– Не стой! Бегом! До конца бежим!
Приказ есть приказ – Карат побежал. Причал длинный, под берегом здесь протягивается мель, поросшая кое-где невысоким тростником, строители довели работу до свала, который начинался метрах в двадцати пяти. Там новички суетливо загружали лодку и на глазах Карата уронили в воду весло. Вроде ловят, оно не успело ни утонуть, ни уплыть, но это все же заминка, а заминки сейчас недопустимы.
За спиной, невдалеке, заурчали так, что Карат чуть было не припустил втрое быстрее, помешало лишь то обстоятельство, что бежать дальше некуда – до оконечности причала не больше пяти шагов оставалось, а по воде он не ходок. Такое впечатление, что к берегу мчится существо, попавшее сюда из мира, где динозавры не вымерли и теперь время от времени прилетают сюда со своими кластерами.
Массово при этом перерождаясь.
Бежать дальше нельзя, поневоле пришлось останавливаться и разворачиваться. В этот же миг в самом начале причала, где до этого располагалась позиция Карата и Пастора, вспыхнуло с яркостью электрической дуги, ударило по глазам и тут же померкло, расползаясь огненным шаром. Стремительно теряя яркость, он продолжал расширяться, при этом почти не изменяясь по высоте, будто пытался обволочь пламенем как можно большую площадь. Вырывающиеся из его нутра ослепительные искры мгновенно поджигали все, к чему прикасались: горел зеленый тростник, пылали задернованные участки земли, прилегающие к причалу, взломанный сарайчик и даже ржавое железо.
В лицо дохнуло таким жаром, будто Карат заглянул в металлургическую печь. Зажигательная граната? Очень уж мощная, неправдоподобно мощная, слишком грандиозный эффект для столь скромных размеров.
Впрочем, спасибо Улью и заодно нолдам, разнообразие фантастически смертоубийственных штуковин здесь в порядке вещей.
Ну вот, уже думать почти как Пастор начал – хвалу Улью воздает.
Сектант, поводя пулеметом из стороны в сторону, не стрелял. Смысла нет, твари не пойдут через такой огонь, они его побаиваются так же, как люди.
А нет, вон один шустрый догадался обогнуть пламя, с разбегу плюхнулся на мелководье в расчете преодолеть его в быстром темпе, но здесь мертвяка ждала та еще засада – песком богат лишь берег, а дно сложено вязким илом, и слой его не из тонких. Лотерейщик не сказать, чтобы безнадежно завяз в трясине, но и прытким его продвижение не назовешь.
Пастор, неспешно прицелившись, послал в упрямо барахтающуюся тварь очередь на пару патронов и скомандовал:
– В лодку! Оттуда прикрывай!
Выполняя приказ, Карат крикнул:
– Лида, ложись! В дно вжимайся, ты мне мешаешь!
Очень уж неудобно расселась, не будешь же сквозь нее стрелять. Спешка никому еще не помогала, вот и здесь свалили рюкзаки как попало, сами тоже забрались безо всякой системы. С учетом невеликих размеров лодки, бардак и столпотворение.
Девушка послушалась без заминки. Карат, разглядев подстреленного лотерейщика, чуть успокоился – тот больше никуда не рвался, неуклюже ворочался на мели, где поймал очередь от сектанта, вокруг безобразной туши расплывался неприглядный ореол потревоженного ила. Остальные мертвяки забираться в реку не спешили, их, вероятно, смущало то, что произошло с «первопроходцем», очень может быть, что ввиду поголовного скудоумия винили в случившемся ненавистную воду, а не пулеметные пули.
Через опадающее пламя Карат увидел что-то большое и настолько стремительное, что это никак не могло быть лотерейщиком, все куда кошмарнее. И потому, не дожидаясь, когда Пастор разместится как следует, заорал, отпихивая лодку от причала:
– Архип! Отталкивайся! Быстрее!!!
Ну никак не может привыкнуть, что старшего новичка теперь следует называть иначе, при том, что сам его окрестил.
Архип-Архей замешкался, но некритично, это даже помогло, он устроил лодке дополнительный толчок в нужный момент. Но из-за заминки она пошла не прочь от берега, а наискосок. Здесь все еще опасно мелко, несмотря на мутную воду, можно разглядеть заросли водорослей на дне и стайки улепетывающих мелких рыбок.
– Весла! Греби! – крикнул Карат, давя на спусковой крючок.
Массивная и при этом неправдоподобно-стремительная тварь, сошедшая с самого кошмарного полотна полностью безумного живописца, добравшись до воды, сиганула на несколько метров, в прыжке оттолкнулась от сарайчика, после чего тот завалился опрокинутой картонной коробкой, перелетела через пламя, приземлилась на причал с такой силой, что тот натужно загудел, а лист не самого тонкого металла, приваренный кое-как лишь по краям, не выдержал, оторвался от рамы, скомкался листком бумаги. Чудище – несомненная элита весом никак не меньше тонны, при этом провалилось до воды, ухватившись за трубу, которая служила поручнями с одной стороны, согнуло ее со скрипом и, пытаясь опереться об илистое дно, начало отчаянными рывками проталкивать свою тушу дальше.
Карат, прекрасно осознавая, что простые автоматные пули для такого создания – все равно, что носорогу плевки, без оглядки на это, не переставал поливать крушащую причал цель короткими очередями, одновременно крича Архипу:
– Греби! Да быстрее ты! Греби!!!
Лида, рискнув приподнять голову, разглядела причину волнения Карата и завизжала так же смешно, как вчера при виде изменившегося медведя.
Вот только смеяться никому не хотелось.
Надо признать, что будь причал чуть покрепче, пришлось бы Карату напрягать умение, в попытке если не убить отожравшуюся тварь, так хотя бы замедлить. Благо запас сил восстановлен, всего-то чуть-чуть потратил вчера на мелкий эпизод, убивая зараженного медведя. Но не понадобилось, элита, кое-как выбираясь на следующий лист, сорвала и его, запутавшись при этом в прогнувшихся уголках рамы и закрутившемся в штопор поручне.
Опустошив магазин, Карат, перезаряжаясь, обернулся к безмятежно сидевшему на носу Пастору:
– А ты чего не стреляешь?!
– Зачем? – вопросом на вопрос ответил тот.
– Как это зачем?!
– Мой пулемет не повредит ее шкуру. Да и не вижу в этом смысла, мы уже ушли, не надо тратить патроны, мы их и так много израсходовали.
Обернувшись на берег, Карат, краем глаза контролируя продолжавшую ломать причал элиту, нервно облизнул пересохшие губы. У кромки воды столпились сотни тварей, еще десятки решились на большее и теперь неуклюже пробирались по топкой мели, стараясь не приближаться к пугающему их буйствующему чудищу. Вся эта орава урчала на одной ноте, шум стоял такой, будто присутствуешь на митинге мертвяков (что, в сущности, и происходило).
Как же хорошо, что берег быстро удаляется…
* * *
Вторую лодку раздобыли на другой станции. Располагалась она в паре километров от первой, на противоположном берегу, посреди широкого участка русла. Здесь или залив уходил в глубь кластера, или Улей состыковал с рекой озеро, так или иначе, расстояние от все еще носящихся за лодкой мертвяков оказалось приличным, и на их урчание местные твари набежать не успели.
