– Кипиш, – поддразнил начальника Вербов, – ну и выражаетесь вы, товарищ полковник, словно мы вместе из колонии сбежали.
– Поговори мне, салага, – проворчал Зотов, – распустился совсем за границами.
Вербов выключил мобильный и с лёгкой душой зашел в лифт; жил он на шестнадцатом этаже многоэтажки, в Павшинской пойме, между МКАД и Красногорском.
От дома Вербова до митинского райотдела полиции было всего восемь километров. Денис поставил свою золотистую «Киа Спорт» напротив здания полиции на улице Барышиха, пропустил шумную компанию молодых людей, которую заводили в отделение трое полицейских. Одеты горлопаны были в такие убогие костюмы, что на ум невольно пришло горестное высказывание Сальвадора Дали: «В Нью-Йорке я увидел панков, затянутых в чёрную кожу и увешанных цепями… Нам выпало жить в дерьмовую эпоху, а им хочется быть дерьмее самого дерьма».
Зайдя внутрь, он огляделся, Никиту в коридоре не увидел, подошёл к окошку дежурного по участку.
– Товарищ капитан, ваши ребята задержали мальчишку, Никиту Воронова, вам не звонили по этому поводу?
Сидевший за столом в дежурке полицейский с погонами капитана оторвал взгляд от экрана компьютера. Лицо у него было сонно-неподвижное, губы шевелились, будто он читал молитву.
– А вы кто?
– Я его дядя.
– Он задержан по делу о хулиганстве, приставал к прохожим, матерился, документов при себе не имел.
Вербов сдержал крепкое словцо.
– Это неправда, парень просто выбежал из дома в булочную, он рядом живёт и ни к кому не приставал.
Капитан покосился на вошедшего в дежурку здоровенного сержанта с таким же, как у него, сонным лицом.
– У меня другие сведения, докладная записка. Вот сержант Сидоров подтвердит.
– Ругался, кричал, – кивнул здоровяк.
– Я знаю его девятнадцать лет, он никогда ни с кем не конфликтовал и не ругался! Где он у вас? Давайте спокойно поговорим с ним.
– В «обезьяннике», – пожал плечами сержант. – Отвратительно себя ведёт. Пусть посидит до утра, может, за ум возьмётся.
– Отойдите, гражданин, – сказал капитан равнодушно, – не мешайте работать.
Вербов понял, что достучаться до сознания стражей порядка ему не удастся, хотя он встречал среди них и умных людей, но эти амбалы мыслили стандартами инструкций и признавать свои ошибки не умели.
«Когда же позвонит Зотов?» – пришла мысль. Или полковник не нашёл того, кто может помочь?
– Отойдите, гражданин, – снова сказал капитан скучным голосом. – А то и вы тут посидите, рядом.
– Я тебе посижу, мудила! – рассвирепел Вербов, задетый за живое. Достал удостоверение, раскрыл, сунул в окошко. – Читай, если умеешь!
Капитан вздёрнул брови, вгляделся в документ, начал шевелить губами.
– Полковник… Вербов… Главное управление…
– Если я говорю, что парень ни в чём не виноват, значит, не виноват! Я привык отвечать за свои слова, в отличие от вас! Освободите мальчишку!
На пульте селектора зазвонил телефон.
Капитан снял трубку, не спуская глаз с удостоверения.
– Капитан Обноскин… да, товарищ полковник… так точно… понял, сейчас сделаю. – Дежурный положил трубку на рычаг, посмотрел на сержанта. – Сидоров, выпусти задержанного.
Сержант с любопытством бросил взгляд на красную книжечку Вербова, покачал головой, но возражать не стал, вышел из дежурки.
– Хорошо устроились, терпилы, – усмехнулся Вербов, проводил взглядом весёлую компанию задержанных «панков». – Для статистики сажаете? Чтобы в отчётах галочку поставить – мол, защищаем граждан от хулиганья?
– Ты поосторожней в выражениях, полковник, – пробурчал капитан. – За оскорбление органов при исполнении и срок можно получить.
– Так ведь я тебя не оскорблял, служивый, – презрительно скривил губы Вербов. – Я констатировал факт.
Капитан пустил морщины по лбу, размышляя над словами Дениса, но отреагировать не успел.
Дверь в конце коридора распахнулась, и двое здоровенных полицейских – давешний сержант и младший лейтенант с упитанной рожей Робина Бобина Барабека – вывели Никиту. Вербов поспешил к нему, подумав, что с племянником стоит поговорить о моде и приличной одежде, так как выглядел он не намного опрятнее «панков».
– Дядя Денис?! – обрадовался молодой человек.
Вербов взял его под руку, повёл к выходу. Оглянулся.
– Вы его задерживали?
Полицейские переглянулись.
– Ну, мы, – насморочным голосом заговорил лейтенант.
– За что? Он и в самом деле матерился, кричал, приставал к прохожим?
– Да врут они всё! – выпалил Никита.
– Молчи, с тобой у меня будет отдельный разговор. Так что скажете, два брата-ренегата? Рейтинг службы повышаете? Премию небось дадут?
– Ты шёл бы себе… – начал сержант.
Вербов вернулся, поймал могучую руку, вывернул так, что здоровенный амбал с воплем согнулся в три погибели, ткнул палец в грудь опешившего, побледневшего лейтенанта, ищущего кобуру на кителе.
– Стой где стоишь, законник! Терпеть ненавижу таких отморозков в форме! Увижу ещё раз – скормлю Интернету, век не отмоетесь! А надо будет – и поломаю чего-нибудь.
Выпустив сержанта, он повёл племянника, восхищённо взиравшего на дядю, в полной тишине, под взглядами полицейских и каких-то людей в гражданском, к выходу из РОВД. Останавливать его никто не решился.
В кабине машины Вербов усадил Никиту на пассажирское сиденье, повернул к себе лицом и строго проговорил:
– Маме ни слова, понял?
Никита торопливо закивал.
– И самое главное: смени имидж! Ты похож на сбежавшего из сумасшедшего дома идиота! Умные пацаны так не ходят! Хочешь выпендриться – делай это по-другому, интеллигентно. В Интернете много интеллектуальных площадок и территорий смысла. Запомнил?
– Да-да, понял, дядя Денис… ух, как ты его круто слабал! Научишь?
Вербов вздохнул, расслабляясь, отвернулся, сел поудобней, взялся за руль.
– Научу… если поумнеешь.
Домой в этот вечер он вернулся поздно и встретиться с Серёгой не смог, договорился на другой раз, хотя когда этот другой раз случится, не знал и он сам.
* * *
На следующий день рано утром Денис улетел в Мурманск, не забыв поблагодарить Зотова за помощь в вызволении племянника и выслушав его напутствие «не поддаваться на провокации». Что имел в виду начальник Управления спецопераций, Вербов не совсем понял, однако пообещал «соответствовать».
Его встретили в Мурмашах – аэропорту Мурманска – двое молодых парней в гражданском, оказавшиеся сотрудниками военной полиции Видяево. Он уговорил их заехать к родителям и заскочил в родной дом на улице Полевой, застав там одну мать: отец уже успел уйти на работу, он учил школьников старших классов истории.
