— Летит! — донеслось издалека.
— Летит! Летит! — завопила Дана, тыча рукой в небо.
А там, в теплой лазури, обозначилось темное пятнышко и стало расти, расплываясь в овал, разгоняя тучки. Овал рос и рос, увеличивался и увеличивался. Дана смолкла, потрясенная зрелищем надвигающегося колосса. Линкор планетарного подавления накрыл собой все поле, бросив густую тень, и замер без движения, украсившись цепочками и окружностями огней. Неожиданно запищал коммуникатор. Середа вытащил плашку и сказал:
— Слушаю!
— Мой Координатор! — послышался взволнованный голос. — Это инспектор Гаев говорит! Тут задержанная Гомес… в общем, она утверждает, что на космодроме намечается теракт! Я не понял сначала, потом посмотрел в информарии… Словом, пацифисты хотят напасть на линкор!
— Вот ведь сволота какая! — с чувством выразился Середа. — Так, Гаев. Срочно вызови Мтбевари и передай ему то, что мне сказал! Но сначала найди свое руководство, прикажи, чтобы немедленно высылали патрульных на космодром! Приоритет — единица! Ты все понял?
— Так точно!
— Исполняй!
Координатор запрыгнул на капот атомокара, вскарабкался на крышу и внимательно оглядел поле. И сразу увидел подозрительное шевеление у пакгаузов. Из-за приземистых складов вырывались вездеходы на гравиприводе, в их открытых кузовах стояли и сидели люди. И ворочали какими-то тупорылыми штуками вида весьма опасного.
— Вызываю «Максимус»! — заорал Виктор в коммуникатор. — Вызываю «Максимус»! Ответьте, прием!
— Кто вызывает? — ожил приборчик.
— Координатор Середа!
— Витек! — заорали на том конце канала связи. — Здорово! Это я, Анастас!
— Привет! Слушай сюда! У «Макса» под днищем десятка полтора вездеходов!
— Это встречающие?
— Это нападающие! Паци!
— Да что они нам могут сделать?!
— Вам, может, и ничего! А тут знаешь сколько людей собралось?!
— Ага… — задумался Григорян. — Только ведь у нас этих биопарализаторов не водится!
В этот момент паци открыли огонь. Пять или шесть ослепительных, ярко-фиолетовых лучей геологических лазеров ударили по днищу линкора, потом заработала парочка стационарных пульсаторов. Сегментированная поверхность «Максимуса» украсилась россыпями красных брызг и метелочками синих искр.
— Анастас! — проорал Середа. — Бей на поражение! Это приказ!
— Есть! Да я и сам…
Растворились несколько донных люков, и оранжевые струйки плазмы злобными буравчиками прошили вездеходы. Стрельба заглохла, и лишь с крайнего вездехода в зенит поднялся бледный столб ионизации. В следующий миг сверхсолнечная вспышка высветила все днище — сработал аннигилятор. Глаза жгло даже сквозь сомкнутые веки. Когда Середа проморгался, он увидел раскаленную докрасна вмятину в днище корабля, струйки биокерамики, стекающей на поле, и догорающие остатки вездехода.
Над головами обалдевшей толпы пронеслись патрульные глайдеры и сели, окружая горящие вездеходы. Побежали, пригибаясь, спецназовцы. Зачиркали голубые лучики парализаторов. В ответ ударили бласты.
— Живучие… — процедил Середа.
Голубое чирканье участилось и «заштриховало» ответный огонь.
— Сопротивление подавлено! — доложил в эфире задыхающийся голос.
— Благодарю за службу, — пробурчал Координатор.
На поле примчались аварийные киберы и мигом убрали горящие обломки. Роботы медслужбы унесли тела.
— Давай-ка к линкору! — скомандовал Гумму Середа.
Атомокар приблизился к синему столбу гравилифта, и Середа снова вышел. По гравилифту заскользили смутные тени, вырываясь наружу друзьями и знакомыми.
— Кэссиди! Никак ты? Во, рожу наел!
— Командир! Ну, ты вообще!
— Кого я вижу! Таппи собственной персоной!
— Толян!
— Витюха!
Сразу набежали встречающие, а потом из толпы выбежала Варя. Все притихли. Девушка смущенно улыбнулась, подошла к Середе и чмокнула его в щеку.
— А в губы? — сморщил нос осчастливленный Координатор.
— Я еще подумаю… — важно заявила Кутейщикова.
Середа убрал перепонку на входе в салон и усадил Варю на заднее сиденье — Даны нигде не было видно. Сел рядом и сказал:
— Трогай!
Гумм-на-Взат ухмыльнулся и взял с места.
— Господи, — прошептала Варя, — неужели я снова с тобой?
Две слезинки сбежали у нее по щекам, но девушка зажмурилась и приказала себе не плакать.
У эмбриодома машина остановилась и высадила пассажиров. Охрана из боевых роботов и живых космопехов деликатно отошла в сторонку. У лесенки, ведущей в дом, остался один Ур.
— Вот здесь ты будешь жить, — показал ей на свою резиденцию Середа. — Прошу!
Варя взбежала по ступенькам и остановилась в восхищении.
— Как здорово! — воскликнула она. — А мебели совсем нет? Не расставили еще?
— А ты сядь, — предложил ей, улыбаясь, Координатор.
— Куда?!
— На диван!
И Виктор стал падать спиной, ощущая холодок опасения: вдруг не сработает?! Сработало. Пол поднялся, формируя мягкий диван. Выгнулась спинка, растопырились подлокотники.
— Сказка! — восхитилась Варя. — Я о таком только читала… До войны.
Она отбежала к другой стене, изящно присела — и ей навстречу устремилось пухлое кресло.
— Ой, как здорово! — воскликнула девушка и бросилась по лестнице наверх. Вскоре ахи и охи донеслись до первого этажа.
Середа внимал девичьим восторгам, и его улыбка понемножку таяла. Не этого он ждал. И не на это надеялся. Он вез Варю не к дому, а к себе. И рассчитывал на повышенное внимание к своей персоне, а не к чудесам эмбриотехники. Куда только радость девалась? Как в окаменевших деревьях органика замещается кремнием, так и его подъем заместился тоской. А тут и раздражение пожаловало…
Набегавшись, Кутейщикова вернулась и упала на диван.
— Здорово! — выдохнула она и лукаво глянула на Середу. — Ну, и как ты без меня поживал? Не изменял?
Середа очень хотел сказать «Конечно нет!», но то ли раздражение мешало лгать, то ли честность вдруг проснулась, а только он взял да и ляпнул:
— Была у меня девушка.
Варя застыла. Ее лицо затвердело, только губы дрогнули в скорбной усмешке.
— Но… почему?! — выговорила она.
— Ты же ничего не знаешь! — вырвалось у Середы.
— А ты объясни мне, глупой! — сказала Варя.
— Что объяснить? — озлился Середа. Сейчас в нем вина смешалась с обидой в опасный коктейль, испив который рушились семьи, расставались навсегда влюбленные. — Что? Как ты меня прогнала, а Дана приняла? Или про то, как за мною гонялись мальчики из ПНОИ, а рядом всегда была Дана? Что это был единственный человек, который меня понял, поверил мне и был со мною до конца?
