Генрих IV решил продолжить предприятие. Эймар де Шаст к тому времени успел уже умереть, и его привилегии вместе с титулом вице-адмирала и губернатора Аркадии (так называли Новую Шотландию) были переданы другому предпринимателю де Мону, который и отправил новую экспедицию. На этот раз Шамплен провел в Канаде три года, совмещая колонизаторскую деятельность с географическими исследованиями. Он внимательно осмотрел берега атлантического побережья, высаживался на острове Кейп-Бретон, исследовал залив Фанди, откуда спустился дальше на юг, до залива Кейп-Код. В то же время Шамплен предпринимал поездки внутрь страны и завязывал отношения с индейцами, стараясь привлечь их на свою сторону. Вместе с восемьюдесятью моряками он построил в юго-западной Аркадии поселок и остался в нем зимовать. О трудностях этой зимовки можно судить по тому, что половина колонистов вымерла от цинги.
После первой поездки во Францию за поселенцами Шамплен в 1608 году вернулся в Канаду и восстановил поселение – на том месте, где находится город Квебек. Следующий год он посвятил плаванию по реке Святого Лаврентия и географическим исследованиям. Воспользовавшись застарелой враждой между индейскими племенами, Шамплен обещал помочь алгонкинам и гуронам в их борьбе с ирокезами. Поэтому алгонкины охотно согласились проводить его по реке Святого Лаврентия до страны ирокезов. Летом 1609 года Шамплен поднялся с индейцами на пироге до озера Сент-Питер, а оттуда прошел по реке Ришелье к большому величественному озеру, названному затем его именем. На берегах озера Шамплен разыгралось сражение с ирокезами, из которого французы и дружественные им гуроны вышли победителями. С тех пор ирокезы всегда выступали против французов, в союзе с их соперниками-англичанами.
В 1610 году Шамплен вместе с алгонкинами и гуронами предпринял новый поход в страну ирокезов и, применив на этот раз артиллерию, наголову разбил противника. При нападении на одно ирокезское селение он пошел на хитрость, напоминающую тактический прием ахейцев при взятии Трои.
[170]
Большая фигура деревянного рыцаря была поставлена ночью у самого селения, а наутро, когда возле «рыцаря» собралась толпа изумленных ирокезов, спрятанные в ней мушкетеры открыли огонь и нагнали страх на суеверных индейцев. После этого Шамплен и его союзники легко овладели укрепленным селением.
Во время очередной поездки во Францию Шамплен был назначен губернатором быстро разраставшегося Квебека. В 1611 году он основал новое поселение – Монреаль, а затем занялся исследованием областей, лежащих к северо-западу от Монреаля. Он поднялся по реке Оттаве, осмотрел озеро Гурон, добрался по суше до озера Онтарио и объехал его на челне. Эти путешествия, сопровождавшиеся непрерывными столкновениями с ирокезами, отняли несколько лет.
В дальнейшем Шамплен был занят в основном колонизаторской деятельностью. Все его экспедиции, все его исследования имели одну цель – способствовать процветанию Новой Франции, как называли тогда Канаду. Но еще при жизни Шамплена началась ожесточенная борьба французов с англичанами за преобладание в Канаде. В XVIII веке Канада стала английской колонией, но французские поселенцы не раз поднимали восстания, стремясь вернуть американские земли своему отечеству.
[171]
После Шамплена выдающимся исследователем различных областей Северной Америки был Рене Робер Кавелье де Ла Саль (ок. 1640-1687). За четыре десятилетия, истекшие после смерти Шамплена, французские колонии укрепились и заняли обширные территории Канады. Бродившие по лесам охотники ежегодно доставляли вместе с пушниной и новые сведения о внутренней части материка. Способствовали этому и путешествия миссионеров, особенно патера Жака Маркета, обследовавшего великие озера, течение реки Миссисипи до впадения в нее реки Арканзас и реку Иллинойс. В этой связи следует также упомянуть губернатора Новой Франции, графа Луи Фронтенака и управляющего судебными и полицейскими учреждениями Талона, которые поощряли исследователей и оказывали им содействие.
В конце шестидесятых годов в Канаду приехал без определенной цели молодой человек по имени Кавелье де Ла Саль. «Он родился в Руане, – говорит его биограф Шарльвуа, – в богатой купеческой семье. Несколько лет он воспитывался в школе иезуитов, был человеком образованным и одаренным, честолюбивым, и настойчивым. У него не было недостатка ни в решимости, чтобы отважиться на рискованное предприятие, ни в постоянстве, чтобы довести любое дело до конца, ни в твердости духа, чтобы противостоять препятствиям, ни в средствах, чтобы осуществить свои замыслы. Однако он не сумел снискать любовь и приобрести расположение тех людей, в чьих услугах он больше всего нуж-
дался, а достигнув власти, пользовался ею с жестокостью и высокомерием. С такими недостатками он не мог добиться успеха и действительно его не добился».
В своей характеристике почтенный Шарльвуа безусловно сгущает краски, недооценивая сделанное Да Салем открытие, которое, может быть, не уступает по своему значению открытию Амазонки, сделанному Франсиско де Орельяной в XVI веке, и открытию в XIX веке Генри Мортоном Стэнли реки Конго.
Как бы то ни было, приехав в Канаду, Ла Саль начал посещать индейские селения, прилежно изучать туземные наречия, знакомиться с нравами и обычаями местных жителей. В то же время он старался собрать у охотников как можно больше сведений о реках и озерах. Сообщив графу Фронтенаку план своих будущих исследований, он не только заручился его поддержкой, но и был назначен начальником одного отдаленного форта, построенного при выходе реки Святого Лаврентия из озера Онтарио. Там Ла Саль встретил «лесного разведчика», скупщика пушнины Луи Жолье, который рассказал ему о своем путешествии вместе с патером Маркетом по великим озерам и большой реке Миссисипи, уходящей далеко на юг.
Ла Саль сразу же оценил выгоду, какую можно будет извлечь из такого важного пути, в особенности если, как он предполагал, Миссисипи впадает в Мексиканский залив, и в уме его тотчас же созрел план путешествия от истоков до устья Миссисипи. «В таком случае, – рассуждал Ла Саль, – через великие озера и приток Миссисипи, Иллинойс, можно будет установить сообщение между рекою Святого Лаврентия и Антильскими островами. Какую неоценимую пользу извлечет Франция из этого открытия!»
Ла Саль поделился с графом Фронтенаком своим грандиозным замыслом исследования Миссисипи и расширения французских владений до Мексиканского залива и, получив от него рекомендательные письма к морскому министру и другим влиятельным лицам, отправился во Францию, чтобы выхлопотать королевский патент на открытия в Новом свете и монопольную торговлю буйволовыми шкурами. Всесильный Кольбер
[172]
представил Ла Саля королю, который даровал ему дворянство, ввел во владение землями в Новом свете и назначил губернатором тех стран, которые он откроет в будущем.
