Но король не выступил в поход. Маркграф Борель прислал новую весть: внезапно наступившие холода заставили мусульман отойти. Они едва успели: залив стремительно сковало льдом. Но они вернутся, липучие приспешники сатаны. Черноголовая орда вновь хлынет на побережье не раньше весны.
Узнав, что поход откладывается, Можер искренне огорчился. Рено, держа в руке и разглядывая на свет бокал с вином цвета оранжевого сапфира, глубокомысленно изрек по этому поводу:
– Королю бы следовало быть умнее. Не настолько прочна его власть, чтобы отправляться в такие путешествия самому. Но коли уж он решился, ему не мешало бы при этом заручиться вассальной присягой испанца, дабы тот впоследствии не забыл об оказанной ему услуге.
Словно услышав эти слова, король спустя неделю написал Борелю, что встретится с ним в Аквитании, где примет от него присягу на верность. А до того к Пасхе пусть маркграф вышлет послов, которые подтвердят согласие Бореля повиноваться королю франков, как повиновался он до этого его предшественникам.
Глава 10
Легко ли быть королем?
План Гуго, претворенный в жизнь нормандцем, дал плоды: Роберт забыл о Герде. Но одно породило другое: несмотря на все старания отца, юный принц вновь не желал постигать науку управления государством. Его не интересовало, что обсуждалось на Королевском Совете, он откровенно скучал, слушая отчеты канцлера, казначея, секретарей, послов и доверенных людей короля, чем вызывал у отца недовольство и озабоченность. Ах, если бы Роберт был столь же безрассудно смел, тянулся душой к воинским упражнениям и ратным подвигам, был так же искушен в обращении с женщинами, как нормандец, – отец благодарил бы небеса за это. Но принц мечу предпочитал распятие, а общению с женщинами – беседу с монахами о теологии и на философские темы, ибо всегда был прилежным учеником своего наставника Герберта. И все вернулось на круги своя: юный король франков, похоже, готовился стать монахом.
Гуго был в отчаянии. Случись что с ним в походе, как сможет его сын управлять государством, противостоять заговорам и непокорным вассалам? По физическим данным видный государь вышел бы из Роберта и имел бы здоровое потомство, коли не чрезмерное благочестие, за что уже и прозывать его стали Набожным. Да и по праву, поскольку все свободное время Роберт посвящал чтению литаний и сочинению религиозных гимнов.
И тогда отец решил, что надо попросту одну женщину заменить другой. И эта другая по праву рождения должна стать королевой. Но где же отыскать такую невесту для сына? Задача не из легких. Гуго принялся размышлять, подключив сюда жену, брата и кое-кого из близких друзей. Поиски выгодной партии, сулящей родство с влиятельнейшими домами Европы, заняли не один день. В конце концов такая партия нашлась, союз обещал быть выгодным. В качестве невесты всплыла кандидатура вдовы графа Арнуля Фландрского, потомка Карла Лысого, который только что умер от болезни. Мысль подал Герберт. Гуго тотчас нахмурился, а Можер сжал кулаки. Всем известно было, как Арнуль, дед покойного, заманил в ловушку герцога Нормандского Вильгельма, деда Можера, и убил его. Открытая вражда с тех пор царила меж норманнами и фламандцами, да и франки не жаловали любовью внука убийцы. Однако Герберт сумел разбить все доводы против вдовы. Сын не в ответе за отца, тем более внук за деда, к тому же последний в свое время вымолил прощение за этот грех у Ричарда, сына Вильгельма. Да и какой нынче спрос с мертвого?
Но, оставив в стороне богатую Фландрию, еще один довод в пользу невесты по ее родословной: она дочь короля Северной Италии и Прованса Беренгария и особа весьма состоятельная, с хорошим приданым. Правда, отец ее, объявленный самозванцем, был свергнут четверть века тому назад Оттоном, но разве это умаляет ее достоинства как богатой супруги франкского короля, владеющей многими землями? Ее зовут Розалия-Сюзанна, детей у нее трое, старшему семь, а лет ей… Но разве это имеет значение при столь выгодном браке? И все же, сколько? Да всего-то сорок восемь…
Можер не сдержался, расхохотался так, что лопнул ремень на штанах и жалобно зазвенели над головами присутствующих цветные стекла в окнах. Гуго исподлобья покосился на него. Можер замолчал и, обхватив рукой подбородок, стал наблюдать, какой эффект произвела вышеупомянутая цифра на других. И обнаружил, что оказался один. Цифра ни в ком не вызвала ни насмешки, ни удивления. Значит, дело было для всех привычным. Выгода, союз – вот главное, остальное не имеет значения. Теперь слово за отцом. И все смотрели на него. Как скажет, так тому и быть. А юный король – что ж, ему останется лишь подчиниться и с первых же своих монарших шагов усвоить, сколь нелегко носить на плечах королевскую мантию, обязывающую думать в первую очередь о государстве.
И Гуго вынес вердикт:
– Прованс далеко, но это отныне будут владения короны. Стоит ли упускать такой кусок? К тому же оттуда легче будет помогать Борелю. Интересы государства обязывают нас к такому браку. Граф Жильбер де Руси возглавит посольство в Лиль к дочери италийского короля. Свадьбу сыграем в Орлеане, как только невеста прибудет ко двору.
– Что как она откажется от предложения, государь? – спросил граф Жильбер. – Ведь она немолода. Не остановят ли ее такие соображения?
– Полагаешь, эта особа откажется стать королевой Франции? – взметнул брови Гуго. – Никогда! Не думаю, что принцесса Провансальская окажется чересчур щепетильной, имея в виду возраст жениха. А коли она не в меру совестлива, ты, граф, постараешься убедить ее, что разум должен возобладать над чувствами.
– Графу, думаю, не придется прибегать к подобным увещеваниям, – подал голос Герберт. – Вряд ли вдове стоит рассчитывать на такое предложение от другого государя. В ее-то годах! Надушите свои руки, граф Жильбер, увидите, едва унюхав запах трона, она бросится вам их целовать.
Таким образом, решение было принято. Все вышли, осталось трое.
– Беспокоит одно: неопытность юного короля в сражениях на венериных полях, – сказал Генрих Бургундский. – Что касается невесты, то опыта ей конечно же не занимать.
– Не мешало бы уже и Роберту ознакомиться с такого рода делами, – отозвался Гуго. – Будучи неискушенным, стремительный натиск супруги может напугать его, надолго отвратив от исполнения супружеских обязанностей. Можер, сколь преуспели «дочери греха», как в шутку называет фрейлин наш монах? Справились ли с той задачей, что ты на них возложил, или Роберт по-прежнему остается девственником?
Нормандец развел руками:
– Увы, государь, но юный король западных франков по-прежнему чист, как ребенок в церковном хоре.
– Ты не выполнил моих указаний?
– Я делал все согласно вашему желанию: подводил Роберта к щели в стене, откуда хорошо видны сцены совокупления обнаженных тел, даже сам выступал в роли действующего лица, приказывая Рено следить, чтобы принц наблюдал за этим и набирался опыта. Потом я предлагал ему занять мое место с одной из юных фрейлин, по его выбору, но…
– Но что же, Можер? Как повел себя твой брат?
