Юноша рассмеялся.
– Тут, ты и в самом деле выжила из ума – какую судьбу ни посулили бы мне боги, я никогда не стану императором. Ты можешь себе такое представить?
– Быть может, настанет день, когда ты сможешь представить себе это, – промолвила Тертулла, вставая с кушетки. – Но не сегодня. Идем, мой драгоценный, пора ложиться спать.
Обращенный к западу пляж скрывался в тени, когда Веспасиан и его спутники спустились на него с утеса по извилистой тропе, ведя в поводу лошадей и ослика, на котором на боковом седле ехала Тертулла. У пристани, на двадцать шагов вдающейся в совершенно спокойное теперь лазурное мое, покачивался небольшой купеческий корабль. Веспасиан заметил шестерых или семерых членов команды, возившихся с канатами, удерживающими судно у мола.
Это был классический плоскодонный парусник, предназначенный для плавания в мелких водах вдоль побережья Италии: шестьдесят футов в длину, одна мачта, обшивка вгладь, высокие деревянные борта. Две рулевые пластины располагались по обе стороны крутой кормы – помимо управления, они также препятствовали слишком сильному сносу не имеющего киля корабля под ветер. Между ними вздымался шестифутовый резной штевень в форме лебединой шеи, придававший «купцу» иллюзию элегантности, которой он в противном случае был бы лишен.
К моменту прибытия пассажиров Аттал уже находился на пирсе и беседовал с приземистым бородатым шкипером. Разговор шел на повышенных тонах, и молодой человек сразу подметил на лице управляющего обеспокоенность.
– Господин Веспасиан, шкипер утверждает, что у него на борту нет места для лошадей, потому как он в Остии погрузил больше оливкового масла, чем собирался, – вполголоса доложил Аттал, перехватив всходивших на причал Веспасиана и Магна.
– Сколько ты ему уже заплатил? – спросил юноша.
– Сто денариев.
– Выходит, он готов потерять полтораста монет?
– Нет, он все еще намерен получить их до того, как вы подниметесь на корабль.
– Я полагал, что сделка включала четырех пассажиров и четырех коней.
– Все так, но теперь обстоятельства изменились.
– Понятно. Магн, мне думается, нам предстоит объяснить кое-какие вещи этому морскому господину.
– Полагаю, ты прав, господин. – Кулачный боец оглянулся на Секста и Мария, которые помогали Тертулле слезать с осла. – Сюда, ребята! Похоже, у нас проблема, требующая разрешения.
Веспасиан подошел к шкиперу. Лицо того почти целиком скрывала черная с проседью борода, оставляя открытыми стихиям только верхнюю часть щек и лоб. Глаза морского волка едва виднелись из-за сетки морщин, бывших следствием привычки постоянно щуриться из-за солнца и ветра. Грубая кожаная туника без рукавов, составлявшая, похоже, единственный предмет гардероба капитана, издавала неприятный запах – смесь тухлой рыбы, пота и гниющей плоти, будто кожу не продубили как следует.
– Управляющий сообщил мне, что ты отказываешься от заключенной с ним сделки, – с ходу приступил к делу Веспасиан.
– Это не моя вина, господин. Мы намеревались возвращаться в Геную наполовину пустыми, но потом владелец корабля прикупил еще партию оливкового масла. Я ничего не мог поделать.
Юноша заглянул в открытый трюм судна. По обеим его оконечностям располагались две большие стойки с амфорами, установленными по кругу в ячейки. В середине оставалось футов десять пустого пространства.
– Разве мы не можем разместить лошадей в том промежутке?
– Дело не в пространстве, а в весе. Если вы погрузите коней, мы слишком сильно осядем, а это нехорошо, смею тебя уверить, особенно зимой, когда шторм может налететь в любую минуту.
– Но стоит спокойный погожий день, на небе ни облачка.
– Да, сейчас это так, но кто поручится, что будет дальше? Я не отправлюсь в море на перегруженном судне, клянусь! Не за двести пятьдесят денариев!
– Ах, так вот в чем дело? Так за сколько же монет ты выйдешь в море на перегруженном судне?
– За пятьсот. И это мое последнее слово.
– А дополнительная плата поможет нам оставаться на плаву? Сомневаюсь. Что, если мы решим отправиться сухим путем?
– Если бы вы хотели ехать по суше, то и ехали бы. Но по той или иной причине вы не можете, поэтому решились на морской переход зимой. Думается, вы намереваетесь попасть в Геную незаметно, а следовательно, я заслуживаю большей платы. – Улыбка шкипера говорила: «Соглашайся или проваливай».
Веспасиан понял, что торг ни к чему не приведет.
– Как вижу, ты прижал нас к стенке. Я посоветуюсь со своими приятелями.
Тертулла была непреклонна.
– Если вы поплывете с таким бессовестным негодяем, он либо убьет вас и бросит тела за борт, прикарманив деньги, либо сдаст портовым властям в Генуе, опять же завладев вашим серебром.
– Все зависит от того, сколько на корабле матросов, – сказал Магн. – Ты посчитал их, господин?
– Думаю, шесть или семь, не считая шкипера, возможно, больше.
– Да, соотношение не слишком выгодное с учетом тесного пространства и необходимости провести на борту два дня и две ночи. Лучше попытаем счастья на лошадях.
– Не выйдет, – покачал головой Веспасиан, только что осознав, в какую западню они угодили. – Даже успей мы проделать долгий путь по пересеченной местности, что нереально, эти ублюдки видели нас. Придя в Геную, они расскажут любому, кто пригрозит или припугнет, как мы выглядим и где находились. Могут даже привести преторианцев прямиком к дому Тертуллы, а оттуда легко протянуть ниточку ко мне и остальной семье.
– Ты прав, мой мальчик, – вздохнула старая римлянка. – Но тебе потребуется кто-то, чтобы управлять кораблем.
– Марий, ты помнишь достаточно из своего флотского прошлого, чтобы сладить с этим корытом?
– Отчего бы нет, господин? До тех пор, пока мы будем держаться берега.
Тертулла мрачно улыбнулась.
– Выходит, шкипер только что подписал смертный приговор себе и своей команде.
– Боюсь, что так, Тут. Магн, мы с тобой возвращаемся на пирс. Я протяну ему кошель, когда он потянется за ним, бей. Секст, Марий, оставайтесь на берегу – нельзя пробуждать в нем подозрений. Как только шкипер упадет, скорее бегите следом за нами на корабль. Мы перебьем матросов раньше, чем они успеют схватиться за оружие. Тела за борт не бросайте, сделаем это позже, подальше от берега.
– Я пойду с тобой, господин Веспасиан, – заявил Аттал. – Хоть как-то подравняю их численный перевес.
– Да это будет хуже, чем не досчитаться одного человека! – фыркнула Тертулла. – Ты будешь всем мешаться и сам себя заколешь.
– Думаю, это станет благословенным освобождением для нас обоих, – ответил управляющий, спеша за Веспасианом и Магном на причал.
Тертулла улыбнулась отваге старого друга, потом с восхищением посмотрела на внука, шагающего по пристани. «Он хладнокровно и расчетливо обдумал все наперед. Этот парень сделан из теста, которое позволит ему выжить в этом мире», – думалось ей.
