Внезапно Семён удовлетворился этим ответом и как будто забыл о существовании Крейтона разговаривая за ужином в основном с Кистенёвым, спрашивал того куда он пропал и звал на какую-то вписку от которой, Василий пытался тактично отделаться. Только иногда он с интересом смотрел на Клементину и иногда улыбался ей улыбкой, которая должна была быть, судя по всему таинственной и загадочной, но тут же поворачивался к Кистенёву. И всё было хорошо до тех пор, пока Семён не спросил в одной из неловких пауз, возникших в разговоре:
— А что у вас там за колья лежат во дворе.
— Колья? — переспросил Крейтон.
— Да те, что свалены около сарая.
— Мы решили поохотиться на вампиров, — уверенно ответил Мессеир.
— На вампиров, — усмехнулся Семён, потом рассмеялся и вместе с ним рассмеялся и Крейтон, — окно у вас тут наверное оборотень выбил, а… а… — он так и остановился, ничего не придумав. — А если серьёзно.
— А если серьёзно, — произнёс мантиец, подавшись вперёд, — то вы всё скоро увидите. Они нужны нам для одного маленького дельца.
Мессеир отодвинулся от стола и медленно поднялся.
— А вообще, это могло было быть забавным, — продолжил он, заговорщическим тоном, при этом обходя вокруг стола, — если бы вдруг оказалось что все легенды на самом деле правда. Взять, например, тех же упырей, как бы вы к этому отнеслись: жили бы дальше, начали истреблять их или может быть присоединились к ним.
— Истреблять? Зачем?
— Хотя бы потому, что они пьют кровь.
— Но я думаю, что можно было бы прийти к какому-нибудь компромиссу.
— Компромиссу между двумя разумными биологическими видами, один из которых к тому же всего лишь заражённые представители другого.
— Заражённые? — с удивлением спросил Семён. — Если то что говорят в легендах, хоть частично правда, то это скорее дар чем болезнь.
— И вы были бы готовы принять этот дар? — спросил Крейтон, смотря в глаза парню сверху вниз.
— Ну, если бы это было правдой.
И тут в глазах парня Мессеир увидел, наконец, то, чего одновременно и ожидал и боялся увидеть. Там блеснула надежда, надежда весьма безумная и по большей части неосознанная, но Крейтону этого было достаточно.
Он улыбнулся и, повернувшись, отошёл на шаг назад, после чего резко двинулся в сторону, где сидел Семён и ударом ноги опрокинул его стул.
— Мне это никогда не надоест, — прошептал мантиец, а потом добавил уже громким голосом, — на вашем месте я был бы осторожней, друг мой, особенно когда разговариваешь на подобные темы с незнакомцем.
В этот же самый момент со своего места вскочил Семелесов, выхватив пистолет, со злобой смотря на оказавшегося на полу парня с опешившим видом смотревшего то на него, то на Крейтона. Мессеир тут же оказался между ними, одной рукой как бы отодвигая Алексея назад.
— Я же говорил не доставать оружия, если не собираешься им пользоваться.
— Кто сказал, что я не собираюсь, — зло проговорил Семелесов.
— Успокойся.
— Ты слышал, нет, ты слышал, — не унимался Алексей, показывая рукой державшей пистолет, на ползшего спиной к дверям Семёна, — ты слышал, что он сказал.
— Я похож на глухого? — строго произнёс Крейтон.
— Нет ну… — Семелесов поднял пистолет и прошёлся по комнате, потом опять посмотрел на Семёна. — Слушай, Мессеир, серьёзно, лучше пристрелить его сейчас, пока он ещё человек, а не одна их этих тварей.
— Но не серебряной же пулей, — ответил Крейтон, садясь на стул.
Семелесов повернул пистолет в руке, посмотрел на него и тихо шёпотом выругался, видно вспомнив о том, какими патронами тот был заряжен.
— Он же не знал, Мессеир, — равнодушно произнесла Клементина, вставая с места, — к чему ты всё это.
— Ещё бы он знал, — тихо проговорил Крейтон.
Парень тем временем уже почти полностью выполз из кухни и оглядев бегло всех четверых находившихся там, особенно задержавшись на Кистенёве, как ни в чём ни бывало, продолжавшим сидеть на своём месте, быстро вскочил и воскликнул:
— Да вы все больны. Что за хрень тут происходит.
— Вам не понять, — мягко произнёс Мессеир.
— Что не понять?
— Долг перед видом.
— Что?
— О чём я и говорю.
После этих слов Крейтон поднял немного свою правую руку и одна из вилок, до того мирно лежавшая на столе, вдруг поднялась в воздух, зависла в нём и спустя мгновение устремилась сквозь дверной проём и вонзилась в косяк двери на веранду. Семён ошалелыми глазами посмотрел на неё, потом на Мессеира, после чего пулей кинулся на веранду, и уже через полминуты, во дворе хлопнула калитка.
— Как говорил Матиас второй: если нация способна ненавидеть, значит, нация жива, — проговорил Крейтон, не замечая как смотревший на него сбоку Семелесов, вдруг изменился в лице. — Сегодня друзья мои не пьём, завтра предстоит весёлый денёк. Пришло время дунуть на одуванчик.
В тот же вечер, когда уже стемнело, и в комнате на втором этаже только висевшая на стене лампа в стеклянном плафоне освещала комнату мягким золотистым светом. Когда Клементина уже переодевшись в ночную рубашку, сидела на кровати, Мессеир внезапно взял стилет, служивший ей заколкой для волос и, держа его в руках сел на пол, прислонившись спиной к стене.
— Ты знаешь, как наносится удар милосердия, Клементина? — спросил он у жены, с грустью во взгляде покосившись на неё.
Она высунула ноги из-под одеяла и повернулась, свесив их с края кровати, настороженно смотря на Мессеира.
— Бить нужно вот сюда, — Крейтон несколько раз постучал по шее сзади, чуть ниже затылка. — Бить нужно вот сюда, — Крейтон несколько раз постучал по шее сзади у основания черепа, — Во впадину сразу под затылком, ударив здесь, ты попадаешь как раз в продолговатый мозг. Человек умирает практически мгновенно.
Он замолчал, выжидательно смотря на девушку.
— Зачем ты мне это говоришь? — сдавленным голосом спросила.
— Зачем спрашивать то, на что тебе уже известен ответ, — Крейтон поднялся с пола и медленно подошёл к кровати. — Бывает по-разному: иногда хватает одного укуса, чтобы превратиться в кровопийцу, иногда они могут живого места на человеке не оставить, искусать с головы до пят, а он всё равно не заразится. Впрочем, если превращение начнётся, это едва ли можно будет не заметить.
Он сел рядом с ней и обняв за плечи, прижал к себе, замолчав ненадолго.
— Ты знаешь, о чём я говорю, Клементина, — и тут голос его слегка дрогнул. — Лучше умереть человеком.
Глава двадцать пятая. ВНУТРЕННИЕ ДЕЛА ОРДЕНА
Закончив собирать пистолет, Максим с удовлетворением посмотрел на него, повертел в руках и, рукавом стёр пятнышко на стволе, не в силах противостоять своей природе. Он уже встал из-за стола и, скомкав разложенную на столе тряпку, на которой недавно были разложены детали, подошёл к комоду, и даже отодвинул верхний ящик, где обычно прятал оружии, как вдруг услышал, как на улице автомобиль подъехал к его дому.
