— То есть ты будешь по театрам ходить, а мы бегать искать… подожди серебряные патроны, где их вообще искать?
— Логично предположить, что патроны следует покупать в охотничьем магазине, и если хочешь что-то возразить, то милости прошу, можешь даже вызвать меня на дуэль, — произнёс он совершенно серьёзным и сухим голосом, что заставило Кистенёва на секунду запаниковать.
— Мессеир успокойся, — послышался со стороны прихожей голос Клементины.
Она уже ждала его возле двери в вечернем платье иссиня-чёрного цвета, с круглым вырезом. Волосы на голове на этот раз были собраны аккуратно, но пряди по краям лба свисали, как и прежде.
— Мы скоро вернёмся, — произнесла она доброжелательно.
— Надеюсь, вы справитесь с поручением, — добавил Крейтон.
Мантиец, открыв дверь, пропустил жену вперёд, и, беря её под руку, захлопнул дверь за собой свободной рукой. Кистенёв и Семелесов остались стоять в коридоре, беспомощно смотря на входную дверь.
— А что за книгу ты дал ей почитать?
— Истинный джентльмен никогда не разглашает подобных вещей. И да, кстати, первым в иные миры отправится-таки Лёшка Семелесов, спор я выиграл.
— Чушь собачья, девушка жена одно и то же.
— Ну-ну. На твоём месте, Вася, я бы уже собирался и отправлялся на поиски серебряных боеприпасов, для нашей славной священной войны. А то все магазины скоро закроются.
Они вышли на улицу примерно без четверти пять, на ходу посмотрев по интернету расположение основных оружейных магазинов. Когда они уже выходили из подъезда Кистенёв вдруг резко остановился и посмотрел на рукава своей рубашки, а потом и на саму рубашку. С некоторым удовлетворением он вдруг понял, что не знаете не то что фирму но даже страну, в которой её изготовили. Это было странное и поистине заново открытое чувство, ощущение которого вдруг обрадовало Василия. Он промотал события, предшествовавшие его выбору рубашки, и с ещё большим удовольствием отметил, что он просто выбрал первую подходящую рубашку, хотя до этого обычно одежда стояла для него на одном из первых мест по важности. Логичный вопрос Семелесова: «Ты идёшь или мне одному всё делать?» пробудил Кистенёва и он, улыбаясь как идиот, двинулся на поиски патронов.
В первых двух магазинах на них посмотрели как на сумасшедших, и продавцов едва ли можно было в чём-то упрекнуть. Так что дальше они двинулись на улицу Ленина, где им повезло наткнуться на завуча из школы Ирину Васильевну. Вовремя её, заметив, приятели быстро свернули в один дворов, куда по счастливому совпадению направлялась и завуч. Они простояли несколько минут за углом, пережидая пока учительница не зайдёт в подъезд, ибо встречаться им с ней особенно пропустившему линейку Кистенёву было, мягко говоря, нежелательно.
Зато после этого в третьем магазине около перекрёстка Ленина и Воскресенской, не далеко от дома Семелесова, они были как никогда близки к своей цели. Когда продавец, мужчина средних лет с бородкой и собранными в хвост волосами, начал перечислять возможных зверей для охоты и услышал, что пули нужны серебряные, то абсолютно спокойно спросил:
— А, вам на оборотня. Не повезло вам, молодые люди, только сегодня заходил один человек и забрал всё что оставалось. Ну, ничего вы знаете, где поищите… Эмм-м-м, да, а их и нигде не найдёшь.
Кистенёв так и не понял: был ли это розыгрыш или продавец говорил совершенно серьёзно. До вечера, когда начинали закрываться все магазины, им удалось проверить ещё четыре адреса, но только в одном они нашли хоть какое-то понимание, а вот серебряных патронов не было, ни слуху, ни духу. Поступило логичное предложение поискать, где-нибудь на чёрном рынке, но оно так и осталось на уровне предложения, так как даже интернет не мог дать точного ответа, где этот чёрный рынок искать.
Домой Кистенёв возвращался в одиннадцатом часу вечера, когда солнце зашло и на улице постепенно стемнело. Он шёл угрюмый, засунув руки в карманы потеряв по дороге назад Семелесова, который после того как они в кафе «За углом» закусили свою неудачу, отправился ночевать к себе домой, дабы смягчить гнев как он сам говорил «милосердной матушки». Кистенёв искренне хотел, чтобы Крейтон пришёл домой раньше его самого, дабы хоть как-то были видны его тщетные попытки найти эти злосчастные серебряные пули.
Уже во дворе Василий вдруг заметил какое-то движение в кустах и непременно испугался бы, если бы не имел столь паршивого настроения. Но сейчас ему было плевать на всё. Он двинулся навстречу шуму в кустах и вскоре увидел возле вершины склона пару маленьких человеческих силуэтов, которые тут же исчезли за краем. Ничего не понимая, Кистенёв высунул руки из карманов и пошёл в сторону оврага, по мере приближения ему вдруг послышались голоса, исходившие явно со склона. Василий ринулся вперёд и, выбежав на склон, стал быстро спускаться, вниз ориентируясь на шум. Внезапно впереди он увидел несколько маленьких силуэтов, которые неожиданно ринулись на него. Кистенёв попытался затормозить, но вдруг что-то с силой ударило его по ногам, пару раз перекувыркнувшись, Василий очутился возле текущего по дну оврага ручья, на котором немного выше по течению, он впервые столкнулся с Крейтоном, с чего всё и началось.
Юноша не успел даже привстать, как вдруг почувствовал, что какая-то сила пригвоздила его руки и ноги к земле. Василий осмотрелся и с изумлением понял, что его за руки и за ноги держат несколько маленьких человечков ростом сантиметров пятьдесят-шестьдесят. По одному на каждую руку и по двое на ногу, ещё один похоже главный стоял посреди ручья, заложив руки за спину, с любопытством рассматривая Кистенёва.
— Что теперь с ним делать, шеф? — спросил хриплым голосом коротышка, державший левую ногу возле колена.
— А может ну его на хрен, скоро полночь, мы все знаем, кто выйдет на охоту, шеф, уходить надо, — произнёс державший правую руку, у которого Кистенёв отчётливо различил короткую бороду.
— Тихо, — скомандовал главный, — здесь оставаться нельзя, связываем его и тащим в логово.
И вдруг раздался громкий заливистый смех. Коротышки с удивлением одновременно посмотрели на своего пленника, обнаружив, что смеётся именно он.
— Вы редкостные идиоты, если думаете, что можете угрожать ордену, — истерически заорал Кистенёв, изображая отчаянного отморозка-фанатика. — Убивайте, убивайте твари, за мной придут тысячи, — при этом Василий постоянно мотал головой, смотря поочерёдно, то на одного то на другого человечка, отчего те поодиночке пугались, начиная переглядываться, — во славу первого знамени, слава Мантийской империи, слава Матиасу второму…
Тут вдруг Кистенёв, резко замолчав и выждав мгновение, рванулся изо всех сил. Он высвободил левую руку и с ходу врезал ею по коротышке, удерживавшему правую. Потом, работая кулаками, освободил ноги и, вскочив, бросился бежать, но что-то опять подкосило ему ноги. Он упал, достал рукой палку и врезал ей по схватившему его за ноги карлику. Василий снова смог подняться и чуть согнувшись, широко расставил руки, в одной из которых он держал, палку, приняв позу говорившую как бы: «Ну, давайте, подходите, кто смелый».
