– Я готова, Лорд Каракал, – решительно, не раздумывая кивнула она.
«Ну, смотри, девочка, – покачал он головой, – не ошибись. Нравишься ты мне. Не знаю чем, но нравишься и это не магия суккуб. Иначе ты давно бы по соплям получила. Ну а ошибки совершает каждый – это я про неуместную попытку моего обольщения, которая больше всего была похожа на подчинение. Главное – не повторять такие ошибки в будущем, ну или хотя бы постараться избежать их».
Мысли вихрем пронеслись в голове Матвея, и он в абсолютной тишине задал свой первый вопрос:
– За что уничтожили доминион твоего отца? – и, придержав уже было собравшуюся отвечать девушку, добавил: – Кратко, саму суть.
– Отец был не согласен с тем, что, найдя дорогу в тот или иной мир, князья инферно в конечном итоге их уничтожают.
– Зачем? – потрясенно воскликнула Патиара. – Какой смысл в исчезнувшем мире?
– Патиара?! – укоризненно взглянул на нее парень.
– Прости, – опустила она голову, но Иргиз, пожав плечами, все же ответила:
– Такова суть дай’сэтаинов.
– Но не твоего отца, – решил все же уточнить Матвей.
– Он хотел это изменить. Настал бы момент, когда дай’сэтаин принялись бы за самих себя и, в конце концов, самоуничтожились.
– Более подробно поговорим потом, – удовлетворился Матвей. – Последний вопрос на сегодня, но, наверное, главный. Что ты хочешь для себя лично в будущем?
Иргиз было тяжело смотреть в холодные, неживые глаза Каракала, но она, пересилив себя, выдержала его взгляд и четко произнесла:
– Того, чего, наверное, хочет любая женщина – дом, семью, детей.
Парень буквально сверлил своим взглядом дырку в том месте, где у девушки сходились брови и переносица. Но Иргиз этот взгляд выдержала, хотя на самом деле Каракал никаких дополнительных проверок или попыток вывести суккубу из равновесия не предпринимал. В этот момент он просто задумался.
«Да какая же она демон? Ей хочется обычного бабьего счастья. Конечно, каждый счастье понимает по-своему. У нее оно, может, выражается в каждодневных ваннах из крови девственниц и десятка посаженных на кол рабов перед сном. Вот только не чувствую я в ней исчадия. Что меня зацепило в ее словах? Что мне показалось странным? Что, Каракал?»
– Иргиз, – попытался он ухватить постоянно ускользающую мысль. – Что ты говорила о каких-то там миньонах?
– На тебе несколько десятков меток убитых тобою миньонов и одна совсем свежая метка убитого дай’сэтаина.
– Летающая горилла, – кивнул Матвей, но, увидев непонимающий взгляд демонессы, поспешил объяснить. – Ты называла его воремаром. А кто такие миньоны? Это разве не демоны?
– Нет, – покачала та головой. – Общество демонов довольно многослойно: нивар стуба, нивар байсо, нивар апац апаро, нивар апаро и так далее.
– Стоп, стоп, стоп, – поднял руку парень. – Мне эти названия ни о чем сейчас не скажут. Ты можешь объяснить на пальцах?
– На пальцах? – она посмотрела на свою ладошку, и ее жест повторили и Патиара, и Рохос.
«Не выделяться, не выделяться, – меж тем передразнивал себя молодой Лорд. – В таком случае тебе лучше вообще закрыть рот, Матвей Владимирович. Двое из твоих собеседников сейчас все списывают на то, что ты молодой глупый приам, а третья просто про тебя ни хрена не знает. Как и ты про нее впрочем. А окажешься среди людей, в тебя пальцем тыкать будет первый встречный. Так себе из тебя диверсант получился».
– На пальцах, – закончив с самобичеванием, посмотрел на всех Каракал, – значит, просто и доступно.
Демонесса на несколько секунд задумалась, а потом решительно кивнула.
– Я постараюсь. Общество демонов многослойно и разделено на уровни, ранги, слои, сословия, статусы – кому как будет понятнее, все равно этому слову нет аналогов в общеабидалтйском.
– Нивар, – понял парень.
– Да, – кивнула она, – нивар. И слои эти идут от самого низшего – нивар стуба, до самого высокого – нивар дег альго. Естественно, чем выше ранг, тем меньшее число носителей этого статуса среди дай’сэтаинов. Над всей этой слоеной пирамидой стоят князья инферно – владельцы доминионов.
– А миньоны в этой пирамиде вообще не занимают ни один из уровней, как и князья. Но только если последние стоят над всем обществом демонов, то миньоны занимают место строго противоположное, – Матвей уже понял суть объяснений и догадывался, о чем дальше поведает Иргиз. – Что-то вроде прирученных зверушек.
– Грубо, – сморщила носик девушка, – но в целом правильно. Только не прирученных, а выращенных в инкубаторах. И еще эти зверушки обладают разумом. Их разделяют на боевых особей и рабочих.
– А кроме того есть рабы, – уточнил парень.
– Как такового понятия, раб «в инферно» нет. Все захваченные в иных мирах разумные равны животным. Они обычный скот. Но только не в бывшем доминионе моего отца, – поспешно выкрикнула девушка, увидев, как лицо Матвея перекашивает в яростном припадке. – Именно за это нас и уничтожили.
«Вдох-выдох, вдох-выдох, – Каракал успел погасить волну «райву», которая уже готова была выплеснуться. – Соратник, возможно, мы с тобой и слились, как говорит Глас, но как контролировать эту штуковину, я не знаю. Ты там предохранитель, что ль, какой поставь? Иначе швах, буду ауру выпускать, едва мне что-то не понравится».
Матвей снова задумался.
Кажется, он наконец продрался через дебри домыслов, предположений и догадок, ухватил нить и понял главное – скучать ему на Абидалии не придется.
На Трехзубом были всего лишь песики, злобные, опасные, но песики. А вот когда придут их хозяева, обладающие магией и оружием, тогда и начнется настоящее веселье. И спрятаться от этого веселья можно будет только временно, придет время и тебя все равно вытащат из твоей норы.
Поэтому он явственно понимал, что вечно оставаться в стороне от всего, что происходит в этом мире, ему не суждено.
И здесь разговор даже не о какой-то там эфемерной защите мира – его бы кто защитил. Просто человек или в данном случае приам (он уже на обычного человека совсем не походил) ко всему прочему существо еще и социальное.
«Кстати, – как с ним бывало не раз, он на мгновение отвлекся сторонней мыслью, – приам вроде бы там, на Земле, был последним царем Трои. Символично, – не совсем весело хмыкнул он. – Как бы мне не стать последним приамом Абидалии».
Думы, больше похожие на мимолетное уныние, как пришли, так и исчезли. Исчезли, словно слизанные набежавшей волной следы, что были оставлены на сыром прибрежном песке, возвращая мысли парня в конструктивное русло.
«Так вот, твари мы социальные, в отшельники и затворники я не собираюсь, поэтому рано или поздно мне все равно нужно будет спускаться с гор и вливаться в общество. С распростертыми руками, как я и говорил не раз, меня здесь никто не ждет. Святым духом я питаться пока не научился, поэтому, как минимум, нужны будут средства на еду и житье-бытье. Учитывая специфику моей прежней профессии (а это лучшее, что я умею, если не единственное), средства на жизнь придется добывать в обстановке, сопряженной с риском для жизни.
