Но тут совсем другое дело. Странный запах чего-то острого, едкого, будто стоишь возле огнедышащего вулкана, и отрава, сочащаяся из трещин и разломов, медленно, но верно убивает твою плоть, травит, внедряясь в организм, заставляя легкие с помощью кашля отбрасывать убитые кусочки самих себя.
Адрус вначале переполошился – странный запах, опасно! Потом все-таки вспомнил – огнежелезы. Это они так пахнут. Вернее, горючая жидкость, которую железы выделяют.
Осмотрел морду дракона, огнежелезы – они стали крупнее, округлились, набухли, похожие на такие же железы у других драконов. По виду – железы как железы, ничем не отличающиеся от обычных. Значит, дело все-таки не в них? Не потому дракон спит уже сутки? Может, просто устал, налетался?
Адрус потрогал морду Энда, погладил – чешуя горячая, гораздо горячее, чем обычно.
Кстати, это первый признак непорядка. Когда трогаешь дракона, нужно в первую очередь обращать внимание на температуру шкуры. Слишком горячий – повод осмотреть на предмет воспаленных ран. В бою ведь был, монстр мог зацепить в горячке.
Пощупал чешую – она была странно тусклой, и вроде как даже шаталась! Осмотрел гребень, нашел язвочку – маленькую такую, замазанную мазью (драконопас постарался), и сразу бросило в пот – что за дела? Что это?
– Энд! Очнись! Энд!
Адрус похлопал дракона по «щеке», но тот не пошевелился. Ударил сильнее, еще сильнее, врезал кулаком с такой силой, что этим ударом можно было бы сшибить с ног крепкого человека – никакой реакции! Совсем никакой! Вообще!
– О боги! – У Адруса перехватило дыхание. – Да что же это такое?!
– Драконья лихорадка, – раздался мрачный голос от дверей. – Еще семь драконов больны. И боюсь, что их будет больше.
Лекарь-маг и командир полка вошли в стойло, пересекли площадку и остановились возле Адруса:
– Собирались уже посылать за тобой, – кивнул командир полка. – Беда. Это настоящая беда! Последний раз эпидемия среди драконов была несколько сотен лет назад. И тогда вымерли почти все наши драконы. Осталось лишь пятеро. Последний случай заболевания – десять лет назад. Дракон умер, стойло его сожгли. Начиналось все так же – неделю дракон спит. Потом просыпается, и…
– Что – и?! – не выдержал Адрус, когда тысячник замолчал секунд на десять. – Что потом? Мне говорили, что драконья лихорадка опасна, но насколько?
Сказал и тут же опомнился – как он говорит с командиром полка?! За такое вообще-то и под арест можно попасть! Родовитый дворянин, да еще и высший командир!
Но командир не обратил на тон драконира ровно никакого внимания. Уголки его губ опустились, лицо обвисло, как-то даже постарело.
– За неделю – выпадет семьдесят процентов чешуи. На ее месте образуются незаживающие язвы, истекающие кровью и гноем. Эти язвы будут чесаться, страшно зудеть, драконы будут рвать свое тело, расчесывать раны, возможно заражение крови. В этот период они впадают в безумство, никого к себе не подпускают, могут убить даже драконира – просто не понимают, где находятся и что делают. Были случаи – они поджигали стойло и умирали в огне. Выживает один из десяти. Восстанавливается потом очень долго и плохо. Годами. И не всегда до конца.
Все замолчали. Адрус посмотрел на дверь, за ней виднелись испуганные, бледные лица драконопасов. И еще кто-то знакомый стоял, но имени его Адрус не помнил – из свиты командира полка, наверное. Адъютант.
– Что можно сделать? – Голос Адруса как-то сразу сел, охрип. В висках стучало, кровь билась в черепе так, что грозила его разнести, – как перед боем. – И откуда взялась эта зараза? Что вообще случилось?
– Мы думали над этим. Искали по книгам, читали. Пришли к некоторому выводу. Водные чудовища сродни нашим драконам, – сообщил лекарь. – Твой дракон и остальные драконы, что были в патруле, имели контакт с водным драконом. Были ранены, кусали монстра, он их кусал, то есть на них – в них – могла попасть и попала кровь монстра. И наши драконы заразились. А потом – они купались в общем бассейне. Ну… вот и результат. Мы не думали, что такое может быть. Упустили из виду. Последний случай болезни был давно.
Лекарь устало провел ладонью по лицу, развел руками:
– Лечения нет, кроме укрепляющих средств. И времени.
– Ну что-то же можно сделать?! Как это – нет лечения?! Да как такое может быть?! – Адрус задохнулся от ярости и стукнул кулаком по ладони. – Тысячи лет, и что, неужели так и не знают, что делать при этой проклятой болезни?! Да что же это такое?! Что делать?! Куда бежать?! Что найти?! Какое средство?! Чем помочь?!
– Меч, – мрачно, хрипло сказал командир полка, не глядя на Адруса. – Длинный такой, узкий, из особо закаленной стали. Влезаешь на дракона, нацеливаешься… Вначале кувалдой бьют по тыльнику рукояти, чтобы пробить чешую, если она еще на месте. Если уже нет, тогда просто нажимаешь всем весом и вонзаешь меч в сердце дракона. Чтобы он не страдал. Чтобы не сошел с ума и не убил тебя, драконопасов, всех, кто окажется рядом. А потом – сюда, в стойло, кладешь кучу дров. Чтобы обложить дракона и поджечь. Чтобы сгорела зараза. И чтобы не погибли другие драконы.
Командир неловко повернулся, лицо его посерело. Адрусу показалось, что он даже пошатнулся. Наверное, показалось.
Тысячник вышел из стойла не обернувшись, не сказав больше ни слова.
– Это его дракон был, десять лет назад, – бесцветным голосом пояснил лекарь. – Он ведь начинал дракониром. Однажды они с драконом приземлились на островке, там, где когда-то водились дикие драконы. Он услышал, что они там все еще живут. Хотел посмотреть, правда ли это. Ну и… посмотрел. У него был большой синий дракон. Такой же большой, как твой.
– Что делать?! Есть какой-то способ их лечить? – прервал Адрус. – Магия их не берет, ясно. Какие-то снадобья?
– Драконы практически не болеют. Если не считать порезов, ран и всякого такого. Они едят такую дрянь, от которой умрут девяносто процентов существ на белом свете, – мерзкую падаль, кости, отраву всякую. Их нельзя проклясть, нельзя отравить – их только пронесет, задрищут все стойло. Но вот эта зараза! Сомневаюсь, что кто-то мог ее победить и в прошлом. По крайней мере, мне такие сведения не встречались.
– Да что же это такое?! Да не может быть! Так не должно быть! – Адрус зарычал, как зверь, и лицо его сделалось таким страшным, на самом деле демоническим, что лекарь невольно отшатнулся:
– Успокойся! Ты-то не сходи с ума! Тысячник рвет и мечет, дракониры того и гляди глотки себе перережут, а мне что, яду выпить, что ли?! Я вызвал коллег из Управления Магии, сейчас будем думать, что делать. Снадобье варить будем, скорее всего – его потребуется много. Может, кто-то и выживет. Пока заболели семь, авось семью единицами и обойдется.
Адруса больно резануло слово «единица». Он вначале застыл как столб, а потом медленно повернул голову, и, лекарь был готов поклясться, в глазах драконира загорелись красные огоньки демонического огня:
