– Лично я ставлю на нее, – объявил Милсон, мотнув головой в сторону закрывшейся за Тилли двери.
Тоби тяжело поднялся, дотащился до двери и выглянул наружу. Тонкая фигурка Тилли как раз заворачивала за угол: спина прямая, голова высоко поднята, словно она знала, что за ней наблюдают. Тоби вспомнил, каким было ее лицо – очень бледным, с лихорадочными ярко-розовыми пятнами на щеках, мелкими морщинками вокруг глаз и рта, не сочетающимися с нежными, напоминающими цветочные лепестки чертами.
– Возможно, – задумчиво произнес он. – Посмотрим. Но я готов поклясться, что известие о смерти Мердока ее потрясло. Вы смотрели на нее?
– Да, – нехотя подтвердил Милсон. – А может, миссис Лайтли хорошо сыграла. Она, похоже, неплохо умеет притворяться.
– Точно, – рассеянно согласился Тоби. – Я бы даже сказал, она притворяется большую часть жизни. Поэтому, когда с нее срывают маску, Тилли испытывает настоящий шок.
– У нее явно имелся мотив, – упорствовал Милсон, не желая сворачивать с выбранного пути.
– Как и у Морриси, если уж на то пошло.
– Да. Вел он себя нервно. Нарывался. Его интерес очевиден.
Тоби потянулся.
– Как и у всех остальных. Если это не элементарное самоубийство, а я готов поручиться, что так оно и есть.
– На каком основании, сэр? – бесстрастно осведомился Милсон. – Я бы не стал торопиться с выводами.
Тоби поморщился и подтянул пояс.
– Речь не об основаниях, Милсон, а о чутье. И давайте больше не будем вдаваться в те же обсуждения. Они занудные. – «Как и ты, Милсон, – мысленно добавил он. – Этак и я с тобой превращусь в зануду!»
Сержант вернулся к столу. Пронзительно зазвонил телефон: Берди рассчитала время с точностью до минуты. Тоби взял трубку после второго сигнала.
Милсон выглянул в коридор и услышал, как его начальник брюзжит в трубку:
– А почему бы и нет? Что такого? Увидимся у служебного входа через десять минут. Тогда пятнадцать. Ладно. Пока.
– Я на обед, Милсон, – бесцеремонно объявил он. – А вы пока осмотритесь тут, наверху. А когда я вернусь, сходите перехватите где-нибудь бутерброд.
– Допросить Сару Лайтли, пока вы отсутствуете, сэр? – спросил Милсон.
– Нет, спасибо. Я сам.
– Простите, сэр, но не разумнее ли было бы?..
– Делайте что сказано. Ясно вам, Милсон? – зарычал Тоби. – Хейл, наверное, уже увел всех обедать. Время почти час.
– Сэр, если это убийство…
Тоби пригвоздил его к месту суровым взглядом.
– Если это убийство, Милсон, кто-то из кожи вон лез, чтобы оно не казалось таковым, и я не против, чтобы этот кто-то решил, что мы клюнули на приманку. Но как бы там ни было, один лишний час не изменит ровным счетом ничего. Так что я пошел. Если, конечно, вас все устраивает!
Милсон пробурчал что-то неразборчивое, листая свои записи.
Тоби раздраженно прошел мимо, и когда был уже у двери, Милсон прокашлялся и снова подал голос:
– Сэр?..
– Ну что еще? – взорвался Тоби.
Но Милсон не дрогнул.
– Я думаю, не помешало бы выяснить насчет мужа этой Лайтли.
– Он давным-давно мертв, Милсон.
– Верно. Но было бы неплохо узнать, как именно он умер, вам не кажется, сэр? – Заморгав, Милсон застыл в ожидании.
– Да делайте что хотите! – рявкнул Тоби.
Круто повернувшись, он широкими шагами направился в коридор.
Милсон улыбнулся. Старого хрыча все-таки проняло. Ничего-то он не заметил. А этой Лайтли даже посочувствовал. У него это на лице написано. Болван престарелый. Милсон сел на стул, с которого только что встал Тоби. Стул был еще теплым, и губы Милсона брезгливо скривились. Неторопливо и внимательно он принялся перечитывать свои записи.
В другом конце длинного коридора Квентин и Тилли ждали лифт.
– На сытый желудок всем нам полегчает, Тилли, – сердечным тоном уверял Квентин, с тревогой глядя на свою сникшую спутницу.
Тилли подняла глаза.
– Опять еда… – Она вздохнула. – Я к такому не привыкла. В сущности, я почти ничего не ем. Вы же видите! – Лайтли развела руками, демонстрируя хрупкую фигуру, и слегка улыбнулась. – А я бы не отказалась! – добавила она и встряхнула волосами. – Из Сары можно выкроить двух таких, как я. Из Барбары тоже!
– Мал золотник, да дорог, хе-хе, – усмехнулся Квентин. Мысленно он отметил, что выглядит полным идиотом, зато кое-что узнал о Тилли, и чутье не подвело его.
Она улыбнулась, взглянула на него из-под ресниц и мило наклонила головку, глядя, как желтая стрелка подползает к номеру их этажа.
– А теперь будем поддерживать вежливую беседу и не вдаваться в подробности, Тилли, – предложил Квентин. – Договорились? – Он легко коснулся ладонью ее плеча. – Вы мне подыграете?
– О да, – заговорщицки шепнула она. – Не волнуйтесь, Квентин.
Лифт содрогнулся и остановился перед ними. Дверца распахнулась. Рядом с неповоротливым Сидом широко улыбалась Барбара Бендикс и пошатывающийся Джек Спротт, который выглядел хуже некуда. Подозрительно розовый и чистенький Малькольм Пул стоял в углу. Всех пассажиров лифта окутывал запах виски.
– Привет! – оживленно прощебетала Тилли, входя в лифт. – Вот все и в сборе!
Слегка сморщив нос и стоя вполоборота к Джеку, она быстро взглянула на него.
– Малькольм собрал нас наверху. Да, дорогуша? – подмигнула Барбара Бендикс.
Малькольм вздрогнул и усмехнулся. Джек с кислым видом обводил всех взглядом. Возможно, в отличие от шампанского, к виски у него не лежала душа. Ему явно осточертела вся эта затея в целом.
Сид рыкнул, и все в замешательстве посмотрели на него. Но он, похоже, всего лишь прочистил горло. Затем с грохотом закрыл дверцу, и кабина лифта поплыла вниз.
Несмотря на работу маленького вентилятора, деловито жужжащего над головой Сида, в кабине было буквально нечем дышать. В жарком, спертом и затхлом воздухе смешался перегар виски, которым несло от Джека, и мускусная вонь духов Барбары. Пассажиры стояли молча, плечом к плечу, и не сводили глаз с желтой стрелки.
Не доехав до первого этажа, лифт остановился. Сид открыл дверцу.
К своей досаде, Квентин увидел, что у лифта стоит Берди, сунув руки в карманы. Рядом, но определенно не вместе с ней ждали Иви и Сара Лайтли.
Сид грузно покачал головой.
– Так не пойдет, – объявил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Слишком много пассажиров сразу.
– А-а! Ну тогда мы спустимся по лестнице. – Моргая, Иви смотрела на маленькую толпу в лифте. – Встретимся внизу. – И она повернулась к Берди: – Вы ведь не против пройтись, да, Верити? – непреклонным тоном добавила она.
