– Хотелось бы получить подтверждение вашим предположениям.
– Оно за стеной, – простодушно сказал Ковалёв.
– Да, не время для теоретических рассуждений, – очнулся Вербов. – Юрий Илларионович, как вы собирались открыть дверь?
– Честно говоря, у меня нет инструкций, – смутился археолог.
– То есть как нет? Вам же должны были объяснить, куда вы воткнёте нож. Я имею в виду – как использовать ключ.
– Всё-таки это скорее чип…
– Чип во что-то вставляют, в крайнем случае – прикладывают к считывающему устройству, модему.
– Вы правы.
– Вот и давайте искать этот модем.
– Интересно, откуда вы и ваши таинственные специалисты взяли код? – с сомнением проговорила Инга. – Неужели где-то хранится такая подробная инструкция?
– Хранится… в генетической памяти Высших Хранителей.
– А ещё есть и Высшие?
– Обладающие большим объёмом наследственной информации.
– Вы тоже?
– Нет, я уровнем пониже, я просто Знающий.
– Полковник, предлагаю не устраивать допрос, во всяком случае сейчас, мы уже полчаса торчим здесь как три карася в сачке… в то время как наши конкуренты уже в центре управления Буфером. Пора заявлять о своих приоритетах. Ищите что-либо, похожее на замок или дисковод.
Лучи трёх фонарей скрестились на плотно закрытой двери…
Глава 26
Крейсер
Тяжёлый авианесущий крейсер России «Адмирал Кузнецов» не мог претендовать на звание полноценного авианосца. Самолётов у него на борту было в пять раз меньше, чем на авианосцах США. Тем не менее считать его устаревшим не стоило, год назад он прошёл очередную модернизацию, увеличившую его живучесть и боевую мощь вдвое, вследствие чего мог принимать не только военные самолёты – палубные истребители, штурмовики вертикального взлёта и перехватчики, но и транспортники, чем не мог похвастаться ни один американский авианосец. Но министр обороны Евтюх Петрян Павлович не стал гонять из Мурманска в Арктику тяжёлый «Ил», и доставил министра на крейсер новейший многофункциональный двухместный истребитель «Су-35 Д» – в качестве второго пилота. До того как получить высокую должность, Петрян Павлович двадцать лет летал на военных самолётах. Поэтому на преодоление почти четырёх тысяч километров – от Москвы до Мурманска, оттуда в Арктику – он затратил в общей сложности семь часов. Вечером двадцать первого июля его уже встречали на борту «Адмирала Кузнецова».
В принципе, в его воле было послать к чёрту на кулички, то есть к Северному полюсу, кого-нибудь из заместителей. Но ситуация в Северном Ледовитом океане складывалась тревожная, а докладывать президенту страны о тамошних разборках, не будучи свидетелем, Евтюх не хотел. Уважительным прозвищем Сам его окрестили не зря.
Среди встречающих на палубе он увидел капитана крейсера Борисова, главкома ВМФ России Сурмянова, командующего Северным флотом Мяготина и директора ГРУ Волгина. Они прибыли в Арктику для участия в учениях военно-морского спецназа ещё три дня назад.
Евтюх и без их докладов знал о положении дел, однако счёл правильным собрать короткое совещание в кают-компании крейсера, пригласив командиров флотилий и спецподразделений. Выслушал Сурмянова, по праву старшего военно-должностного лица доложившего о последних событиях.
– Ваши предложения, товарищи адмиралы, генералы и офицеры? – оглядел присутствующих в кают-компании министр.
– Мы на пороге войны, – хмуро проговорил Мяготин. – За последние несколько суток сбито более двух десятков американских беспилотников, в том числе «морские охотники», а мы потеряли пять. Необходимо принять… решение.
– Какое решение? – усмехнулся Евтюх. – Политическое или военное?
Сурмянов покосился на Мяготина.
– Вениамин Павлович имеет в виду качественно правильное решение, не так ли, адмирал?
Круглое лицо Мяготина отразило замешательство. На самом деле он хотел сказать, что право принимать решение в таких вопросах имеет только главнокомандующий вооружёнными силами страны, то есть президент.
– Да… я имел в виду…
– Я вас понял, Вениамин Павлович. Но мы сейчас говорим о военных проблемах. Флот США в Арктике вдвое больше нашего, они явно идут на конфликт, вследствие чего возникает вопрос: что предпримем мы?
– Разрешите? – поднялся Волгин.
– Слушаю, Мирон Андреевич.
– Их флот больше, это верно, но они вряд ли учитывают наличие наших подлодок в акватории Северного Ледовитого океана. По нашим подсчётам, у них здесь восемь подлодок, у нас только четыре, но две из них новейшие «Хаски». Предлагаю одной из субмарин всплыть посреди их строя. Так сказать, показать, что мы контролируем ситуацию.
В кают-компании установилась тишина.
– Да, это будет сюрприз! – крякнул Сурмянов. – Представляю реакцию их министра.
– Холодный душ, – улыбнулся Волгин.
– Это реально, Вениамин Павлович? – посмотрел на Мяготина Евтюх.
– В принципе, допустимо, – осторожно сказал командующий Северным флотом.
– Мы можем связаться с подводниками?
– Без проблем. В нашем ордере действительно две «Хаски» – «Брянск» и «Смоленск».
– Прикажите одной из них всплыть возле авианосца «Трамп».
– Наши американские «партнёры» не откроют огонь?
– Как только лодка всплывёт, дайте мне прямую связь с министром обороны Штатов.
– Он на борту «Трампа», – сказал Волгин уверенно.
– Тем более, пусть убедится в наших кондициях.
– На всякий случай я бы посадил флот на «три единички».
– Действуйте, Сергей Сергеевич.
Все поднялись из кают-компании на мостик крейсера.
Мяготин отдал приказ капитану, и по всем помещениям, палубам и коридорам гигантского корабля разнеслась трель готовности номер один. Несмотря на волнение на море и студёный ветер, моряки бросились выполнять приказ комфлота. В воздух поднялись беспилотники, унеслись в небо, пропадая из виду. Лётчики заняли места в кабинах самолётов.
– Контроль акватории, – коротко бросил Борисов своим подчинённым на мостике.
Загорелись встроенные в единую информационную систему поста управления мониторы связи с беспилотниками. Стали видны корабли американского флота, выстроившиеся в пятнадцати милях в боевую конфигурацию «фронт». Это означало, что флот США готов начать атаку.
– Они подняли в воздух самолёты, – сказал старпом Корсаков.
– С ума сошли?! – удивился Сурмянов. – Волнение под пять баллов, они угробят пилотов!
Евтюх нашёл глазами стоявшего в сторонке главу ГРУ.
– Мирон Андреевич, что они задумали, по-вашему? Неужели рискнут напасть? Или просто пугают, надеясь, что мы отступим?
