Но Турист растянул сомнительное удовольствие минуты на две. И так колупал, и эдак, и что-то рассматривал с важным видом, и замирал в продолжительных раздумьях. Явно специально красуется, провоцирует неведомых наблюдателей, среди которых могут оказаться хорошие стрелки. Бессмертным себя возомнил, или на этот счет у него припасены сюрпризы?
Карату больше верилось во второе. Эта группа выглядит серьезно, и то, что они движутся столько времени в открытую по далеко не самой безопасной местности, не влипнув в рискованные приключения, доказывает это лучше всяких слов.
Наконец Туристу надоело ломать комедию. Отбросив черный пучок спутанной бесполезной паутины, годной лишь для приготовления самого дешевого спека, где она является одним из ингредиентов, он, поднявшись, так же неспешно направился назад.
Дождавшись, когда тот преодолеет полпути, Пастор спокойно и громко произнес:
– Срисовали они тебя, шагай мимо нас и жди в зеленке. Только не на краю останавливайся, в лесополосу заберись, они тебя боятся.
Турист ни словом не отреагировал на приказ и начал потихоньку забирать к обочине с явным расчетом миновать группу, ни на шаг не зайдя под полог невидимости. Прошел мимо, направился к тянущейся к дороге лесополосе, даже не покосившись в сторону группы.
Пастор, стащив с плеч рюкзак, поставил его на асфальт, взгромоздился сверху, будто на мягкий стул, и, блаженно улыбаясь выглянувшему под вечер солнышку, самым безмятежным голосом заявил:
– Отдыхаем две минуты. Хочу посмотреть, чем эти ребята займутся.
– Полисовские? – деловито спросил Гномик, присаживаясь аналогичным способом.
– Вряд ли, скорее всего, случайно подвернулись, очень стеснительные и не торопятся выходить. Но проверить их не помешает, это запад, на западе толпами бродить не принято, и нормальные люди открытые места стороной обходят, а эти забрались зачем-то в капкан и сидят, чуть ли не у всех на виду. Интересно глянуть, кто тут такие смелые. А вот и они. Какие нетерпеливые мальчишки, рано я их похвалил за неторопливость.
Взглянув туда, куда Пастор таращился, не переставая, Карат увидел, как из-за обшарпанной автозаправки выходят двое. Идут осторожно, непрерывно оглядываются, и хотя с такого расстояния детали разглядеть не получается, нет сомнений, что это нормальные люди, а не зараженные. У тех моторика и манера перемещения иная, кто видел их хотя бы раз, движущихся ни с кем не перепутает.
Парочка шагала быстро, по всему видно, что им сейчас не по себе. Участок и правда открытый со всех сторон, незаметно сюда никак не подобраться. На их месте Карату бы даже в голову не пришло приближаться к дохлому лотерейщику, развалившемуся посреди просматриваемой с разных направлений дороги, но у парочки на этот счет другое мнение. И ладно бы, находись они под таким же покровом невидимости, так нет же – обычные ребята, видно их прекрасно, ничего сверхъестественного за ними не наблюдается.
Странные или тупые.
Расстояние быстро сокращалось, и вскоре Карат разглядел парочку во всех деталях. Юнцы, которым едва двадцать стукнуло, и дело тут явно не в индексе возраста – так оно и есть. Вырядились, будто в военный поход отправились: не какой-нибудь рядовой камуфляж для рыбаков-охотников, а настоящая форма непонятной армии со знаками различия, наколенники, навороченные разгрузки, обвешанные не слишком впечатляющими штуковинами, включая ножи, фонари-шокеры и прочее в таком духе. У одного даже кастет виднеется – явно самодельный, начищенный до блеска, что глупость несусветная – в солнечный день может выдать издали. За спинами уплощенные рюкзаки с множеством кармашков, в обвязках закреплены клювы, выкрашенные в радикально-черный цвет какой-то хитрой краской, уж очень похоже на воронение металла, оттого на древесине выглядит неестественно.
Что касается оружия поприличнее, с этим у парочки все плохо. Под такую коллекцию мишуры им полагаются автоматы или винтовки с богатым обвесом, но ничего подобного не наблюдается. Банальная двустволка далеко не современного дизайна у одного, второй с арбалетом – явный ширпотреб, прихваченный в каком-нибудь специализированном магазине, торгующем не слишком крутыми штуками.
Ну, или крутые вещицы успели подмести до этих парнишек – лучшее добро в доступных местах долго бесхозными не валяется.
Не дожидаясь приближения парочки, Пастор неспешно поднялся, взгромоздил рюкзак на плечи и произнес:
– Подойдем шагов на двадцать, отсюда будет плохо слышно.
Обнаглел до такой степени наглости, что собрался подслушать разговоры мальчишек? Что ему до этой молодежи? Карат и без лишних слов может все о них рассказать – насмотрелся на таких вдоволь. В Улей их занесло недавно, повезло с ходу попасть в Полис или другое не самое плохое место. Там маленько пообтесались и вообразили себя самыми крутыми во вселенной чуваками. А крутым в спокойных местах делать совершенно нечего, если уж промышлять, так всерьез, по-взрослому. Ну и понесло ребятишек на зловещий запад, где и твари пожирнее, и кластеры побогаче.
Если повезет, такие возвращаются быстро, и уже не такими крутыми – жизнь обтесывает. Но возвращаются далеко не все, в массе своей они слишком плохо подготовлены, в том числе и психологически, потому торопливы, импульсивны, склонны к напрасному риску и бессмысленным поступкам, не терпят над собой авторитетных старших, уверены, что их мнение – единственно верное, хотят получить много и сразу все.
Ну запад им и выписывает полный список напастей, уж чего-чего, а такое добро он раздает, не жадничая.
Парочка явно не за головой Карата охотится. Им эту голову можно получить лишь единственным способом – если кто-то принесет на блюдечке с голубой каемочкой.
Более нелепых головорезов вообразить трудно.
Гордый собой обладатель дробовика присел на колено на подходе к туше и начал поворачиваться из стороны в сторону, держа оружие на изготовку. Зачем он это делает, находясь посреди обширного открытого пространства – тайна великая. Объяснить ее можно только тем, что в кино такое когда-то видел и счел, что способ зрелищный и применим к любой ситуации.
Если даже из ближайших зарослей выскочат зараженные, он ничего им не сделает по банальной причине – его оружие на таком расстоянии бесполезно, придется выждать, пока приблизятся. Но паренек о подобных мелочах не задумывается.
Второй встал рядом с ним и тоже попытался изобразить контроль над территорией.
Обладатель дробовика, завидев это, обиделся на плагиат и высказался с возмущением в голосе:
– Ты что творишь?! Не тормози, шмонай давай! В темпе шмонай!
– Да что там теперь шмонать? Этот все спораны подмел, мешок пустой, вон, паутину выбросил, ее ветром разносит.
– Глянь мешок, он резко потрошил, мог не все вытащить. Свалить торопился, боялся чего-то.
– Ни фига он не торопился и не боялся – вообще спокойный тип. Видал, как он этого сделал? Не пойми откуда появился и втихую снял. Я первый раз такое вижу.
