Алексей ничего не ответил, только глянул через плечо, а потом вышел на лестничную площадку. Там он подождал на ходу убиравшего пистолет Крейтона, и пропустил его вперёд, сам пойдя в двух ступеньках выше. Семелесов всё ждал, что Мессеир сейчас что-то скажет по поводу произошедшего, готовясь выслушивать обвинения, но тот только сказал, когда они уже спустились на этаж вниз:
— Кто тебя так научил голову пригибать перед нападением, ты, что его на таран взять решил.
— Да нет, просто… — дальше Семелесов ничего не смог добавить, он и сам не знал, зачем так сделал, да и, честно говоря, не хотел отвечать.
— Ничего, рукопашный бой нужно будет отработать, — сухо произнёс Крейтон, когда они спустились на первый этаж.
Они вышли на улицу, здесь Мессеир ненадолго остановился, приподняв глаза, будто что-то высматривал в небе. За спиной хлопнула железная дверь, притянутая в последний момент магнитом.
— Спасибо что подыграл, — произнёс Семелесов.
— Не за что. Тот мужчина ведь тебе не отец? Отчим?
— Друг семьи. Отчим слишком благородно звучит.
Они медленно пошли по двору, Алексей напоследок посмотрел наверх, ища окна своей квартиры.
— Она меня быстро забудет. Отца, по крайней мере, забыла быстро. Ты не знаешь что это за человек, люди для неё не больше чем куклы, она может испытывать к ним привязанность, считать это любовью, но в конце она только расстроиться также как расстраивается ребёнок над сломанной или потерянной игрушкой. Немного поплачет покапризничает, пока не найдёт новую. Ты ведь считаешь меня сволочью, Мессеир?
— Это твои личные дела.
Они немного прошли в молчании, потом Крейтон произнёс.
— Нам завтра предстоит ещё много дел.
— Что ты собираешься делать?
— Для начала нужно будет сходить на футбол.
Крейтон никогда не скрывал, что ни черта не понимает в футболе. В Мантии об этой игре и слыхом не слыхивали, впрочем, и в этом мире Мессеир не проявлял к ней особого интереса. Сидя на стадионе, он совершенно равнодушно смотрел на то, что происходит на поле, куда больше его интересовало происходящее на фанатских секторах. Он молчал практически весь матч, только иногда обращаясь к Кистенёву чтобы спросить у того что-нибудь про местные фирмы.
На небольшом стадионе, вынесенном за черту города, словно опасное промышленное предприятие, играли две провинциальные команды уже давно потерявшие надежду выбиться в ближайшее время в более менее приличный дивизион. Название местной команды было какое-то обыденное но, по-видимому, жутко символическое, в то время как название команды гостей и вовсе было ограничено прибавлением букв «ФК» к названию города приписки.
Счёт до конца игры так и остался «0:0». Ничья как раз соответствовала планам Крейтона, радость победы, равно как и горечь поражения могли бы серьёзно помешать восприятию его слов о необходимости перемен. Болельщики, сидевшие на крайних секторах немного притихнув под конец игры, перед самым концом устроили перекличку, по очереди выкрикивая всем сектором «Русские вперёд!». Мессеира это серьёзно приободрило, давая ему понять, что он пришёл куда надо, хотя это он заметил, ещё увидев чёрно-золото-серебряные знамёна, которые как понимал Крейтон, здесь ассоциировались со временами империи и потому были особенно любимы монархистами и националистами. Семелесов в своё время рассказывал ему, что это был флаг императорской династии, а некоторое время являлся и государственным, хотя большинство из тех, кто любил размахивать им, в такие подробности не вдавались, довольствуясь тем, что он назывался «имперским».
После матча вся троица оказалась в людском потоке и была вынесена совершенно не туда, куда им было нужно, при этом потеряв из виду болельщиков с сектора, к которым Крейтон собирался наведаться. Несмотря на это мантиец был совершенно спокоен, и пробирался сквозь толпу так словно знал куда им нужно идти. И действительно, минут пятнадцать продираясь сквозь хвойный лес, заговорщики вышли к небольшому магазинчику, перед которым посреди грунтовой площадки, куда съезжали машины с дороги, стоял автобус, возле которого собралась кучка из примерно дюжины молодых парней преимущественно в спортивных куртках и кофтах. А дальше за лежащими на земле, словно ограждение бетонными блоками стояли человек двадцать не то кавказцев, не то выходцев из Центральной Азии, настроенных весьма недружелюбно.
Мессеир присел на землю, спрятавшись за широким стволом сосны. Кистенёв с Семелесовым последовали его примеру, пытаясь одновременно понять, что там происходит и что задумал Крейтон. Вдруг у них под носом проскользнула чёрная лента змеи. Снежинка быстро поднялась по руке Мессеира и заползла ему за пазуху.
Он резко поднялся и тихо произнёс:
— Идите за мной, там останетесь вместе с остальными и будете с ними, когда всё начнётся.
Кистенёв хотел было спросить, что начнётся, но быстро сам понял, что должно произойти.
— Мессеир, — начал он замявшись. — Тут такое дело, мне нельзя к ним идти.
— Это ещё почему? — спросил мантиец, резко остановившись и повернувшись.
— Помнишь, я рассказывал, что с ними один раз ездил на выезд.
— И?
— Я тогда немного перебрал.
Крейтон ничего не ответил и широким шагом пошёл по направлению из леса. Семелесов и Кистенёв с некоторой задержкой пошли за ним. Когда они подходили, несколько человек из числа болельщиков обернулись в их сторону, кто-то даже крикнул: «О, Блевунок», но в остальном, по-видимому, все были заняты чем-то более важным.
— Что здесь происходит? — спросил Кистенёв у парня примерно одного с ним возраста, с которым он хоть как-то общался в последнее время.
— Короче, один из наших две банки икры украл в магазине. Да там почти все что-то нахватали, вот посмотри трофей, — тут он достал из-за пазухи палку колбасы, — но замели только его. Продавщица там хачёвка подняла хай, а тут вон те обезьяны собрались, так что если менты сейчас не подъедут то нам будет хреново.
— А почему вас так мало? — спросил Семелесов.
— А вы слышали, Ярцева повязали и Челкаша тоже, двести восемьдесят вторая. Последнее время все с катушек слетели, ещё об этом Мессере всякую хрень несут, просто дух мщения в чёрном плаще.
— Мессере? — удивился Кистенёв. — Так ведь…
Он обернулся, но Крейтон куда-то исчез, он оглянулся по сторонам, но мантийца нигде не было. Как вдруг с той стороны толпы донёсся громкий оклик:
— Ну что обезьяны, давно не получали от белого человека!
Все в толпе фанатов, кто до этого что-то обсуждал, тут же замолчали и уставились в одну сторону. Кистенёв с Семелесовым на силу выбились вперёд и замерли, увидев, Крейтона вышагивавшего перед толпой инородцев с толстой сучковатой палкой, которую он манерно держал в руке, обратным хватом, одновременно прижав под мышкой, будто хотел походить на эдакого британского колониального офицера в пробковом шлеме.
