— Вы, кажется, мечтали попасть сюда? — усмехнулся плотный «чернец», проходя по салону турболета. — Так мы доставили вас в пункт назначения спецрейсом!
— Большое спасибо, — поблагодарил Середа.
Его, как и друзей, крепко держали за руки и ноги шестирукие и десятиглазые «големы», роботы-охранники.
— Не стоит благодарности, — расшаркался «чернец», — всегда рады!
— За что вы нас, дяденьки?! — заныла Клод, скорее издеваясь, чем жалуясь на судьбу.
— А за все, тетенька! — с неожиданной ненавистью ответил «чернец». — Скольких из вас я сюда перевез, о-о! Сколько грязи вычистил, сколько выгреб дерьма! Я — ассенизатор и горжусь этим! Поняла, мр-разь?!
— Слышь, храбрец-удалец, — подал голос Середа, — а ты приказал бы этому болвану отцепиться от меня. И мы бы с тобой выяснили, кто тут мразь!
— Обойдешься! — осклабился «чернец».
— Тогда заткнись и не выпендривайся! Или давай в «теремок» поиграем? Я флагман Середа, для себумов беда! А ты кто?
— А я старший инспектор Альварадо, мне ваша сволочь не рада!
— Время покажет, — мягко сказал Середа, — кто из нас кому не рад.
— Приготовиться к посадке! — крикнул Альварадо.
Турболет описал круг и сел, качнувшись на выпущенных шасси.
— Выходи по одному! «Голем-1», нейтрализация! «Голем-2», нейтрализация! «Голем-3»…
Середа вышел первым. Сощурившись, он осмотрелся. Тибет… Никогда здесь не был, хотя и тянуло. Вот и исполнилось желание…
— Кажется, нас уже ждут, — сказал Курт, спускаясь по трапу, и подбородком указал на компанию молодых людей, стоявших неподалеку, за ограждением посадочной площадки. Руки в брюки, челюсти в коровьем ритме жуют «бетель» — вся улица в оранжевых плевках. Явно не встречающие…
Середа повернулся и подал руку Дане. Вайнштейн помог спуститься Клод. «Встречающие» очень оживились и подошли ближе.
— Счастливо оставаться! — крикнул Альварадо из затворявшегося люка. Турбины подняли вой, погоняя пылевую поземку, и приплюснутый аппарат полетел вверх и в сторону, подбирая суставчатые шасси.
«Встречающие» выстроились в ряд.
— Здравствуйте, девушка, — глумливо улыбнулся самый мускулистый, приземистый монголоид и поклонился Дане.
— Привет, — буркнула девушка и улепилась за руку Виктора.
Флагман улыбнулся: «Невоспитуемые!» Вряд ли эта шпана опасней себумов… Середа пошагал прямо на ряд плотно сбитых крепышей. Те расступились, но главарь ухитрился сплюнуть оранжевым на флагманский ботинок. Крепыши так и вперились в Середу. Тот остановился, глянул на вожака и произнес с ленцой в голосе:
— Вытри!
Главарь ухмыльнулся, скаля красные зубы. И Виктору пришлось самому очищать обувь. Он ударил вожака в пах. А когда тот согнулся, сипя от боли, врезал запачканным ботинком по морде. Колыхаясь и вскидывая руки, вожак опрокинулся на спину.
Середа придирчиво осмотрел обувку.
— Вроде чисто… — сказал он. И пошел дальше. Вайнштейн заспешил следом, прижимая к себе локоток мадемуазель Вандаль. Позади шумно заговорили, затем один из крепышей воззвал:
— Середа?..
Виктор обернулся.
— Ну? — сказал он.
— Вы — Середа? — спросил, утираясь, вожак. — Тот самый?
— Середа — флагман Доброфлота! — внес ясность Курт.
— Ну, ты балда! — раскритиковал вожака его дружок и наперсник детских игр, вылитый европеоид.
— Я не хотел, — уныло пробубнил вожак, — я ж не знал, что это он!
— Мы даже не думали, — подхватил европеоид, — что вы у нас появитесь!
— Так уж карты легли, — усмехнулся Середа. — Ладно, проводите нас. Где вы обычно собираетесь?
— В штабе поселка! — заулыбался монголоид, потирая опухающую челюсть.
— Или в клубе! — сказал европеоид.
— Тогда — вперед!
Всей толпой они двинулись по улице, обсаженной редкими, хилыми топольками. В перспективе вздымался колпак Серой Фабрики, он отделял чистый горный воздух Тибета от бурления разноцветных дымов и огненных ошметков.
— Слушайте, — сказала Дана и кивнула на купол Фабрики, — а это разве не опасно?
— Ого! — вскричал европеоид. — Еще как! Там такенные температуры! Вакуум! Давление в десятки тысяч атмосфер!
— А в котлах и под сотню тысяч, — подхватил монголоид, шмыгнув носом. — Но только кому какое дело? Все операторы из зоны СК! Траванется кто, даванет кого — невелика трагедия! Меньше будет подонков и мерзавцев!
Дана хотела возразить, но Середа остановил ее.
— А что тут выпускают?
— Телепласты! — ответил европеоид. — Телемерные пластмассы то есть. Готовые отливки мы ночью отвозим в Лхасу…
— А космодром тут есть где-нибудь?
— А… зачем?
— Да как тебе сказать… — усмехнулся Середа. — У вас тут интересно, конечно, но у меня дела. И я не собираюсь здесь долго задерживаться.
— Ух ты! — произнес кто-то.
А монголоид добавил напряженным голосом:
— А нас возьмете с собой?
Середа обернулся и сказал, четко и раздельно:
— Я беру всех, кто готов взять в руки оружие и бить себумов!
— Мы с вами!
— Кто это мы? Вас как звать-то хоть?
— Я — Тсеринг Пемба! — представился монголоид.
— А я, — вышел вперед европеоид, — Рио Брай!
— Умберто Ди Кавальканте! — посыпалось вразнобой. — Матвей Постышев! Тосио Канда! Анри Роже!
— Вперед, гвардия! — ухмыльнулся Середа. «Встречающие» взвыли от восторга — наконец-то в их убогую и тусклую жизнь ворвалось нечто великое, яркое, громадное!
Вся компания шла по улице и постепенно увеличивалась, обрастая выбегавшими из жилых блоков, отрывавшимися от партии в го, покидавшими кресла перед рабочими экранами. Весть о том, что «один из наших» стал флагманом и вступил в войну с себумами, облетела поселок быстрее, чем огонь охватывает сухую траву под ветром.
Середа ловил на себе взгляды, недоверчивые и полные надежд, насмешливые, откровенно глумливые, равнодушные, всякие. Улица поселка была чистенькой, коттеджи вокруг и модульные дома в пять этажей стояли новенькие и разноцветные, а вот толпа была иной. Беспечности не было ни в ком, и одежда была иной — голых ног никто не показывал, тем более не обнажал грудь. Молодые девушки еще щеголяли в мини-юбках, а женщины постарше кутались в длинные платья — мода была осторожной, берегущей от чрезмерного интереса и домогательств. Слышались возгласы:
— Это кто?
— Это флагман! Не смотрел, что ли, по СВ?
