– Угу, хотелось бы. – Матвей замер, осознав, что давно жует кусочек овоща, похожего на сельдерей, который стащил из тарелки Ноеми. – Прости, – поднял он виноватые глаза на фурийку и вернул то, что осталось от стебля, на прежнее место.
– Вот, ах-ха-ха-ха, – залилась принцесса и ткнула пальцем в огрызок сельдерея. – Вот к чему я шла в своей длинной и не совсем понятной речи даже для себя самой, – она немного успокоилась. – Ты естествен, Каракал. Возможно, ты где-то ходишь по самой грани приличия, но не переступаешь ее. Тебе никто не указ, кроме твоей совести. А это признаки истинного аристократа. Я тоже так хочу, чтобы не оглядываться и не думать о том, какое впечатление ты производишь со стороны. Хочу взять за руку своего избранника и потащить его в храм Гончара. Но не могу.
– Почему? – не понял Матвей.
– Это не в традициях фурий, – грустно покачала она головой. – У нас не может быть мужей.
– Извини меня, конечно, – скривился Каракал. – Но теперь чушь говоришь ты, Ноеми. Традиции – это не догма. Их можно, а иногда и нужно изменять. В древности у одного народа был обычай сбрасывать больных и слабых мальчиков в пропасть – убивать их.
– Зачем? – с удивлением широко раскрыла глазища принцесса.
– Такая своеобразная евгеника. Они оставляли только сильных, тех, из кого можно было вырастить впоследствии хорошего воина. А теперь представь, сколько будущих художников, скульпторов, кузнецов, портных, да просто хороших и добрых разумных, упокоилось на камнях, так и не став ими? Общество, состоящее из одних воинов, – это казарма, Ноеми. Есть прекрасные слова одного поэта и музыканта, которые я принимаю всей своей душой:
Так повелось от корней,
Ратную службу несут,
Всяк на своем рубеже,
–Вот так должно быть и только так. Мир должен быть разнообразным, а не только цвета хаки. А воины нужны для того, чтобы этот цветущий и разнообразный мир защищать. Это их предназначение. И еще они хоть изредка, но должны смотреть на этот удивительный мир, но не через щель забрала своего шлема или в бойницу донжона, а стоя в одном исподнем на холме и любуясь рождением нового дня и радуясь ему. А иначе их души очерствеют в постоянных битвах, а сердца покроются коростой, а такие разумные превращаются в дворфовские механизмы, которые не могут различать, где правда, а где ложь, – эмоционально закончил Матвей.
Принцесса, подперев подбородок кулачком, с нескрываемым интересом и толикой восхищения смотрела на своего собеседника.
– На будущее, Каракал, – хитро улыбнулась девушка. – В следующий раз, когда будешь читать стихи, а потом убеждать всех, что ты не аристо, знай – артаки наизусть не декламируют поэтов.
За спиной раздались смешки.
– Вопрос можно? – не меняя позы, спросила девушка.
– Да без проблем, – он таки взял недоеденный стебелек сельдерея из тарелки принцессы и смачно им захрустел.
– Что с твоими глазами?
– А что с ними? – осторожно спросил Матвей.
– Иногда мне кажется, что они отливают серебром. Нет, – тут же поправилась она. – Сталью – так будет правильно.
Матвей с облегчением вздохнул про себя, но зарубку в памяти сделал: или артефакт сломался, или сильные эмоции тоже иллюзию рассеивают.
– Это не заразно, не волнуйся, – успокоил он Ноеми.
Та, хитро прищурившись, усмехнулась, но тему дальше решила не развивать.
– Что ты говорил о догмах? – вместо этого она решила вернуться к их незаконченному разговору о традициях.
– А то, что изменять традиции во власти твоей матушки, дочь матриарха. Главное, что нужно помнить при этом, изменяя, нужно улучшать, а не наоборот. Кто был предками фурий? Вижу, поняла меня, – довольно улыбнулся парень. – Вы прямые потомки высших эльфов, но их традиции – не ваши.
– Ты абсолютно прав, Каракал, – с искрой надежды в глазах кивнула принцесса.
– А я о чем. Слушай, – Матвей наклонился к девушке, – а то, что было вчера?
– А что вчера? – развела она руками. – Ты не подданный моей матери, контракт твоим отрядом исполнен, даже с избытком. Смертоубийства не совершал. Жалоб на тебя не было.
– Да ладно?! – удивился он.
– Не было, я сказала, – совсем без улыбки пристукнула она по столешнице, напомнив, кто есть на самом деле Ноеми Веллия. И в большей степени это было сказано не для Матвея, а окружающим их разумным. – А если кто-то имеет к тебе претензии, пусть вызовет тебя на перекресток.
– Хорошая шутка, – хмыкнула одна из охранительниц. – Надо запомнить. А лучше записать рядом с выражением «поставить в интересную позу».
Обеденный зал заведения Дидары Прэлл затрясся от хохота.
– Ну, раз все разрешилось, – парень потер ладошки, – может, перекусим наконец? Я три дня не ел, только пил.
От нового взрыва хохота за спиной хозяйки «Приюта», что занималась обыденным для земных барменов занятием, а именно протирала кружки, жалобно звякнули кувшины, графины и стаканы.
* * *
–Алера Тиция, Кинзи Китос, Отавия Маргетт и Рикарда Сэвин, – Каракал прошелся вдоль короткого строя, в котором стояли кроме названных фурий еще и суккуба с огром-смеском. Повернул назад и, сделав несколько шагов, остановился строго на его середине, развернувшись к бойцам лицом. – Сейчас я в первую очередь обращаюсь к вам.
Убедившись, что все его внимательно слушают, продолжил:
– Я, – ткнул себя пальцем в грудь, – командир или Каракал. Она – Бесовка, он – Утес, – попеременно представил он костяк отряда. – Коль вы приданы мне почти на полгода, на все время нового контракта нашего отряда, можете смело забыть свои прежние звания и полные имена, до тех самых пор, пока не покинете ряды «Прайда». Предпочтения к позывным есть?
– Так это просто ваши клички? – изумилась Рикарда.
– Клички у псов, у нас позывные – это абсолютно разные понятия. Значит, предпочтений нет, – сделал парень вывод, не дождавшись ответа.
– Командир, да называй уже, – вздохнула суккуба. – Собираться надо.
– Кинзи – Паприка, Алера – Плутовка, Отавия – Мальвина, Рикарда – Заноза, – практически не задумываясь, окрестил Матвей позывными новичков отряда и в конце добавил: – Да будет так. Аминь.
– А почему именно так? – судя по взглядам, позывные вызвали скорее интерес и любопытство, чем неприятие.
– Без понятия, – пожал он плечами. – Просто ассоциации. А теперь кыш, кыш, кыш собираться, – захлопал он ладонями, словно хотел спугнуть стайку пичуг. – Выступаем через час.
Завтрак в компании принцессы получился у Матвея долгим и довольно познавательным. К тому моменту, как на столе перед ним зашкворчала здоровенная сковорода яичницы с ветчиной, посыпанная зеленью, вниз спустилась Бесовка и, спросив разрешения, пристроилась рядом с командиром. А потом она дуэтом с Ноеми стала восстанавливать пробелы в его памяти за последние три дня, а еще рассказывать о том, о чем парень, пребывающий в хандре, просто знать не мог.
