– Но, Ириша…
– Замолчи ты, наконец. Тебе что, стало жалко эту тварь, эту мочалку? Пожалей её, поцелуй… я разрешаю.
– Ириша, пойдём домой, тебе надо успокоиться, – сказал он и попытался взять свою жену под руку.
Однако Ирина с силой отдёрнула свою руку и оттолкнула от себя мужа.
– Никуда я не пойду. Я сначала убью эту бля*ь, а потом…
– Ира, что ты такое говоришь? Пошли, я сказал тебе.
– Отстань от меня. Тоже мне… филантроп нашёлся.
– Ира, если ты так жаждешь крови, то сделай это хотя бы законным путём. У нас собран весь материал на Бэлу. Давай, передадим это в следственные органы, в прокуратуру.
– Плевать я хотела на твои органы. Законным путём, говоришь? По какому закону она хотела убить нашего мальчика? А? Я тебя спрашиваю… защитника этой суки! Как в её голове алчной бля*ищи могла родиться мысль убить такого ребёнка! Его же весь мир любит. Ведь в нём одном соединилась доброта миллиона людей! Разве есть хоть одна старушка, которой он не помог донести сумки до квартиры в этом доме? И вот появляется эта тварь, эта проклятая бля*ь, которая решает, что подушкой его можно задушить… так хоть не больно будет!
При последних словах Ирина резко вскочила с дивана и вновь устремилась к Вендлер. Она снова ударила её шлангом и стала пинать ногами. Бэла издала нечеловеческий вопль, закрыв лицо руками и продолжая кататься по полу.
Володя больше не мог созерцать эту сцену. Он не на шутку испугался за психическое состояние своей жены. Сильными руками он схватил её и прижал к себе. Ирина отступилась от Вендлер и разрыдалась.
– Всё, всё! Ира, успокойся, я прошу тебя, пошли домой.
На этот раз Ирина повиновалась. Они вышли из квартиры Вендлер и спустились к себе. Дома Володю ждала ещё одна душераздирающая сцена. Увидев Ирину в таком состоянии, Андрей подбежал к ней.
– Мама, мамочка, что с тобой? Всё хорошо. Не плачь, мамочка.
Ирина обняла ребёнка, прижала к себе и стала судорожно целовать его всего. Прибежала Надежда и, увидев растрёпанную маму, тоже ударилась в слёзы. Она обняла брата и мать, и они так стояли некоторое время. Володя вышел в другую комнату и стал звонить.
– Привет, Павлуха. Вроде мы недавно расстались. Выручай, родной, Ирине очень плохо. Произошёл психический срыв, её надо вытаскивать. Ей завтра на работу, а я не знаю, как она сможет…
– Володя, никакой работы не будет. Ей вообще надо отдохнуть после всего хотя бы недели две. Все плановые операции я сделаю сам, и Марина Островская тоже поможет.
– Павел, у тебя есть успокоительные средства? Только настоящие…
– Да, у нас в анестезиологии есть самые современные психотропные средства. Я приеду, сделаю ей несколько уколов, она будет отдыхать. Только заеду в клинику и сразу к вам, Володя.
– Спасибо тебе, родной, я жду.
Выкроив время до приезда Павла, Владимир опять поднялся этажом выше и вошёл в квартиру Вендлер.
Бэла по-прежнему лежала на полу, продолжая стонать и плакать. Увидев Владимира и не зная его намерений, она почему-то решила, что он пришёл её добивать.
Она издала нечеловеческий вопль и бросилась к его ногам.
– Пощадите меня, Владимир Андреевич, простите, не убивайте… У меня ведь дочка ещё, которую надо растить.
– Бела Наумовна, то, что вы замыслили убить моего сына, я готов вам простить… пусть бог будет вам судья, если в вас осталось хоть капля материнской совести.
– Простите, простите меня, Владимир Андреевич, я сама не знаю, что на меня нашло, – причитала Бэла.
– Я вам советую, – продолжил Владимир, – в течение месяца съехать с этой квартиры. У вас недостатка в жилье нет. Я не ручаюсь за свою супругу, которой может опять прийти мысль с вами расправиться. Она попросту вас убьёт в следующий раз. Ещё раз подумайте и… уезжайте.
После этих слов, не дожидаясь ответа, Владимир повернулся и вышел из квартиры Вендлер.
Через час приехал Павел. Володя встретил его у входа.
– Как там она? – спросил Павел у Владимира.
– Плохо, Паша. Я сегодня за многие годы нашей жизни серьёзно испугался за Ирину.
– Ничего, всё будет нормально.
Они вошли в комнату. Ирина стала постепенно приходить в себя. Дети сидели по обе стороны от матери на диване.
– Ирина Борисовна, здравствуйте, – обратился к ней Павел.
– Здравствуй, Павлуша, здравствуй, родной. Не ожидал меня такую увидеть, ну что ж, вот так…
– Ирина Борисовна, всё наладится, всё будет нормально. Дети рядом с вами.
– Ой, Павлик, видимо, мы слишком долго жили счастливо и хорошо. Злые люди нас сглазили.
– Не стоит о них вспоминать. Мы сейчас сделаем укольчик, и всё. Вам станет легче, и вы будете отдыхать.
– Как мне отдыхать, когда завтра две плановые операции?
– Ирина Борисовна, не надо даже об этом думать, я всё сделаю сам.
Павел наклонился к ней и постарался поправить ей волосы. Ирина взяла его за голову и поцеловала.
– Ну, хоть он меня не предаст, я уверена в этом, а все…
Володя переглянулся с Павлом и покачал головой. Дети с перепуганными лицами обняли свою маму, она продолжала их гладить по голове, попеременно то одного, то другого, а слёзы непроизвольно текли из её глаз.
Павел пошёл на кухню, подготовил лекарственные препараты, потом вернулся и сделал два укола – один внутривенный, другой внутримышечный. Володя попытался взять свою жену, чтобы отнести её в спальню, но она как-то увернулась от него и предпочла, чтобы её туда проводил Андрей.
Он аккуратно помог лечь своей маме, а та снова стала гладить Андрея по голове, всё время повторяя: «Мой сладкий, мой самый лучший ребёнок на свете, как же она посмела…»
– Мамочка, не расстраивайся, успокойся и поспи. Мы все здесь, все мы вместе, – сказал Андрей, держа свою маму за руку.
Ирина ещё раз дотянулась до лица Андрея, поцеловала его в лоб и откинулась на подушку. Через четверть часа она уснула.
– Ну что? – спросил Владимир Андрея, когда тот вошёл на кухню, где он с Павлом пили чай.
– Папа, мама уснула, всё в порядке.
– Хорошо, сынок. Иди к Надежде и посмотри, что у неё с уроками на завтра. Пожалуйста, сынок, помоги ей.
– Хорошо, папа, – сказал Андрей и вышел из кухни.
– Что делать, Павел?
– Я понял, что здесь разразилась настоящая драма.
– Да ещё какая! Я едва подоспел, она могла убить Бэлку. Ирина забила её до полусмерти. Причина была в диктофоне, который я так неаккуратно оставил на столе в большой комнате. И пока мы с Олегом были на заливе, она случайно прослушала запись.
