Она удивленно посмотрела в голубые глаза.
– Ты о чем?
– Всегда есть шанс, что ты или, если уж на то пошло, я сам не сможем иметь детей. Это касается любой пары на земле, так неужели ты предлагаешь, чтобы прежде, чем получить право пожениться, нужно пройти какой-то тест на рождаемость? – Он вопросительно поднял бровь. – Думаю, даже в королевских семьях уже давно так не делают.
– Данте…
– Подожди, свое слово ты уже сказала, дай теперь мне выговориться. Хорошо?
Плотно сжав губы, Ива кивнула.
– Я люблю тебя. И последние недели заставили меня осознать, как сильно. Разлука лишь убедила меня, что я хочу прожить жизнь с тобой и только с тобой. – Ива уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но он прижал палец к ее губам. – С нашими собственными детьми или без них. Потому что дети не главное. Главное, чтобы ты меня любила. Это единственная причина, что важна для нашего союза, и, боюсь, признавшись, что любишь, ты сама решила свою участь.
Ива смотрела на него затуманенным взглядом.
– Уже можно говорить?
– Только если это будут разумные слова и ты скажешь, что принимаешь предложение. А если хочешь, я могу прямо здесь опуститься на одно колено и повторить все заново, правда, одно мое кольцо ты уже продала с аукциона.
– Нет! Не смей.
– Так ты выйдешь за меня?
– Похоже, ты просто не оставил мне выбора.
Ива смеялась и одновременно плакала, и тогда Данте просто прижал ее к себе, вытер слезы и нежно поцеловал, избавляя от последних сомнений.
А когда фотография этого поцелуя на следующий день красовалась на первой полосе с подписью «Звезда благотворительности выходит за плейбоя», ей было просто все равно. Потому что теперь она знала, что действительно важно. И все благодаря Данте.
Он научил ее, что любовь дает силы выдержать что угодно.
Отбросив газету, она приласкала пальцами оливковую кожу, любуясь роскошным мужчиной, впервые оказавшимся в ее собственной постели.
Сонно зевнув, он лениво взглянул на гулявшую по его бедру руку.
– Как насчет того, чтобы купить тебе другое кольцо?
– С удовольствием.
– Только на этот раз не жди бриллиантов. – Он задумчиво прищурился. – Думаю, серый жемчуг, вот что нам нужно.
– Хм… Звучит неплохо. – Скользнув губами по его губам, она приникла к обнаженному мужчине. – Но не сейчас. Кольцо подождет, я же ждать не намерена.
Эпилог
– Посиди в теньке, – велел Данте, – не хватало еще, чтобы ты обгорела.
Поправив соломенную шляпку, Ива улыбнулась мужу:
– Как тут обгоришь, когда ты при каждой возможности втираешь в меня крем с фактором пятьдесят?
– Точно, и сейчас как раз пора сделать следующее втирание. Иди сюда.
– Похоже на очередную отговорку, чтобы заполучить меня в свои руки.
– Думаешь, мне для этого вообще отговорки нужны? – Потянув ее за руку, Данте заставил жену подняться с шезлонга и уйти в тень раскинувшегося на побережье дома.
Охотно подставляя шею под поцелуи, Ива вдруг поняла, что уже очень давно не была так счастлива. Как же ей все-таки повезло… Медовый месяц они провели на Карибском побережье, наслаждаясь прозрачной водой, мельчайшим песком и друг другом. Утром купались, вечером загорали, катались на яхте Дишонов, которую доставили из Нью-Йорка…
Они тихо поженились в часовне ее отчего дома, что волшебным образом преобразился, претерпев совсем не сказочный ремонт, а все кругом было увито жасмином и гардениями.
– Тебе понравилась свадьба? – тихо спросила Ива.
– Очень.
– И не показалась слишком скромной?
– Нет, все было идеально. Так же как и ты сама. – Стянув с нее верх купальника, Данте стал ласкать ее соски. Тихая скромная свадьба – это именно то, о чем он мечтал, особенно сейчас, когда вокруг «утерянных сокровищ» Джованни поднялось столько шумихи, а его собственные братья и сестры остервенело перерывали поместье и округу в поисках того, что когда-то принадлежало деду. Отлично понимая, что не сможет заранее выяснить, кто из родни приедет, Данте решил свести круг приглашенных к минимуму, и с его стороны был лишь Дарио, в роли шафера, а Иве сказал, что потом они просто сами навестят Лонг-Айленд и устроят там званный ужин в честь торжества.
Но его и так все устраивало. Главное – Ива была рядом, и он все-таки сумел надеть ей на палец золотое кольцо, объявив всему миру, что она принадлежит ему и только ему.
А когда она раз за разом заводила разговор о детях, пытаясь понять, насколько сильно он их хочет, Данте лишь улыбался и отвечал, что, даже если они и не смогут сами зачать, это не так уж и важно. Вариантов много. И в один прекрасный день она наконец-то успокоилась и поверила. Но умей они заглядывать в будущее, то увидели бы, как Ива Дишон держит на руках двух очаровательных голубоглазых близняшек, как две капли воды похожих на отца.
Сладко вздохнув, Данте вспомнил, как она шла к алтарю в фате его бабушки и роскошной тиаре со сверкающими бриллиантами и свежими, как молодая листва, изумрудами. Дарио предложил ей надеть серьги из того комплекта, но Ива с благодарностью отказалась.
– Женщинам следует знать меру в драгоценностях, – шепнула она с улыбкой, и Данте, не выдержав, рассмеялся.
На церемонию она надела потрясающее полупрозрачное платье, под которым пряталась любовно расшитая желто-красными огнями подвязка.
– Почему огонь? – спросил он, осторожно снимая эту красоту в их первую брачную ночь.
– Знак почтения твоему тезке и его кругам ада. Но в основном потому, что без тебя моя жизнь превратилась бы в ад.
– Как интересно. Но разве невестам не положено голубое?
Улыбнувшись, она легонько погладила его по щеке.
– Мне еще никогда не доводилось видеть ничего голубее твоих глаз. Думаю, они подойдут.
