– Гори в аду, сука подлая!!!
– Ведомый, не ругайся в эфире, – усмехнулся Волин. – Но спасибо.
– Командир, прикрой – атакую!
– Понял тебя, прикрываю.
Выполнив косую петлю, Олег Погорелов ушел от огня «мессершмиттов», а потом переворотом зашел в хвост еще одному Bf-109G-4. «Густав» пытался резкими маневрами уйти от огненных трасс настырной «Аэрокобры», но осколочно-фугасный снаряд авиапушки «Испано-Сюиза» взорвался прямо возле крыла, изодрав плоскость «мессера» безжалостными стальными когтями каленых осколков. Немецкий летчик заметался, запаниковал… Впрочем, паниковал он недолго – ровно до того момента, когда огненная плеть стеганула вдоль фюзеляжа Bf-109G-4.
Потеряв несколько машин, «худые» прекратили атаки и вышли из боя. Их никто не преследовал – сохранить штурмовики было важнее.
* * *
Воздушный бой был окончен, но это не значит, что можно было расслабляться.
– Леопарды, прием, не теряйте бдительности, – напомнил майор Волин. – «Охотники» могут появиться в любую секунду.
– Понял вас.
– Ваня, как там наш «подопечный»? – спросил командир у капитана Калиниченко.
– Плохо, Леопард-1. Боюсь, до своего аэродрома он не дотянет. Как понял меня, прием?
– Понял, Ваня, понял. Значит, будем сажать его на нашем поле.
– Понял, добро.
Штурмовики вместе с «аэрокобрами» приближались к аэродрому истребителей.
– «Горбатые», прием. У вас один штурмовик подбит и в воздухе еле держится. Предлагаю посадить его на нашем аэродроме.
– Хорошо, Леопард, так и сделаем, – ответил ведущий штурмовой группы Петр Забавских.
Вскоре штурмовики развернулись на новый курс, а подбитый Ил-2 пошел на снижение вместе с «аэрокобрами» прикрытия.
Глава 11
Летное братство
Подбитый Ил-2, раскачиваясь, снижался над летным полем. И, как говорится, беда не приходит одна – основные стойки шасси никак не желали выходить, видимо, система выпуска была повреждена зенитным огнем.
– Я – Горбатый, прием. Буду садиться на фюзеляж. Ухожу на второй круг для выработки топлива. Как поняли меня, прием?
– Вас понял. Прием. Я – Леопард-1, буду заводить лидером, – ответил майор Волин.
Все остальные истребители уже приземлились, и техники спешно вручную закатывали самолеты на аэродромную стоянку. В воздухе остался только Александр Волин и экипаж подбитого штурмовика. Майор покачал крыльями: «делай как я», и вышел впереди «ила». Такая рискованная операция требовала летного мастерства, недюжинной выдержки и хладнокровия. Два самолета шли совсем рядом, в зеркала заднего обзора, закрепленные изнутри переплета фонаря кабины, Александр Волин видел, как израненный штурмовик мотает в воздушных потоках. Летчик с трудом управлял тяжелой машиной. В этом и была суть летной профессии, летного братства: только ценой огромного риска можно было спасти жизнь боевым товарищам.
– Горбатый, выпусти закрылки.
– Понял.
Летчик-штурмовик буквально по миллиметрам «добирал» ручку управления самолетом, выравнивая поврежденную машину. Двигатель уже еле тянул, выбрасывая из патрубков черные клубы дыма.
– Выравнивай! Выравнивай штурмовик.
– Да, выравниваю.
Штурмовик несся уже в считаных метрах от земли. Она была сейчас такой близкой – и такой опасной! Малейшее неверное движение рулями высоты или поворота, и от штурмовика останутся только лишь пылающие обломки.
– Осторожно, осторожно… Добирай на себя, ручку – на себя…
– Леопард, чуть газу поддай, выравнивай.
– Понял тебя, уходи.
– Ухожу, ни пуха… – Александр Волин двинул сектор газа, увеличивая обороты двигателя и потянул на себя ручку управления. Легкокрылая «Аэрокобра» взмыла вверх.
– К черту!
Летчик убрал газ, и штурмовик сразу же «потяжелел» и провалился вниз. Удар! Скрежет разрываемого дюраля и треск ломающейся авиационной фанеры. Заднюю часть фюзеляжа по кабину стрелка оторвало напрочь. Лопасти воздушного винта завернулись, словно бумажные. Левая плоскость тоже отлетела от удара о такую неласковую земную твердь. Подбитый Ил-2 пропахал на летном поле огромную борозду. Беспомощно распластанный по земле штурмовик заволокло пылью и дымом.
Майор Волин заложил вираж, наблюдая, как к самолету спешат люди с огнетушителями. Подъехала «санитарка» с красными крестами на тенте и пожарная «полуторка».
Фонарь кабины заклинило при жесткой посадке. Сбежавшиеся к штурмовику летчики и техники с трудом сумели отжать тяжелую бронированную сдвижную часть фонаря и высвободить летчика. Тот обессилел настолько, что не смог раскрыть замки привязных ремней и выбраться из кабины.
Воздушному стрелку было и того хуже: осколки зенитных снарядов посекли ноги, пулеметная очередь прострочила грудь.
– Осторожно, подхватывайте его под руки! Так… Аккуратно.
Экипаж «крылатого танка» осторожно вынес раненых из разбитой кабины. Полковой доктор немедленно начал обрабатывать раны, сделал несколько противошоковых и поддерживающих уколов. Летчика-штурмовика и его стрелка увезли в полковой медпункт.
* * *
– Извини, капитан, но стрелка твоего доктор спасти не сумел, – Александр Волин осторожно присел на стул возле койки раненого летчика.
Тот тяжело вздохнул и тут же скривился от боли в простреленной груди.
– Вместе… Хотели до Берлина дойти, – раздельно выдохнул летчик. – Мы же с ним… Со штрафной…
– Ты воевал в штрафной эскадрилье? – встрепенулся майор Волин.
– Точно так… В сорок втором под Сталинградом… – было видно, что каждое слово давалось пилоту с трудом. Но он все же продолжил свой рассказ: – Вместе с нашим Батей пришел, вместе с ним потом и в обычную часть вернулся. Комполка наш, Петр Федосеевич Забавских, тоже воздушным штрафником был, нашей «арестантской эскадрильей» командовал. Я заблудился в тумане, вернулся на аэродром с бомбовой нагрузкой. А меня за это – под трибунал! Расстрелять хотели, но потом – «смилостивились», заменили высшую меру воздушным штрафбатом. А тебе так скажу, браток, все мы там смертниками были: и штрафники, и обычные пилотяги…
– Знаю, я сам там был – воевал в штрафной эскадрилье истребителей. А потом еще с вами на Кубани встречался. И с командиром твоим встречался.
– Правда?!
– Да. Ты отдыхай, тебе еще жить и воевать – за всех штрафников!
* * *
Летчики отдельной штурмовой авиаэскадрильи были «товарищами по несчастью» отдельной истребительной эскадрильи тогда еще капитана Александра Волина. Их история также началась в суровом сорок втором году в ледяном аду Сталинграда. Тогда в 8-й Воздушной армии генерала Тимофея Тимофеевича Хрюкина организовали три эскадрильи штрафников: соответственно – истребителей, штурмовиков и легких ночных бомбардировщиков.
