— Ты действительно рассчитываешь на этот сброд?
— По-моему, они вполне подойдут.
— Всё равно тщетно. Ты действительно веришь в то что говорил насчёт того что они хотят войны.
— Не все, но многие. Они хотят жить в переломный момент, они хотят голода, хотят разрухи, им столько об этом рассказывали, что они просто не смогут смириться с тем, что никогда этого не увидят.
— Что они знают об этом, что вообще они могут знать о голоде и нужде.
— В том-то и дело что ничего.
Она снова замолчала, но её тон насторожил Мессеира, он чувствовал, что что-то не так, что на самом деле ей уже глубоко плевать, на то, о чём они только что говорили. Он стоял неподвижно, смотря на неё, пока она не повернулась и, чуть приподняв, голову над кроватью не спросила:
— У них ведь, правда, не было детей?
— У кого?
— У Матиаса великого и Мирцелии.
Её голос задрожал и Крейтону это совершенно не нравилось. Он повернулся к окну, и, сделав глубокий вдох, произнёс как можно более спокойным голосом:
— Ты же знаешь, что нет. Впрочем, должно быть это и к лучшему, дети в подобных случаях часто рождаются не совсем здоровыми и…
— Вот именно!
Она резко поднялась, опершись на вытянутую руку, и согнула ноги, какое-то время испытующе посмотрела на мужа исподлобья, затем продолжила, голосом, который всё ещё подрагивал, хотя она усиленно пыталась придать ему ясность.
— Ведь если бы у них родился больной ребёнок, то от него бы просто избавились. Так? Такое было?
— Откуда мне знать.
— Ты же член ордена, вы же должны знать это.
— Я… — начал было Мессеир, но сразу понял, что говорить это бесполезно, да и не нужно.
В темноте он мог видеть только её силуэт, но этого было вполне достаточно для того чтобы всё понять. Он быстро подошёл и сел на край постели и, обняв девушку за плечи, прижал к себе.
— Как иронично, не правда ли, — проговорила она дрожащим голосом, с трудом сдерживая всхлипывания, — она так хотела иметь детей и при этом…
На его руку с её щеки упала тёплая слеза.
— Может быть этот твой Семелесов прав, мы никогда не получаем того чего больше всего хотим.
— Семелесов? — Крейтон чуть отстранил девушку, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты что, родная, нашла, кого слушать. Доморощеный декадент, дурак несчастный, что он знает об этом.
Она не подняла глаза, продолжая смотреть куда-то вниз.
— Ты не бесплодна, — шепнул он ей на ухо. — У нас ещё будут и семья и дети. Только верь мне, мне и никому больше.
Тут он коснулся её лба.
— У тебя жар, — произнёс он испуганно.
— Может быть, — тихо бросила она.
— Сколько раз говорил тебе не ходить босиком, — проговорил он, отпуская её и кладя её на кровать. — Я пойду что-нибудь поищу, тебе нужно поспать.
Он встал и вышел на кухню. Включил свет и подошёл к шкафу, как вдруг услышал за спиной шаги. Мессеир обернулся и увидел спускавшегося по лестнице Семелесова.
— Что-то произошло?
— Всё нормально, — ответил Крейтон, и после короткой паузы добавил. — С ней такое иногда случается, редко но…
Мессеир резко замолчал, он налил в стакан воды и направился с ним обратно в комнату.
— Как ты думаешь, Мессеир, какие у нас шансы на успех?
Мантиец обернулся и увидел Алексея уже сидевшего на ступеньках. Он пристально посмотрел ему в глаза и негромко произнёс:
— Они есть, друг мой, они всегда есть.
Глава тридцать вторая. ПОДПОЛЬЕ НАБИРАЕТ СИЛУ
— Подполье? Мятеж? Революция? Серьёзно? — взгляд собеседника просто источал скептицизм.
Он огляделся по сторонам словно опасаясь того что кто-то мог обратить внимание на предмет их разговора, но всем посетителям кафе «За углом» было похоже глубоко плевать, на то что обсуждают два молодых человека за столиком у окна.
— Не бойтесь, друг мой, я специально выбрал это место, чтобы нас никто не заподозрил.
— Правда? Гениальное решение.
— Два человека сидят в людном кафе и обсуждают план государственного переворота, ну разве может это быть серьёзным.
Крейтон приподнял чашку с кофе и блюдце, и аристократично отогнув палец, отпил из неё.
— Тебе сколько лет. Ты хоть школу закончил, революционер.
Он скрестил руки на груди и откинулся спиной на спинку дивана, исподлобья презрительно смотря на Мессеира.
— Слушай, я не знаю, что ты там натворил, может быть, ты и правда этот самый Мессер, но блин ты вообще понимаешь, о чём сейчас говоришь. Мне нужно объяснять, почему это полнейший дебилизм.
— Да уж будь добр, а то я, дурак, не понимаю, — флегматично ответил Крейтон, и не дождавшись в ответ ничего кроме молчания, продолжил. — Не ожидал я что великий и ужасный Командор окажется настолько приземлённой личностью.
— Командор, — собеседник усмехнулся. — Что за дурацкая кличка, неужели меня когда-то так называли.
— А, по-моему, вполне неплохое прозвище, намного лучше тех, что носит большинство из них.
Собеседник повернул голову и посмотрел на улицу где в свете рассыпавшихся отдельно лучей Солнца пробивавшихся из-за облаков что занимали добрые две трети неба, холодный ветер гнал по тротуару облака пыли и мелкого мусора. Это июньское утро выдалось достаточно жарким, хотя таковым и не выглядело.
— Зачем тебе всё это? — задумчиво спросил собеседник, продолжая смотреть в окно.
— Зачем мне это? Хороший вопрос, вот посмотри, например, на них.
И тут Крейтон кивком указал на нескольких юношей примерно одного с ним возраста сидевших за столиком неподалёку, все как один уставившихся в телефоны и лишь изредка переговаривавшихся друг с другом.
— Как ты думаешь, ради чего они живут, ради чего умрут. И не только они, миллионы людей вот так же. Они рождаются, живут и умирают и ничего не привносят в этот мир и ничего не оставляют после себя. Каждый их новый день всего лишь повторение предыдущего, они проклинают каждое своё утро, и всовывают в свою жизнь редкие пёстрые развлечения, чтобы ждать хоть чего-то. Мир стал скучен, мы разучились смотреть дальше себя и собственных семей и оттого скатились обратно к животным. Мы стали мелочными, мы создали новый мир, где поклоняются лишь низменному мелкому и простому и гордятся этим. Я хочу уничтожить этот мир.
И тут в глазах собеседника, казалось, загорелся огонёк, он всё ещё держал руки скрещенными, но при этом немного опустил их, как будто хотел вот-вот расцепить, и тут он многозначительно кивнул и произнёс умудрённым голосом:
