Книга Двадцать тысяч лье под водой, страница 59. Автор книги Жюль Верн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Двадцать тысяч лье под водой»

Cтраница 59

В шесть часов утра, внезапно, как это свойственно тропическим странам, не ведающим ни утренней зари, ни вечерних закатов, настал ясный день. Солнечные лучи вдруг прорвались сквозь завесу туч, собравшихся на горизонте, и дневное светило озарило небосвод.

Теперь я отчетливо видел землю и даже редкие деревья на берегу.

Шлюпка приближалась к острову Манар, береговая полоса которого закруглялась с южной стороны. Капитан Немо поднялся со скамьи и стал всматриваться в морскую даль.

По его знаку шлюпка стала на якорь, но пришлось вытравить не больше одного метра якорной цепи, так как в этом месте жемчужная отмель лежала неглубоко под водой. Но в этот момент отлив подхватил шлюпку и отнес ее в открытое море, насколько позволяла якорная цепь.

– Вот мы и приехали, господин Аронакс, – сказал капитан Немо. – Вы видите эту замкнутую бухту? Тут через месяц соберется множество промысловых судов, и тысячи отважных водолазов погрузятся в эти воды. Превосходная бухта для промысла такого рода! Она защищена горами от самых сильных ветров, а море здесь не бывает слишком бурным – обстоятельства, чрезвычайно благоприятные для водолазов. Ну, а теперь давайте облачаться в скафандры и отправимся на прогулку!

Я ничего не сказал в ответ и, не сводя глаз с этих предательских вод, стал с помощью одного из матросов облачаться в тяжелый водолазный наряд. Капитан Немо и оба мои товарища тоже одевались. Никто из команды «Наутилуса» не должен был сопровождать нас в этой необычной экскурсии.

Вскоре мы были заключены по самую шею в резиновые одежды, и на спину нам повесили резервуары со сжатым воздухом. Что касается аппаратов Румкорфа, их не было и в помине. Прежде чем надеть на голову водолазный шлем, я напомнил о них капитану.

– Эти аппараты нам не нужны, – отвечал капитан. – Мы не станем опускаться на большие глубины, а мелководье достаточно освещается солнцем. Вдобавок было бы неблагоразумно зажигать электрические фонари в этих водах. Свет фонаря может привлечь внимание опасных хищников, обитающих в здешних морях.

В то время как капитан Немо произносил эти слова, я обернулся в сторону Конселя и Неда Ленда. Но друзья уже успели нацепить на голову металлические шлемы и ничего не могли слышать.

Мне оставалось лишь предложить капитану Немо последний вопрос.

– А наше оружие? – спросил я. – Наши ружья?

– Ружья? На что они нам? Ведь ходят же горцы на медведя с кинжалом в руках! А разве-сталь не надежнее свинца? Вот отличный клинок, заткнете его за пояс – и в поход!

Я посмотрел на товарищей. Они были вооружены, как и мы с капитаном, а Нед Ленд вдобавок размахивал огромной острогой, которую он захватил с собой, покидая «Наутилус».

Мне оставалось только, следуя примеру капитана, всунуть голову в тяжелый медный шар, и тут же наши резервуары со сжатым воздухом были приведены в действие.

Минуту спустя матросы высадили нас одного за другим в воду, и уже на глубине не более полутора метров мы нащупали ногами песчаное дно. Капитан Немо сделал знак рукой. Мы последовали за ним по отлогому спуску. Вскоре мы погрузились на изрядную глубину.

Угнетавшие меня мысли вдруг рассеялись. Я обрел удивительное спокойствие. Легкость движений придала мне уверенности, а невиданное зрелище пленило мое воображение.

Солнечные лучи, проникая сквозь прозрачные воды, достаточно ярко освещали дно. Видны были даже самые мельчайшие раковины. Еще десять минут, и мы уже находились на глубине пяти метров; дно становилось все ровнее.

Из-под наших ног, словно бекасы на болоте, вспорхнула стайка занятных рыб из рода одноперых, не имеющих другого плавника, кроме хвостового. Я признал яванскую, настоящую змею длиною в девяносто сантиметров, с брюшком белесовато-серого цвета, которую легко можно было принять за морского угря, если бы не золотистые полоски на боках. Из рода строматид, с их характерным чрезвычайно сплющенным телом, я приметил рыб-паров яркой окраски, со спинным плавником в виде серпа; рыбы эти съедобны и в высушенном и в маринованном виде являются превосходным блюдом, известным под названием karavade. И, наконец, я увидел морских карасей – транкебаров, тела которых покрыты чешуйчатым панцирем из восьми продольных полос.

Между тем всходившее солнце все ярче и ярче освещало морское дно. Характер почвы понемногу изменялся. Мягкий песчаный грунт уступил место как бы подобию шоссейной дороги из обломочных пород, покрытой ковром из моллюсков и зоофитов. Среди образцов этих двух вышеупомянутых особей я заметил устрицеобразные раковины, тонкостенные с нежными замочными зубами из плиоцена Красного моря и Индийского океана, шарообразные раковины оранжевых луцин, шиловок, персидских багрянок, снабжавших «Наутилус» превосходной краской, рогатых каменок длиною в пятнадцать сантиметров, вытянутых вверх, точно руки, готовые вас схватить, роговидных кубаревиков, сплошь покрытых шипами, двустворчатых раковин-лингул, уткородок, съедобных раковин, экспортируемых на рынки Индостана, полипов, пелагий-панопир, слегка фосфоресцирующих, и, наконец, очаровательных веерообразных глазчаток – этих великолепных опахал, являющих собою одно из самых роскошных воспроизведений океанской фауны.

Среди этих «животных-цветов», под сенью гидроидов, кишели легионы членистоногих животных, преимущественно ракообразных, с треугольным, слегка округленным панцирем: «пальмовые воры» – особенность здешних побережий, ужасные партенопы омерзительного вида. Мне довелось несколько раз встретить другое, не менее гнусное животное – это был гигантский краб, описанный Дарвином. Природа наделила пальмового вора инстинктом и силой в такой степени, что он может питаться кокосовыми орехами; вскарабкавшись на прибрежные деревья, крабы обрывают кокосы; орехи при падении трескаются, и животные вскрывают их своими мощными клешнями. Здесь, в этих прозрачных водах, крабы передвигались с удивительной быстротой, между тем как морские черепахи, из тех, что водятся у малабарских берегов, медленно ползали между скал.

Около семи часов утра мы, наконец, добрались до жемчужной отмели, где размножаются миллионами жемчужницы. Эти драгоценные моллюски прикрепляются к подводному утесу и буквально присасываются к нему посредством биссуса коричневого цвета, лишаясь тем самым возможности передвигаться. В этом отношении жемчужницы уступают обычным устрицам, которым во взрослом состоянии природа не отказала в способности свободно двигаться.

Жемчужница мелеагрина, перламутровая устрица, представляет собой округлой формы раковину, плотные створки которой почти одинаковой величины, а наружная поверхность чрезвычайно ребриста. Спиральные ребра некоторых раковин изборождены зеленоватыми обрастаниями водорослей, которые идут лучеобразно. Раковины эти принадлежат молодым устрицам. Раковины в возрасте десяти лет и свыше, наружная поверхность которых благодаря утолщению створок покрывается более грубыми концентрическими краями почти черного цвета, достигают в ширину пятнадцати сантиметров.

Капитан Немо указал мне на это удивительное скопление раковин, и я понял, что этот кладезь поистине неисчерпаем, ибо творческая сила природы все же превышает разрушительные инстинкты человека. Нед Ленд, верный своей наклонности к разрушению, спешил наполнить самыми лучшими моллюсками сетку, висевшую у его пояса.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация