Он умер еще до того, как тэны вывели «Волка фьордов» с оскалившейся мордой на носу в море, а дом Рандвера встал темной, впечатляющей громадой на облюбованном чайками холме, и Руна видела, как побледнел ярл, когда ему сообщили эту новость. Несмотря на страх, Руну переполняла гордость за мать, за ее храбрость и отказ сдаться. Она не сомневалась, что Харальд, будь он жив, тоже гордился бы Гримхильдой.
Но девушка уже знала, что ее отец мертв. И брат Сорли, которого убил в Авальдснесе конунг-клятвопреступник.
– Она, конечно, красотка, но откуда нам знать, может, в ее хорошеньком ротике нет зубов, – сказал мужчина, сидевший рядом с ярлом Рандвером, наклонившись через него, чтобы взглянуть на Руну. – Или ей не нравится твой мед, ярл Рандвер.
Она не знала имени гостя Рандвера, но ей отчаянно хотелось вонзить ему в глаз клинок.
Ярл махнул рукой в сторону Руны.
– Она грустит, ведь ее брат решил, что за нее не стоит сражаться, – заявил он и, криво ухмыльнувшись в светлую бороду, посмотрел Руне в глаза. – Твой брат ведь там был, девочка, правда? Могу поставить свой глаз на то, что болван, которого прикончили мои люди, пришел туда с юным Сигурдом. – Лицо Руны было подобно спящему морю, которое не выдает своих тайн, и Рандвер пожал плечами. – Очевидно, твой брат тоже считал своего друга безмозглым придурком, если просто стоял и смотрел, как его насаживают на копья мои люди.
– Конунг Горм не сумел убить моего брата, и тебе не удастся, – сказала Руна, которая не могла больше сдерживаться, и с вызовом посмотрела на ярла Рандвера.
В зале воцарилась тишина, воины и женщины замолчали – всем хотелось услышать, что говорит дочь ярла Харальда их господину. Напряжение в зале давило на плечи Руны, точно якорь, но она вздернула подбородок и не отвела глаз от Рандвера. Разве она не дочь ярла? Только гончие Рандвера могли увидеть, как дрожат ее ноги под столом.
– Один благоволит к моему брату, – добавила она громко, чтобы собравшиеся в зале люди услышали ее слова. – Это подтвердят все, кто его знает. – Девушка повернулась и обвела присутствующих гневным взглядом. – И вы пожалеете, что сделали его своим врагом.
Ярл Рандвер прищурился. Неужели в их озаренных огнем очага глубинах появилось уважение? Или жажда крови?
– Твой брат еще даже не отрастил достойной бороды, – заявил он. – Он один в этом мире, и теперь его ждет совсем не такое будущее, как прежде. Он – пустое место.
– Тогда почему твои люди его ищут? – спросила Руна, и по залу пробежал шепоток.
– Влепи пощечину наглой суке, – выкрикнул кто-то.
– Лучше отдай ее Скарту, пусть он с ней поиграет, – предложила какая-то женщина.
Скарт был новым первым бойцом и рулевым Рандвера, и Руне стало страшно, потому что до сих пор ни один мужчина к ней не прикоснулся. Но она знала, что это всего лишь дело времени.
– Мои люди ищут твоего брата, потому что я великодушный человек и решил принять его клятву верности, а также всех тех, кто достаточно глуп, чтобы последовать за ним, подобно псам, охотящимся за объедками. – Рандвер улыбнулся. – Ты же теперь стоишь совсем не так дорого… поскольку твое приданое уже не такое соблазнительное, как прежде. Однако мой второй сын Амлет хочет на тебе жениться.
Амлету, по крайней мере, хватило совести покраснеть; он быстро поднес рог ко рту и сделал большой глоток, стараясь не смотреть Руне в глаза. До нее доходили слухи, кое-какие разговоры, но услышать от самого ярла о планах его сына было совсем другим делом. У девушки возникло ощущение, будто скамья, на которой она сидела, закачалась на морских волнах, а пол, засыпанный тростником, превратился в штормовой фьорд.
Ее отчаянно затошнило.
– Это, конечно, не много стоит, но благословение твоего брата на брак позволит успокоить штормовые воды, – продолжал Рандвер. – Мои люди говорят, что жители Скуденесхавна не слишком хорошо отнеслись к смене прилива. И что еще важнее, некоторые состоятельные карлы и могущественные люди внимательно следят за тем, как будут разворачиваться события.
По крайней мере, это ее не удивило. Другим ярлам явно не понравилось, что конунг предал ярла Харальда, который принес ему клятву верности, и они опасались нового союза между Гормом и Рандвером. Успокоить людей ярла Харальда, более того, заключить договор с его сыном и дочерью – умный шаг со стороны Рандвера, сидевшего в своем доме в Хиндере.
Точно улитка, увидевшая ворону, Руна спряталась в свою раковину, жалея, что не обладает отвагой матери. Ей отчаянно хотелось встать и бросить им всем вызов, как Гримхильда, которая не испугалась тех, кто сейчас здесь сидел, и выступила против них со скрамасаксом в руках. Но мужчины и некоторые женщины, поглощавшие эль, отвернулись от нее, и вскоре в зале возобновились разговоры.
– Правда, что дом ярла Харальда сожгли? – спросил мужчина, сидевший рядом с ярлом Рандвером. – «Дубовый шлем». Кажется, он так назывался?
Руна ждала, каким будет ответ.
Рандвер кивнул, хотя не вызывало сомнений, что он не хочет это обсуждать.
– Какая жалость, – продолжал гость, покачав головой. – Там был прекрасный медовый зал. Больше твоего, так ведь?
Ярлу совсем не понравилось его заявление, однако он промолчал, из чего Руна сделала вывод, что гость обладает серьезной властью. Она уже поняла, что Рандвер не из тех, кто склонен молчать, когда речь заходит о чем-то, что имеет для него значение.
– Говорят, своим великолепием он мог поспорить с замком Хротгара Хеоротом, – сказал гость, изобразив руками круг и переплетя пальцы. – Ни один мужчина не мог обхватить руками столбы, которые поддерживали крышу. – Он посмотрел на черный от сажи, закопченный потолок. – А на балках, если их выдолбить, можно было плавать по морю.
– Народ этой девки выстроит мне новый, – ответил Рандвер, – как только признает меня своим ярлом. Амлет и Руна останутся здесь, я же отправлюсь туда. – Он пожал плечами, как будто ему было все равно, и жестом показал служанке, чтобы та наполнила рог гостя, а потом и его собственный. – Такие вещи требуют времени.
Его собеседник кивнул.
– Когда ты вытащишь молодого Сигурда из норы троллей, в которой он прячется, пришли кого-нибудь за мной, я хочу на него взглянуть. – Рандвер кивнул. – А что насчет годи ярла Харальда? – продолжал его гость. – Правда ли, что говорят про него люди? Неужели он действительно сумел превратиться в животное в Авальдснесе и избежать смерти в море?
Ярл Рандвер, явно начав уставать от своего гостя, откинулся на спинку стула и нахмурил красивые брови.
– И ты в это веришь, Бродди? – спросил он так, будто перед ним стояли весы, которые помогут ему оценить собеседника по тому, какой ответ он даст.
– Лапа лисы? Именно ее нашли прикованной цепью к плоскому камню Бифлинди. Так я слышал, – сказал Бродди.
Ярл кивнул.
– Да, говорят, что так.
