Хан помещался в великолепном шатре из тонкого льняного полотна, окруженный штатом своих приближенных. О нем говорили, как о человеке очень ласковом со своими и чрезвычайно жестоком на войне. Карпини и Стефан были приняты Батыем.
Папская грамота была переведена толмачами на славянский, арабский и татарский языки, после чего ее прочли хану. Батый приказал отвести папским послам особую палатку, где им был приготовлен обед, состоявший всего-навсего из маленькой мисочки вареного проса.
На другой день Батый призвал к себе обоих послов и приказал
им поехать к великому хану. В апреле 1246 года они снова отправились в путь в сопровождении двух проводников. Дорога была очень изнурительной из-за скудной пищи и быстрой езды; путешественников все время торопили, по пять-шесть раз на день меняя под ними лошадей.
Куманские степи
[39]
поразили Карпини своей безлюдностью, так как татары разогнали всех жителей. Путешественникам пришлось страдать не только от голода, но и от жажды. Немногочисленные жители этой области занимались скотоводством под тяжким игом монголов.
Проезжая по территории Туркестана, Карпини всюду видел разоренные города, села и крепости. Миновав эту обширную область, папские послы прибыли в Каракитай.
[40]
Начальник этой провинции принял их хорошо и, желая оказать им почести, заставил танцевать перед ними двух своих сыновей и знатных придворных.
Из Каракитая путешественники отправились дальше через гористую и холодную страну найманов, кочевого народа, жившего близ озера Улюнгур.
Только 22 июля Карпини и Стефан Богемский прибыли в Сыр-Орду, главную резиденцию великого хана, находившуюся недалеко от столицы его империи – Каракорума. Все путешествие от Волги до Сыр-Орды заняло у них три с половиной месяца.
Монахи попали туда в то время, когда на трон великого хана должен был взойти Куюк, преемник Угедея, умершего весной того же года.
Со смертью Угедея власть над Монгольским царством перешла на время к его вдове, матери Куюка. Она приняла францисканца и его спутника в белом шелковом шатре, который мог вместить до двух тысяч человек.
«Там, – говорит Карпини, – мы видели большое собрание вождей и князей, съехавшихся со всех сторон со своими свитами. В первый день все были в белой шелковой одежде, во второй – ее сменила красная, в третий – лиловая, в четвертый – малиновая. В шатер вели два больших входа – один для самого хана, а другой для гостей. Возле второго входа стояла стража, вооруженная стрелами и мечами. Если кто-нибудь из гостей заходил за отведенные границы, то его били; а если он обращался в бегство, то пускали ему вдогонку стрелы».
Прошел целый месяц, прежде чем Куюк был провозглашен великим ханом и принял папских послов. Карпини, живя в орде, изучал быт и нравы татар, и его описания обнаруживают большую наблюдательность.
Монгольская империя, – сообщает Карпини, – страна гористая, песчаная и почти безлесная. Хан и его приближенные, а также и все другие люди варят себе пищу и греются у огня, разведенного из бычьего и конского навоза. Хотя страна бесплодна, но стада разводятся здесь хорошо. Климат неровный, погода меняется резко. «Летом бывают такие грозы, что многих людей убивает молнией. Ветер свирепствует иногда с такой силой, что опрокидывает всадников… На этой земле зимой никогда не бывает дождя, но даже и летом дождя выпадает так мало, что он едва смачивает пыль и корни трав. Выпадает там также очень крупный град».
Карпини так рисует внешность татар: «Глаза и щеки у них отделены друг от друга большим расстоянием и скулы сильно выдаются вперед; нос маленький и плоский, глаза тоже маленькие, а ресницы приподняты до бровей. Они очень худощавы и тонки в поясе, роста по большей части среднего; бороды почти у всех очень маленькие и редкие».
Мужчин от женщин очень трудно отличить вследствие того, что одеваются они совершенно одинаково: все носят халаты, подбитые мехом, и высокие шапки из холста или из шелка, расширяющиеся кверху; живут они в шатрах, сложенных из прутьев и тонких палок и покрытых со всех сторон войлоком; эти жилища легко разбираются и перевозятся на вьючных животных. А самые большие шатры, которые не могут разбираться, перевозятся на повозках.
Монголы – народ очень суеверный: они верят в чары, колдовство и в очистительную силу. огня. После смерти какого-нибудь вельможи вместе с ним зарывают чашу, полную мяса, кружку с кумысом, кобылицу с жеребенком и оседланного и взнузданного коня.
– Монголы послушны своим начальникам. Они уклоняются от всякой лжи, избегают споров; убийства и грабежи между ними чрезвычайно редки; воровства у них почти вовсе не бывает, и драгоценные вещи не запираются. Эти люди безропотно переносят голод и усталость, жару и холод; они любят веселиться – играют, танцуют и поют при всяком удобном случае. Главный недостаток их состоит, по мнению Карпини, в том, что они горды и надменны с иностранцами и ни во что не ставят человеческую жизнь.
Мужчины не утруждают себя никакой домашней работой: охотиться, стрелять из лука, пасти стада, ездить верхом – вот и все их занятия. Девушки и женщины тоже отличаются ловкостью и смелостью. Они обязаны выделывать меха, изготовлять одежду, а также смотреть за скотом. Все домашние работы идут тем успешнее, чем больше в каждом доме женщин. Благодаря обычаю многоженства татары покупают себе столько жен, сколько каждый из них в состоянии прокормить.
После долгого ожидания послы, наконец, были приняты великим ханом. Узнав содержание папской грамоты, хан написал от-
ветное письмо, которое кончалось словами: «Мы поклоняемся нашему богу и с его помощью разрушим весь мир от Востока до Запада».
Только осенью Карпини и Стефан выбрались из орды и в продолжение всей зимы пробирались по снежной пустыне. Весной они прибыли ко двору Батыя, снабдившего их пропуском, и лишь 24 июня 1247 года добрались до Киева.
Карпини с чувством благодарности рассказывает о том, как они были приняты киевлянами: «Киевляне, узнав о нашем прибытии, все радостно вышли нам навстречу и поздравляли нас, как будто мы восстали из мертвых; так принимали нас по всей России, Польше и Богемии».
