– Да, господин профессор! Вас это удивляет?
– Меня удивляет, что мы через день будем там!
– Ах, вот оно что!
– Да, капитан, я удивлен! Хотя, плавая на борту «Наутилуса», пора бы перестать удивляться чему бы то ни было!
– Но все же, что именно вас так удивило?
– Какую же скорость должен развить «Наутилус», чтобы в один день перенести нас в Средиземное море, обойдя африканский материк и обогнув мыс Доброй Надежды!
– Кто вам сказал, господин профессор, что мы обойдем Африку и станем огибать мыс Доброй Надежды?
– Помилуйте, если «Наутилус» не поплывет по суше и не пронесется по воздуху над Суэцким перешейком…
– Или под ним, господин Аронакс!
– Под перешейком?
– Разумеется, – спокойно отвечал капитан Немо. – Природа давно уже соорудила под этой полоской земли то, что люди сооружают теперь на ее поверхности.
– Как! Неужто есть подземный проход?
– Да, подземный проход, названный мною Аравийским туннелем. Он начинается под Суэцем и доходит по Пелузиума.
– Но ведь Суэцкий перешеек образовался из наносных песков?
– До известной степени! Но на глубине пятидесяти метров уже начинается неколебимый гранитный слой.
– И вы случайно обнаружили подземный проход? – спросил я, все более и более удивляясь.
– И случайно и обдуманно, господин профессор! И помог тут не столько случай, сколько пытливость ума.
– Слушаю вас, капитан, и не верю своим ушам.
– Ах, сударь! Aures habent et non audient [имеют уши – и не услышат (лат.)] – это свойственно всем временам. Подземный проход не только существует, но и служит водным путем! Не однажды я уже пользовался им. Иначе я не решился бы сейчас войти в замкнутое Красное море.
– Быть может, я буду нескромен, спросив вас, как вы обнаружили этот туннель?
– Сударь, – отвечал капитан Немо, – какие тайны могут быть между людьми, связанными навсегда!
Я сделал вид, что не понял намека, и ожидал, что скажет капитан Немо.
– Господин профессор, – начал он, – пытливость натуралиста навела меня на мысль, что под Суэцким перешейком должен существовать проход, никому не известный. Я заметил, что в Красном море и в Средиземном встречаются совершенно одинаковые виды рыб, как то: ошибень, губан радужный, долгопер. Установив этот факт, я задал себе вопрос, нет ли сообщения между этими морями? Ежели оно существовало, то ввиду более высокого уровня воды в Красном море подземное течение непременно должно было брать свой исток оттуда, а не из Средиземного моря. Чтобы проверить себя, я выловил в большом количестве разных рыб в водах окрест Суэца. Я надел каждой рыбке по медному кольцу на хвост и пустил их в воду. Спустя несколько месяцев у берегов Сирии в сети попались рыбы с моими опознавательными кольцами. Подземное сообщение между двумя морями было доказано. Я пустился в поиски прохода, отыскал его, рискнул ввести в него свое судно. И через короткое время вы, господин профессор, переправитесь через мой Аравийский туннель! [Существование подземного прохода между Средиземным и Красным морями – фантастический вымысел.]
5. АРАВИЙСКИЙ ТУННЕЛЬ
В тот же день я передал Конселю и Неду Ленду ту часть нашей беседы с капитаном Немо, которая должна была их интересовать. Когда я сказал, что через два дня мы будем в водах Средиземного моря, Консель захлопал в ладоши, а канадец пожал плечами.
– Подводный туннель! – воскликнул он. – Сообщение между морями! Слыхано ли это?
– Друг Нед, – отвечал Консель, – а вы когда-нибудь слышали о «Наутилусе»? Нет! Однако он существует. Итак, не пожимайте плечами понапрасну и не отвергайте существование вещей под предлогом, что вы о них не слыхали.
– Поживем, увидим! – возразил Нед Ленд, покачав головой. – Впрочем, чего лучше, если проход, о котором толкует капитан, и впрямь существует! И хвала небу, если ему удастся переправить нас в Средиземное море!
В тот же вечер, под 21 o 30' северной широты, «Наутилус», всплыв на поверхность моря, шел в виду аравийских берегов. Вдали виднелся город Джидда, важный торговый пункт таких стран, как Египет, Сирия, Турция и Индия. Я довольно ясно различал очертания домов, корабли, пришвартованные вдоль набережных, и те, которые из-за своего водоизмещения вынуждены были бросить якорь на рейде. Солнце, клонившееся к закату, бросало последние лучи на городские здания, слепившие своей белизной. За городом виднелись деревянные или тростниковые хижины бедуинов, ведущих оседлый образ жизни.
Вскоре вечерние тени окутали город, и «Наутилус» быстро стал погружаться в слегка фосфоресцирующие воды.
На другой день, 10 февраля, показались встречные суда. «Наутилус» опять пошел под воду. Но в полдень, к моменту определения координат, море было пустынно, и судно вновь всплыло на уровень своей ватерлинии.
Я вышел на палубу вместе с Недом и Конселем. На востоке, в мглистом тумане, едва вырисовывалась линия берега.
Опершись о дно шлюпки, мы беседовали на разные темы, как вдруг Нед Ленд, указывая рукой на какую-то точку в море, сказал:
– Вы ничего не видите, господин профессор?
– Ровно ничего, Нед! – отвечал я. – Но вы же знаете, я не хвалюсь зоркостью глаз.
– Смотрите хорошенько, – сказал Нед. – Вон там, впереди нас, по штирборту, почти вровень с прожектором! Неужто не видите?
– В самом деле, – сказал я, пристально вглядевшись, – на воде как будто движется какое-то темное длинное тело.
– Второй «Наутилус»! – сказал Консель.
– Ну, нет! – возразил канадец. – Если не ошибаюсь, это какое-то морское животное.
– Неужели в Красном море водятся киты? – спросил Консель.
– Да, друг мой, – отвечал я. – Киты тут изредка попадаются.
– Только это не кит, – заметил Нед Ленд, не сводивший глаз с темной массы. – Киты – мои старые знакомцы, я узнаю их издали!
– Запасемся терпением, – сказал Консель. – «Наутилус» идет в ту сторону, и мы скоро узнаем, что это за штука!
Действительно, мы скоро были на расстоянии одной мили от заинтриговавшего нас предмета. Темная глыба напоминала вершину подводной скалы, выступившую из вод в открытом море! Но все же что это такое? Я не мог еще этого определить.
– Ба! Да оно плывет! Ныряет! – воскликнул Нед Ленд. – Тысяча чертей! Что это за животное? Хвост у него не раздвоен, как у китов или кашалотов, а плавники похожи на обрубки конечностей.
– Но в таком случае… – начал было я.
– Фу-ты! – кричит канадец. – Оно поворачивается на спину. Ба! Да у него сосцы на груди!
– Э, э! Да это ж сирена! – кричит Консель. – Настоящая сирена! Не в обиду будь сказано господину профессору.
