Как стало ясно из опубликованных в «Известиях ЦК КПСС» (1990. № 4) документов секретного партийного архива, непосредственным инициатором обновленческого раскола был Л. Троцкий, придававший этому делу большое идеологическое значение (см. «Хронологию»).
2/15 мая группа «прогрессивного духовенства» имеет беседу с М.И. Калининым, а на следующий день направляет ему письмо с сообщением о создании ВЦУ (Высшего церковного управления) «ввиду устранения патриархом Тихоном себя от власти». Патриарх Тихон о происходящих событиях ничего не знает… 5/18 мая его вновь посещают Введенский, Белков и Красницкий, вручившие ему документ следующего содержания:
«Ввиду устранения вашего святейшества от управления Церковью вплоть до созыва Собора с передачей власти одному из старейших иерархов, фактически сейчас Церковь осталась без всякого управления. Это чрезвычайно губительно отражается на течении наличной церковной жизни, порождая этим чрезмерное смущение умов. Мы, нижеподписавшиеся, испросили разрешения государственной власти на открытие и функционирование канцелярии вашего святейшества. Настоящим мы сыновне испрашиваем благословения вашего святейшества на это, дабы не продолжалась пагубная остановка дел по управлению Церковью. По приезде вашего заместителя он тотчас вступит в исполнение своих обязанностей. К работе канцелярии мы привлекаем временно, до окончательного сформирования управления под главенством вашего заместителя, находящихся на свободе в Москве святителей».
Поскольку приезд митрополита Агафангела в Москву «затягивался», инициативная группа предложила патриарху Тихону в качестве временно управляющего синодскими делами находившегося в Москве епископа Леонида (Скобеев). Согласно комментарию Левитина и Шаврова в их «Истории обновленчества», «имя ничем не замечательного епископа Леонида придавало всей живоцерковной затее в глазах патриарха сравнительно безобидный характер. Епископ Леонид был единственным человеком, который придавал совершившемуся перевороту видимость законности».
Не подозревая обмана, патриарх Тихон накладывает на обращении инициативной группы следующую резолюцию:
«Поручается поименованным ниже лицам принять и передать Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу, по приезде в Москву, синодские дела при участии секретаря Нумерова, а по Московской епархии – преосвященному Иннокентию, епископу Клинскому, а до его прибытия преосвященному Леониду, епископу Верпенскому, при участии столоначальника Невского».
Для узурпаторов церковной власти этого было достаточно. Патриарх Тихон больше не был нужен, и на следующий день его переводят из Троицкого подворья в Донской монастырь для содержания «под строжайшей охраной, в полной изоляции от внешнего мира» (Левитин и Шавров). В тот же день, сразу после «освобождения помещения», в Троицкое подворье въезжает новое Высшее церковное управление. В соответствии с общим «сценарием», митрополит Агафангел задерживается властями в Ярославле и в Москву приехать не может…
Однако, если «обновленцам» – так их стал называть церковный народ – удалось обмануть патриарха Тихона, лишенного связи с внешним миром, то убедить в своей законности епископат и духовенство, находившееся на свободе, было значительно сложнее.
12/25 мая протоиерей Александр Введенский посетил своего епархиального архиерея, митрополита Петроградского Вениамина, предъявив ему удостоверение от имени ВЦУ за подписью епископа Леонида и секретаря Невского о том, что он «командируется по делам Церкви в Петроград и другие местности Российской Республики», «согласно резолюции патриарха Тихона». «Где же подпись самого патриарха Тихона?» — спросил митрополит и отказался признать законность удостоверения. В течение нескольких дней выяснив ситуацию и разобравшись, с кем он имеет дело, митрополит Вениамин принимает самые решительные меры. В своем послании к петроградской пастве от 15/28 мая он сообщает о возникновении самочинного и незаконного ВЦУ. Петроградских священников Введенского и Белкова, без воли своего митрополита отправившихся в Москву и принявших там на себя высшее управление Церковью, он подверг отлучению:
«Этим самым по церковным правилам (Двукратный собор, правила Василия Великого) они ставят себя в положение отпавших от общения со святой Церковью, доколе не принесут покаяния перед своим епископом. Таковому отлучению подлежат и все присоединившиеся к ним».
Что же касается возникшего в Церкви «безвластия», в связи с арестом патриарха Тихона, то митрополит Вениамин призвал руководствоваться принципом самоуправления епархий:
«По учению Церкви, епархия, почему-либо лишенная возможности получать распоряжения от своего патриарха, управляется своим епископом, пребывающим в духовном единении с патриархом. Епархиальный епископ есть глава епархии. Епархия должна быть послушна своему епархиальному епископу и пребывать в единении с ним. Кто не с епископом, тот не в Церкви, – говорит мужеапостольный Игнатий Богоносец. Епископом Петроградским является митрополит Петроградский. Послушаясь ему, в единении с ним, и вы будете в Церкви».
Митрополит Вениамин был арестован на следующий день… При обыске присутствовал Введенский как представитель ВЦУ. В обязанности управляющего Петроградской епархией вступил викарный епископ Ямбургский Алексий (Симанский) – будущий патриарх. Недолго пробыл он на этой должности, но свою, и притом немаловажную, лепту внести успел: снял запрещение, наложенное на обновленцев митрополитом Вениамином и чрезвычайно затруднявшее их деятельность. Сделал он это, по его собственным словам, «во имя мира церковного» (много бедствий принес Церкви этот «мир»!). В своем послании от 23 мая/5 июня 1922 г. епископ Алексий сообщал петроградской пастве:
«Не решаясь подвергнуть в дальнейшем мира церковного каким-либо колебаниям, я, призвав Господа и Его небесную помощь… принимая во внимание все обстоятельства дела, признаю потерявшим силу постановление митрополита Вениамина о незакономерных действиях прот. А. Введенского и прочих упомянутых в послании владыки Митрополита лиц и общение их с церковью восстановленным…»
Вскоре епископ Алексий отказался выполнить некоторые требования Красницкого, был отстранен от управления Петроградской епархией и в августе 1922 г. отправлен в ссылку. Но его послание сделало свое дело, расчистив путь обновленцам…
Еще более значительную роль в укреплении позиций обновленчества сыграл митрополит Сергий (Страгородский) – также будущий патриарх. 3/6 июня 1922 г. появилось воззвание трех иерархов, ставшее известным как «Декларация» или «Меморандум трех», следующего содержания:
«Мы, Сергий (Страгородский), митрополит Владимирский и Шуйский, Евдоким (Мещерский), архиепископ Нижегородский и Арзамасский, и Серафим (Мещеряков), архиепископ Костромской и Галичский, рассмотрев платформу Временного церковного управления, заявляем, что целиком разделяем мероприятия церковного управления, считаем его единственной канонически законной верховной церковной властью, и все распоряжения, исходящие от него, считаем вполне законными и обязательными. Мы призываем последовать нашему примеру всех истинных пастырей и верующих сынов Церкви, как вверенных нам, так и других епархий».
