Так что доверять его неизменному равнодушно спокойному виду не стоит – это не более чем качественная маска, за которой может обнаружиться что угодно.
Незатейливый стадион, оборудованный по-деревенски, миновали без проблем, хотя на этом коротком пути Карат заметил две пары бегунов, причем вторая располагалась неудобно, плохо просматривалась, нельзя дать гарантию, что их там не больше. Ни один мертвяк не повел головой в сторону пятерки быстро двигавшихся людей, что даже слегка обескуражило. Нет, это, конечно, прекрасно, но неужели им неинтересно полюбоваться на своих, не сказать, что крутых собратьев, коими сейчас выглядят все пятеро?
Может, на таком расстоянии их все лишнее и малопривлекательное не занимает? Поди пойми, что у тварей на уме, уж сколько Карат на мертвяков насмотрелся, а до сих пор многого не понимает, даже самые примитивные порою могут вести себя непредсказуемо.
Футбольное поле от спортплощадки отделялось прерывистой линией густых кустов. Их, похоже, не так давно подстригали, разрастись ввысь и вширь они не успели, зато понизу просматривались очень плохо.
Пастор направил группу в один из самых удобных проходов и крупно прогадал – за кустами, скрываясь до последнего мгновения, лежал мертвяк. Нет, не какой-нибудь хитрющий рубер засаду устроил, всего лишь пустыш, низшая стадия низших – жалкий ползун, свежее мясо Улья, которому не повезло с кормовой базой, найденной пищи ему не хватило не то чтобы для развития, а хотя бы для сохранения общего тонуса. Ноги перестали поддерживать тело, отсюда и уничижительное прозвище. Такие опасны разве что для младенцев и паралитиков, но угроза сейчас заключалась вовсе не в его не успевших измениться человеческих зубах и ногтях.
Ползун, увидев, что в считаных шагах от него появилась куча еды, к сожалению, не потерял «дар речи» от столь соблазнительного зрелища и среагировал с дивной для такого доходяги быстротой: заурчал поначалу протяжно, затем коротко, раз за разом, торопливо, будто своим менее чем скромным умишкой понимал, что долго голосить ему не позволят.
Да уж, воистину король тупиц – он еще и пополз к людям, посматривая на них взглядом любвеобильного Робинзона, на остров которого после десяти лет абсолютного воздержания и еженощного воя на Луну высадилась экскурсия с женского круиза.
Пастор, шагнув навстречу выползающему на асфальтированную дорожку зараженному, от всей души врезал по его голове крепким берцем до хруста, до конвульсивных подергиваний ногами и руками, убил одним небрежным ударом.
Но было поздно – отвечая агонизирующему сородичу, заурчали сразу с двух сторон. С одной все понятно – там та самая группа располагается, с численностью которой Карат не сумел определиться, а вот что происходит справа – неясно.
Дело в том, что правая сторона напрягала, ведь именно ее забраковал Пастор, сославшись на тревожные предупреждения интуиции. Если там и правда находится нечто, сумевшее достучаться до потаенных слоев сознания вечно хладнокровного сектанта, от этого места следует держаться как можно дальше.
От души слегка отлегло – справа, из кустов, окружающих какое-то стоящее особняком двухэтажное здание, заброшенное в процессе строительства, выскочили самые обычные бегуны. Ну да, и по звукам было очевидно, что вряд ли там кто-то совсем уж нехороший решил голос подать, зря Карат напрягался. Три особи мчатся не сказать что прямиком на группу, чуть напутали с направлением. Это прекрасно, но вот то, что они продолжают урчать, очень плохо, ведь такие звуки привлекают других.
Как там говорил Пастор по поводу своего чутья? Здесь вся округа кишит зараженными? Очень хочется, чтобы в этом предположении он ошибся так же, как недавно ошибся с переродившимся медведем.
Увы, но на ошибку не похоже – вот еще где-то отозвались, вот еще и еще. И там выбегают неестественно размахивающие руками фигурки, и там, а вон через стену перескочило что-то серьезное, с перекошенной фигурой, с непомерно длинными передними лапами, растущими из раздувшихся плеч. Линия разросшихся кустов, протянувшаяся вдоль дорожки, не позволяет рассмотреть детали, но нет сомнения, что это, как минимум, прилично развившийся лотерейщик – так сказать, старшина над бегунами. Из опасных стадий – самая распространенная, вездесущий бич новичков, да и старожилам способен нешуточные проблемы создать, дай только шанс.
Не вовремя подвернувшийся ползун стал тем мелким камешком, который спровоцировал лавину. Эта местность и правда кишела зараженными, ближайшие твари, расслышав перспективное урчание, тут же его повторяли, чем будоражили своих соседей. Волна возбуждения расходилась все дальше и дальше, то, что взбудораженные мертвяки не сбегаются в одну точку, объясняется лишь тем, что они не успели сориентироваться – по счастью, в опасной близости никого, кроме единичного пустыша, не оказалось, но его быстро угомонили, теперь некому остальных наводить.
Однако ситуация на месте не стоит, и футбольное поле, и спортплощадка заполняются тварями. При этом некоторые из них вскоре неизбежно окажутся на критической дистанции, где умение Пастора не способно прикрывать группу.
Сектанту не потребовались пояснения, чтобы прийти к тем же выводам. Забросив пулемет на плечо, он выхватил из кобуры пистолет и тихо произнес:
– Не шумите и не отставайте от меня ни на шаг. Я напряг все силы и быстро их расходую, они сейчас принимают нас за свору мелких лотерейщиков или кого-то в этом роде, то есть мелочь приближаться опасается. Но сейчас они на взводе, их много, могут позабыть про страх. Надо уйти отсюда побыстрее, не отставайте. Передвигайтесь плавно, не переходите на бег и смотрите под ноги, нельзя, чтобы кто-то упал, резкие движения могут нарушить маскировку.
Сразу пара бегунов решила показать, что не очень-то пугаются каких-то лотерейщиков, если те стоят на пути к месту, откуда только что доносились призывы вкусно покушать.
Карат, с замиранием сердца глядя на их приближение, хотел было предложить Пастору свои услуги, но тот опередил, вскинул пистолет. Дважды щелкнули неестественно тихие выстрелы, сопровождаемые лязгом автоматики, будто копеечная петарда хлопнула в недрах сугроба. Только сейчас стало понятно, что оружие у сектанта не из простых – с эффективным интегрированным глушителем, и патроны явно дозвуковые, слишком уж скромный звук.
Увы, но только в фильмах такие пистолеты работают практически бесшумно. Этот выдавал себя недалеко, но все же выдавал. Однако необычные звуки пусть и насторожили сбегающихся тварей, но, похоже, заинтересовали не всерьез, видимо, не ассоциировались с обычными выстрелами, а следовательно, и с присутствием пищи.
А вот два бегуна, свалившихся замертво, заинтересовали многих. Дело вовсе не в том, что картина их внезапной гибели подсказала остальным, что рядом находятся их вкусные убийцы. Мелкие твари чересчур тупы для столь глубокомысленных выводов, зато в возбужденном состоянии молниеносно реагируют на все, что можно отнести к пище.
Трупы других зараженных – это тоже еда, а если они свежие, так еще и недурственная.
Эти – свежие.
