Ослепительные ярко-фиолетовые вспышки ударили снизу, потянув по экрану огненные шлейфы. Защитное поле отразило удар.
— Они били из ПМП! — воскликнул Григорян.
— Значит, живы, — сделал вывод Середа. — Связисты! Мигом наладить контакт! Каналы тянуть приватные или секретные!
— Есть! — донеслось из рубки связи. — Готово!
— Экипажам земных кораблей! — заговорил Середа. — Всему персоналу базы! Над вами висит бывший крейсер себумов! На его борту — люди! Мы захватили крейсер! Теперь это наш корабль! Немедленно покидайте укрытия и поднимайтесь к нам на борт, пока себумы не очухались! Сейчас мы выйдем, только, пожалуйста, сначала смотрите, а потом уже стреляйте!
Середа выпрямился и махнул рукой Копаныгину.
— Давай дуй на поверхность, — велел он. — А впрочем, пошли вместе! Бегом, бегом!
Они выскочили из рубки и помчались к центральному транспортному терминалу, по дороге собирая добровольцев. Вбежали в подъемник и покинули кабину на нижней десантной палубе. Жерла гравилифтов уже мерцали синими линзами. Спустившись на грунт, добровольцы рассыпались и залегли, резко поводя дулами бластов. Кто их знает, этих себумов, может, специально заманили?
— Туда! — показал Середа, вытягивая руку к главному зданию базы, четким прямоугольником врезанному в лиловое небо Алты.
Пятерка сорвалась и побежала, прикрывая флагмана Доброфлота с тыла и защищая фланги.
Было тепло и сыро, но Середа сразу пожалел, что вышел без скафандра и, главное, без шлема, — пахло гарью, несло мертвечиной, нос забивало душным запахом пережженного грунта. От гарнизона ничего не осталось, только покореженные жаром костяки куполов пыжили радиусы из земли, заляпанной стекшим пластиком. А городок, в котором жили, учились и работали более тысячи людей, свелся к двум-трем капонирам в центре. Жилые дома снесло плазмой, по обгорелым пенькам угадывались насаждения, а ближе к центру начали попадаться обгоревшие трупы.
— Что ж вы творите, гады… — просипел Копаныгин. — Жабы…
— Пойдем, глянем у главного здания, — хмуро произнес Середа.
Здание, самое первое и самое большое, было цело, даже окна не расплавились.
— Там кто-то есть! — крикнул Копаныгин.
Из главного входа вышел человек в тонком одеянии вроде блестящего черного трико и замахал белой тряпкой.
— Не стрелять! — на всякий случай сказал Копаныгин.
Человек приблизился. Был он долговяз, выгоревшие волосы его торчали щеткой над длинным коричневым лицом.
— Кто вы?! — крикнул он.
— На борт давай! — резко ответил Середа. — Спрашивать он еще будет!
— Да откуда ж я знаю, что вы свой?! — плачущим голосом откликнулся парламентер.
— А у вас что, — усмехнулся Виктор, — есть выбор?
— Вы правы… — покорился долговязый и представился: — Координатор Бюро межпланетных отношений на планете Алта Жерар Москвичев.
— Собирайте всех, Жеже! Да, и пусть эти доблестные пушкари загоняют свои звездолеты в ангары! Миша, распорядись!
Копаныгин вытащил из кармана стержень коммуникатора и скомандовал:
— Федосеев! Отворяй второй и третий шлюзы!
— Айн момент! — послышался писклявый ответ, и в днище диска образовались два отверстия, тут же окаймившиеся зелеными огнями.
— Всем «Призракам»! — заговорил в радиофон планетарный координатор. — ПМП деактивировать! Следуйте, куда вам было сказано!
Один из конусов послушался сразу — он бесшумно поднялся, а под самым днищем крейсера его подхватил гравизахват и втянул в док.
— У вас много людей? — спросил Середа.
— Четыреста… — вздохнул Москвичев и тут же поправился: — Триста двадцать шесть человек и семьдесят два кхацкха. Это беженцы с Биссеры, их корабль был подбит и едва смог финишировать… Отсюда его не видно.
— Понял, — кивнул Середа. — Давайте всех на борт, и в темпе! Места у нас много! Раненые есть?
— Человек двадцать, — ответил приободрившийся координатор, начавший верить в неожиданное спасение.
— Выносите всех! Женщины, раненые и дети — вперед! И быстро! Иначе нам всем каюк!
От главного входа потянулась колонна людей. Мужчины бежали, подгоняя женщин, мамы и бабушки спешили, держа за руки детей, маленьких несли на руках. Чада почти не ревели, таращились только вверх, на диск, застивший все небо. Роботы медслужбы рысили, волоча раненых. Тяжелых — в универсальных регенерационных блоках, лежачих — в экспедиционных медбоксах. Ходячие ковыляли сами — много было сломанных рук в пластмассовых коконах, ожогов, наспех заклеенных заживляющими тампопластырями. А потом Середа увидел первого кхацкха: Гуманоида. Мощная лысая голова, огромные, совершенно круглые глаза и тоже круглый рот, только маленький. Пипочка носа еще меньше. Ушей нет, как у Гумма, зато на руках аж по шесть пальцев. Ростом кхацкхи не вышли, рядом со здоровенными звездолетчиками они смотрелись отроками, хрупкими и белокожими, даже малость с засинью. Миниатюрные, глазастые… Одеты кхацкхи были в рубахи до пояса и короткие белые штаны. В руках они бережно несли прозрачные сферы-садки с личинками. Личинки гнулись буквой «С» и вытягивались, а где у них зад, где перед, помогали понять два черных блестящих кругляша — глаза. Под зенками — мигавшие кружочки ртов. Надо полагать, личинки испытывали чувство голода… Двое кхацкхов тащили прозрачную… бочку? Стенки ее покрывали капельки мутного конденсата, а внутри горкой были сложены кожистые яйца. Чад спасают, догадался Середа. Один из кхацкхов, обнявший садок аж с двумя личинками (двойняшки?), повернул голову к Середе и сказал:
— Тао… Н'наа ту ира нао…
Флагман Доброфлота неловко улыбнулся и на всякий случай кивнул. Кхацкх тоже склонил голую белую голову и побрел к гравилифту.
— Все! — подбежал запыхавшийся Москвичев. — Никого не осталось, я проверил!
— Уходим! — кивнул Середа, махнул рукой Копаныгину и поспешил сам, прикрикнув на координатора, чтобы тот бежал порезвее.
База опустела. Гравилифты погасли. Закрылись шлюзы. Крейсер плавно поднялся в небо — розовые облака вспухли вверх и разошлись кольцевым валом, словно при наземном термоядерном взрыве.
Середа поднялся на главную палубу и сразу окунулся в шум и гам, плач и рев, крик и стон. Женщины метались в поисках своих «крохотулек», дети бегали, потеряв из виду родителей, мужчины бестолково суетились, не ведая, чем заняться. Кхацкх с садком в руках жался к стене с таким видом, словно готовился упасть в обморок.
— Тихо! — гаркнул Середа. Толпа беженцев затихла — будто кто звук выключил.
— Попова! Кэссиди! — рявкнул Середа. — Раненых в госпиталь!
— Будет исполнено! — бойко ответила Лена и повела под руки сразу двух полуголых мужиков с обширными пластырями на обожженных местах.
— Коллиган, обеспечь роботов медслужбы! Женщины с детьми и дети без родителей! Все — в жилые отсеки! Это прямо и направо! Даша, обеспечь расселение!
