— Людей не обязательно посвящать в свои планы, чтобы использовать в них, — флегматично ответил Крейтон.
— Что ты задумал? — обеспокоенно спросил у него Кистенёв.
— Ты знаешь, что я задумал, а насчёт этого, — Мессеир кивнул головой в ту сторону, куда пошёл паренёк, — я ещё ничего не решил, просто хочу знать, что за фрукт.
— Толку от него не будет, сразу говорю, — категорично заявил Семелесов. — Ну, наконец-то! — воскликнул он, когда они, наконец, подошли к дому.
— А насчёт бесполезности, — Крейтон остановился и, посмотрев куда-то в сторону, продолжил после небольшой паузы, — на войне я усвоил одну вещь, даже самый никчёмный солдат годиться на то чтобы заставить противника израсходовать пулю.
Ни Кистенёв, ни Семелесов ничего ему не ответили, возможно, оттого что устали после долгой дороги под июньским солнцем, то ли просто не хотели вступать в спор с мантийцем. Придя домой, они оба тут же рухнули кто в кресло, кто на диван в гостиной, в которую сквозь разбитое окно проникал прохладный летний ветерок, вздымая белую занавеску. Крейтон сначала поднялся на второй этаж, проведать свою жену, которая как видно последовала его совету, и заперлась наверху.
— Интересно, он же ей сказал стрелять по каждому кто подойдёт к двери, — произнёс Кистенёв, лёжа повернув голову в сторону сидящего в кресле Семелесова, — как она поймёт что это он.
— Не знаю, думаю, уж она-то его узнает.
— Ага, по шагам, — бросил Кистенёв и отвернулся к стенке.
— А я милого, узнаю, по походке… — тихо, но надрывисто, запел Семелесов.
— Только этого ещё не хватало, — вскрикнул Кистенёв приподнимаясь. — Помолчи хоть немного, пожалуйста, — он рухнул на диван и, проведя ладонями по лицу, сцепил их у себя под затылком.
— Да я всё равно только эту строчку и знаю, — ответил Алексей.
В этот момент раздались шаги на кухне, затем послышалось дребезжание умывальника и плеск воды, и вскоре в дверях появился Крейтон с мокрым лицом и намоченными волосами у верхнего края лба, и на руках ещё сверкали капельки, и несколько пятен темнели на рубашке.
— Уже разлеглись, — произнёс он констатирующим тоном. — Поднимайтесь, колья сами себя не наточат.
— А зачем они нам? — спросил Кистенёв, садясь на край дивана.
— Будем готовить линию обороны, в овраге у реки.
— А, — протянул Василий. — Слушай, Мессеир, то, что ты там написал на бумажке, на той, которую дал участковому, они точно могут решить проблему с телом?
— Конечно, они только в городе не работают, а так я сам к ним регулярно обращался. Но вам пока лучше не знать о них, думаю, сами понимаете почему.
После этих слов Мессеир развернулся и вышел на кухню и дальше в сторону веранды.
— Регулярно, — прошептал, пытаясь понять Кистенёв, всё ещё сидя на краю дивана, сложив руки перед собой, оперев их локтями на ноги.
— Забыл, с кем мы имеем дело? — усмехнулся Семелесов, проходя мимо него к выходу.
С кольями они разделались быстро и после того, как они были сложены у сарая, Крейтон отправился в свою комнату на втором этаже, предоставив Кистенёва и Семелесова самим себе.
Примерно в половину шестого вечера Кистенёв поднялся на второй этаж и постучался комнату Мессеира, и, выждав пару секунд, вошёл в неё, застав мантийца лежавшего на полу, качая пресс зажав ножку кровати между ступнями.
— Пора ужинать.
— Не рановато ли? — спросил Крейтон, остановившись в позе сидя, опершись рукой на пол позади себя.
— Семён уже пришёл.
— Семён?
— Мой друг, которого ты пригласил.
— Ты действительно считаешь его другом? — спросил Крейтон, надевая рубашку.
— Да, а почему нет.
— Просто через чур распространённый в вашем мире обычай: называть другом каждого, с кем хоть раз выпил.
Кистенёв в ответ только пожал плечами. Вдвоём они спустились вниз, и как раз в этот момент в дверь на улице постучали и Кистенёв тут же направился открывать.
— Достань пистолет, Василий, и не забудь посмотреть в щёлку, прежде чем открывать, — бросил Крейтон, настороженно посмотрев ему в спину через плечо.
Мессеир прошёл на кухню, где уже сидели Клементина и Семелесов. Он сел за стол рядом с женой, сцепив руки в замок перед собой и задумчиво посмотрел в свою тарелку. Потом повернул голову и, наклонившись поближе к ней, прошептал на ухо Клементины:
— Прекрасно выглядишь.
В ответ, она косо посмотрела на него исподлобья, лукаво улыбнувшись.
— Зря ты его пригласил, — уверенно проговорил Семелесов, сидевший во главе стола, с хмурым видом, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.
— Успокойся, друг мой, учись скрывать свою ненависть к людям.
Скоро появились Семён с Василием. Гость, словно не замечая никого на кухне, сразу же прошёл в гостиную и, встав перед разбитым окном воскликнул:
— Ни хрена себе, Семелесов, как!
— Да твою ж мать, — прошептал Алексей, закатывая глаза продолжая сидеть со скрещенными руками.
— Чем вы его так? — спросил Семён, входя обратно на кухню.
— Тебе-то какая разница, — зло бросил в ответ Семелесов.
— Слушай, а родаки твои уже знают? — спросил гость, садясь за стол.
Вдруг его взгляд остановился на Клементине, и на лице парня тут же отобразилось изумление, вызванное, по-видимому, разноцветными глазами.
— Думаешь, мне не плевать, — ответил Семелесов, громким шёпотом, садясь ровно, хотя его уже видно никто не слушал.
— Это всё ты приготовила? — спросил Семён у Клементины, указывая на свою тарелку.
— В этом есть что-то удивительное? — спросила девушка, посмотрев на гостя исподлобья.
— Да нет, — пожал он плечами. — Слушай, а она здесь что ночевала? — шёпотом на ухо спросил Семён у Кистенёва.
Василий слабо кивнул.
— А это что её парень?
— Вроде того.
— А, — тихо произнёс Семён и выпрямился, потом посмотрел на Крейтона и сказал, — кстати, стильный плащ. Настоящая кожа?
— Конечно. Настоящая человеческая кожа.
На лице парня отразилось недоумение.
— Да шучу я, — усмехнулся Мессеир, и заметив некоторое облегчение на лице гостя продолжил. — Человеческая кожа совершенно неудобна для пошива одежды. Она абсолютно неэластична, тяжела и морщиться, стоит только отделить её от мяса. Так что… — Мессеир вдруг остановился.
— А, — протянул Семён.
— Так что плащи из неё есть только у старших офицеров ордена. Шучу.
— Ордена?
— Не важно.
