибудь мысли. Точно имеет. Но я спрошу его позже, сейчас Леха занят – следит за дорогой, ведет мотоцикл. Но мне почему-то кажется, что Лехе все равно, кто они такие. Они не люди, и они несут зло. Этого достаточно. Достаточно, чтобы...
Мы свернули с трассы, машин стало меньше, и Леха прибавил газу. Старенький мотоцикл завизжал и почти полетел сквозь стынущий воздух. Я вцепился в ручку сиденья и теперь думал о том, чтобы не упасть на дорогу.
Мотоцикл прогрохотал по старому деревянному мосту, Леха снизил скорость, срулил на узкую лесную дорогу и остановился. Я слез на землю и поприседал, разгоняя кровь.
Леха осмотрел место, удовлетворенно хмыкнул и достал из бардачка мотоцикла длинный моток проволоки.
– Я хочу увидеть Ли, – сказал я. – Хочу попрощаться.
– Нет, – покачал головой Леха. – Забудь. Ты теперь мертв.
– Как это мертв? – не понял я.
– Мертвее не бывает. А ну-ка, сними рубаху.
– Зачем? – насторожился я.
Леха вытащил из-за голенища длинный зубчатый кинжал.
– Зачем нож?
– Снимай рубаху. – Леха воткнул кинжал в березу и принялся разматывать проволоку.
Я рассудил, что смысла Лехе меня убивать никакого нет, и послушно стянул рубаху. Леха сразу же оторвал у рубахи рукав, рубаху спрятал, а рукав бросил на землю, потоптался на нем и хорошенько извалял в грязи и листьях.
– Пойдет. – Леха отрезал ножом от мотка длинный конец, свернул петлю, проверил на прочность. – Иди сюда.
Я подошел. Леха взял мою руку, повертел.
– Сейчас будет больно. Придется потерпеть.
– Потерплю.
Леха надел мне на руку петлю, затянул, потом дернул. Петля сорвала с руки кожу, сразу потекла кровь. Я почти не почувствовал боли.
– Нормально. – Леха измазал проволоку в крови, затем закрепил ее на березе.
Со стороны выглядело, как будто тут кого-то повесили.
– Тебе в кино надо работать, – сказал я. – «Повешенный», часть девятая...
Леха испачкал в крови рукав моей рубашки и забросил в кусты.
– Отлично! – Леха удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Все происходило так. Тебя отправили для изучения в область. По пути на машину напали. Охрану убили, тебя убили, тел не нашли. И не найдут. Ни одна собака не пройдет по такому следу, ты же сам знаешь. Но мне вообще кажется, что никто ничего искать не будет. Родителей у тебя нет, родственников тоже, никому ты не нужен. А у милиции других забот хватает. Так что будь спокоен. А это все на случай, если какой-нибудь грибник заглянет или охотник там... Домой приедем, переоденешься...
– А как я жить буду? – спросил я. – У меня ни документов, ничего... Как жить-то?
– Счастливо. – Леха достал из внутреннего кармана какие-то бумаги и кинул мне.
Это было свидетельство о рождении, медполис, еще какие-то документы.
– Паспорт тебе еще рано иметь, – сказал Леха, – а на свидетельстве фотографий нет. Так что ты теперь Ярцов Илья Юрьевич, запомни. Это мой брат троюродный. Был... Он в Тюмени жил, родители у него в автокатастрофе погибли, он к нам в начале лета приехал и почти сразу в реке утонул. Мать сначала хотела сообщить, а потом мы подумали и решили, что пусть так и будет... Мало ли. Теперь вот пригодилось. Так что ты теперь Илья... Юрьевич.
– Классная биография. – Я спрятал документы. – Родители погибли, сам утонул...
– Чего ты напрягаешься-то? Насколько я знаю, у тебя предков вообще не было, а что касается утонул... Тебя, мужик, два часа назад чуть не загрызли. Так что биография нормальная.
Я согласно кивнул.
Леха последний раз осмотрел место и вытер ладони о мох.
– А что мы делать будем? – еще раз спросил я.
– Ты же сам сказал – жить. – Леха запрыгнул на мотоцикл. – Будешь моим братом, жить будем у нас, осенью в школу пойдем. И готовиться будем. У нас еще много чего впереди, этих тварей становится все больше и больше. Время охоты еще не закончилось. Садись...
Я устроился на сиденье за Лехой.
– Погоди-ка! – Леха повернулся ко мне.
– Чего?
– Идея пришла. Ворот у куртки расстегни.
Я послушно расстегнул ворот.
– Как тебя там звали? – Леха натянул пальцем цепочку с серебряным долларом на моей шее.
– Сэм...
Но Леха не слушал, он рванул цепочку, она лопнула, медальон, что подарила мне Ли, остался на ладони у Лехи.
– Больше ты не Сэм. – Леха размахнулся и зашвырнул медальон в кусты. –Теперь все. Нам еще почти двести километров ехать.
Леха надел черные кожаные перчатки, шлем, пнул стартер. Двигатель заработал, машина устремилась вперед.
Перед тем как мотоцикл взобрался на насыпь, я оглянулся. Чтобы увидеть и запомнить место, где я умер и был похоронен.
И я увидел...
Из-за березы с болтающейся петлей вышла черная собака. Это был Бакс. Он смотрел на меня, пригнув к земле голову. Он не рычал и не улыбался.
Я закрыл и открыл глаза. Ничего. Никого. Показалось...
