Книга Нормандский гость, страница 23. Автор книги Владимир Москалев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нормандский гость»

Cтраница 23

Пленник тряхнул головой: не те мысли обуревают, не в то русло потекли. Он снова подумал о Карле Лотарингском. И тотчас нахмурился: что-то долго не видно Герберта. Уж не под стражей ли? Или дал течь канал сообщения, что работал до сих пор? Ах, ему бы выбраться отсюда. Но как?

Дворец строго охранялся. У входа и дверей покоев архиепископа денно и нощно дежурила стража, это было вменено в обязанность городскому старшине. Король запретил всякие посещения, отрезав таким образом пленника от всего мира. Впрочем, тот мог выйти и прогуляться по саду, полюбоваться фонтаном и посидеть на скамейке. Кроме того, Адальберону не возбранялось служить литургии в соборе, где ждала послушная паства. Этим и ограничивалась его свобода. Ему запрещалось выезжать из города, принимать визитеров и наносить визиты самому. И за всеми его действиями неусыпно следили два цербера – кузены графы Эд и Герберт, которых приставил к нему король. К пленнику могли беспрепятственно войти, да и то после досмотра, лишь слуги, дворцовая челядь да соборный клирик со священником. Тем по долгу службы необходимо было общение с его преосвященством.

И еще один человек мог беспрепятственно войти к Адальберону – его ученик епископ Герберт Орильякский. И это невзирая на строжайший запрет короля. Однако все зависело от того, сколь набиты были золотом карманы епископа. Увы, алчность всегда затмевает верноподданнические чувства. На этом Герберт и играл. И именно он доставлял бывшему наставнику интересующие того сведения. Он же был посыльным: приносил архиепископу письма от других прелатов, его племянника и обеих императриц, затем доставлял им ответы через своих посланцев.

Архиепископ думал о Герберте и нервничал, ожидая новостей. В том, что они были и исходили от короля, он не сомневался.

И вновь лоб избороздили морщины. Людовик его страшил. Людовик ему мешал. Мешает многим. И империя не поскупилась бы для того, кто избавит ее от досадливой занозы. К этой мысли архиепископ возвращался уже не раз. Он пытался гнать ее, но она настойчиво, как оса, кружила над ним, заставляя мозг усиленно работать в поисках верного решения.

И Адальберон, весь в плену этой мысли, завороженно глядя вдаль и уже не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух, пробормотал:

– Что, как это случится?.. Но тогда… только один сможет стать королем.

В это время скрипнула дверь. Архиепископ вздрогнул и порывисто обернулся.

На пороге стоял Герберт.

Они шагнули навстречу друг другу.

– Есть новости? – быстро спросил Адальберон.

– Зачем бы мне иначе тревожить покой вашего преосвященства? – ответил епископ.

– Говори!

– Король Людовик выразил желание заключить мир с империей, он сам мне сказал. Договор будет подписан в Монфокон-ан-Аргонне двадцать пятого мая.

Архиепископ сел на стул, вытер пот со лба.

– Слава богу! Наконец-то все это закончится.

– Война Каролингов с Людольфингами?

– Мое заточение! Мой позор, епископ, коему подверг меня этот юнец. Но мир!.. Как он мог решиться? Вряд ли у него хватило бы на это ума.

– Ему подали этот совет, и он последовал ему. Советчик – наш добрый гений, незаслуженно обиженный братом, изгнанный и забытый всеми.

– Карл Лотарингский? – сразу же догадался пленник.

В ответ епископ коротко кивнул.

– Так я и знал, – проговорил Адальберон.

– Герцогиня Беатриса приняла деятельное участие в организации переговоров. Впрочем, как всегда. Ей-богу, такого искусного дипломата франки не знали со времен Дагобера…

– Что же руководило Карлом? – перебил архиепископ. – Как думаешь? Зачем лично ему нужен этот мир?

– Вы же знаете, по вине брата он оказался всеми забыт и никому не нужен. Смерть Лотаря развязала ему руки. Теперь он в почете: ближе дяди у Людовика никого нет, слушает он теперь только его. Но Карл не враг империи. Он прибыл в Лан не для того, чтобы под знаменами короля идти войной на Оттона. Людовик слаб, ему не свалить этого Голиафа. Карл увидел это и понял, что ни к чему накалять страсти. Да и плохо ли ему нынче? Зачем Лотарингия, если племянник сделал его первым министром королевства.

– Вот даже как, – задумчиво произнес архиепископ, глядя мимо собеседника и поглаживая ладонью пурпурную скатерть стола. – Что ж, всё, казалось бы, складывается к лучшему, если бы не одно обстоятельство, которого Людовик не учел, попросту о нем не догадавшись.

– Бесспорно, опыта у юного монарха еще мало, – ответил на это Герберт. – Да и в каких недобрых намерениях мог бы он заподозрить собственного дядю?

Архиепископ снисходительно посмотрел на гостя.

– Все очень просто, Герберт, если вспомнить, кем по рождению является герцог Лотарингский.

– Кем же, как не братом покойного Лотаря…

– Королем, епископ! Карл Лотарингский – король, наследующий престол в случае смерти брата! Таков издавна закон у франков: делить королевство меж сыновьями, выделяя каждому равную долю, делая каждого властелином!

– Однако, как мы помним, Людовик Заморский не смог оставить завещания, а Лотарь не пошел по этому пути, решив все забрать себе одному. Этим он лишил Карла королевского трона.

– Тщеславный глупец, возомнивший себя единовластным монархом! Вот почему он поторопился короновать Людовика.

– Причина не в этом, ваше преосвященство. Всем известно, что таким образом Лотарь отомстил брату за клевету в адрес его жены.

– Дважды глупец! Ему надлежало изобличить и наказать ее, а он обрушился на Карла. Но всем понятно было, что он просто нашел удобный повод.

– Карлу надлежало держать язык за зубами.

– Сам того не понимая, Лотарь подвел черту под династией, – отвечая скорее своим мыслям, нежели Герберта, медленно, нажимая на каждое слово, произнес Адальберон. – С двумя королями пришлось бы потягаться, один же – всего лишь пациент Фортуны.

– Понимаю, Карлу уже не быть королем, но ведь Людовик еще столь юн, – возразил Герберт, – поэтому стоит ли сгущать краски? Впрочем, – добавил он немного погодя, пристально глядя на наставника, – возможно, вы и правы, ваше преосвященство. Я исхожу из решения, которое Людовик принял в отношении вас.

Архиепископ отвернулся. Взгляд его словно остекленел.

– Он не остынет, даже несмотря на мир. Я знал это, поэтому не жду ничего хорошего. Суд на время отложен, но всё же состоится.

– Да, в Компьене, восемнадцатого мая. Таково решение короля.

Адальберон повернулся: лицо бледное, взгляд потухший:

– Что оно сулит мне, как думаешь, Герберт?

– Он по-прежнему считает вас предателем и настроен весьма решительно. Хорошо, если обойдется изгнанием. Но я опасаюсь худшего. Замечаю, на меня он тоже косится. Упаси бог, узнает о наших свиданиях, не миновать тогда и мне кары.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация