В Сагаре, как обычно в таких случаях, мы каждый лень высылали разведчиков на базар, а я и Пир Хан наведались к одному трактирщику. Этот достойный человек был старинным знакомым Пир Хана, и мы пообещали хорошо заплатить ему, если он сообщит нам о каком-нибудь богатом купце, намеревающемся отправиться в путь. Он согласился помочь нам, и через три дня Пир Хан пришел ко мне в караван-сарай, где я отдыхал, покуривая кальян.
– Амир Али! – сказал Пир Хан. – Наш друг трактирщик оказался верен своему слову. Он разнюхал об одном состоятельном сахукаре, который собирается через неделю поехать в Джабальпур. Трактирщик считает, что нам надо подождать его не здесь, а в трех коссах от города, у старой мечети, где мы сможем легко перехватить его и набиться в попутчики. Трактирщик также просит, чтобы мы оставили у него двух-трех человек, которых он мог бы подсылать к нам с донесениями. И последнее – он настаивает на большом вознаграждении, если дело выгорит.
– Я не прочь заплатить ему, если его сообщение окажется правдивым, – сказал я. Сколько он хочет?
– Двести рупий с каждых пяти тысяч.
– Ладно! Ты тоже останешься в городе. Ступай и скажи ему, что мы согласны, – сказал я и приказал своим людям собираться в дорогу, чтобы занять то место, где мы должны были поджидать купца.
Несколько дней прошли в томительном ожидании, когда, наконец, в наш лагерь прибыл гонец из города.
– Пир Хан посылает тебе свои приветствия, господин! – сказал он. – Он просит тебя немедленно вернуться, поскольку известный нам купец собирается вот-вот покинуть город.
Я вернулся в Сагар и поспешил к трактирщику, где, как я рассчитывал, меня уже будет ждать Пир Хан. Тот был на месте.
– А вы, я полагаю, и есть наш достойный союзник? – спросил я трактирщика после обмена взаимными приветствиями.
– Он самый! – отвечал он. – Ваш бедный раб Пиру всегда рад помочь своим добрым друзьям.
– Я не забыл о том, сколько тебе причитается, мой друг, – заверил я его. – Ты можешь положиться на слово тхага. Так какие у тебя новости о нашем купце?
– Завтра утром он выезжает, – лаконично сообщил Пиру. – Стоит он, как я полагаю, не менее семи-восьми тысяч рупий, причем наличными, которые он везет с собой.
– Да будет на вас благословение Аллаха! – вскричал я от удовольствия. – Вы достойный человек! Почему бы вам самому не заняться нашим благородным промыслом?
– Как же, как же! – засмеялся он. – Конечно, я ходил пару раз в походы. Вы знаете джемадара Ганешу?
– Да, он известный предводитель.
– Верно! – согласился Пиру. – К тому же он на редкость жадная тварь, и, сказать по правде, мне совсем не понравилось, как он поступал со своими товарищами, безбожно обманывая их при дележе добычи. Я ушел от него и вот живу здесь, иногда перехватывая немного деньжат за свои услуги.
– Тебе обязательно перепадет кое-что от нас, будь уверен, однако смотри – храни нашу тайну и не вздумай выдать нас, – предупредил я.
При этих моих словах Пиру непроизвольно вздрогнул и покривился в лице, однако тут же поспешил заверить меня, что он не способен на такой низкий поступок. Пир Хан бросил на меня быстрый взгляд, как бы говоря: «Ты, кажется, попал в самую точку, джемадар!», однако далее развивать эту тему я не стал, поскольку наш будущий успех полностью находился в руках трактирщика.
– Ты очень вовремя поставил на место этого негодяя! – сказал мне Пир Хан, когда мы вернулись в лагерь. – Я как раз хотел предупредить тебя, что он не упускает случая обложить данью любой отряд тхагов, который проходит через этот город. Он, конечно, помогает нам и другим, но делает это, твердо зная, что наша безопасность зависит от его молчания, и не преминет припугнуть нас, чтобы выбить побольше денег.
– Хорошо! Его судьба решена. Такой негодяй, как он, который ничем не рискуя и мирно посиживая у себя дома, обирает бедных тхагов, не достоин жить. Он должен умереть! – заключил я.
– Отлично сказано, златоустый! – поздравил меня Пир Хан. – Вот только как ты собираешься добраться до него? Он осторожен, как лиса.
– Не вижу затруднений! Деньги он небось любит?
– Любит, но не более, чем свою несчастную жизнь! – сказал Пир Хан.
– Мы поймаем его, Пир Хан! Джангли! – подозвал я своего молодого помощника. – Пойди сюда! Ты знаешь трактирщика Пиру?
– Да, джемадар, – ответил Джангли. – Я видел его и знаю даже, где он живет.
– Отлично! Ступай сейчас к нему и возьми с собой вот этот мой перстень с печатью. Покажи ему перстень, передай ему от меня мои приветствия и скажи, что Амир Али не сомневается в успехе дела и готов был бы заплатить ему прямо сейчас. Поясни, что мы покончим с купцом, возможно, где-то весьма далеко от Сагара и нам трудно будет потом передать ему деньги! Понял? Скажи, что деньги у нас есть и что он может прийти за своей платой к нам в любое время сегодня ночью. Запомнил? Кстати, говори с ним на рамаси – он этот язык понимает.
Когда Джангли ушел, Пир Хан покачал головой и сказал:
– Этого трактирщика ты вокруг пальца не обведешь! Неужели ты думаешь, что старый хитрый Пиру настолько глуп, чтобы прийти ночью в лагерь к тхагам, да еще за городом?
– Он придет! Он придет на запах денег! – заверил его я. – Позови-ка лучше Моти и могильщиков, чтобы мы могли достойно принять его.
Моти, как и Пир Хан, выразил сомнения в успехе.
– Ты не сможешь заманить его! – предупредил он. – В прошлом году Ганеша послал за ним человека сказать, чтобы он пришел сюда на дележ большой добычи, и пообещал ему очень солидную долю. Как ты думаешь, что ответил ему Пиру? Он назвал Ганешу ослом и приказал ему оставить его, Пиру, долю в дупле одного старого дерева и проваливать отсюда, иначе он натравит на него стражников со всего Сагара. Нам пришлось подчиниться.
– Твой Ганеша и впрямь сын глупой совы! – отрезал я. – Пиру ничего от меня не получит.
Через некоторое время, когда уже стало совсем смеркаться, я увидел Джангли, спешившего ко мне. К моему разочарованию, он был один, без трактирщика. Джангли рассказал мне следующее.
– Я передал ему все, как вы велели, и Пиру заметно занервничал. Он долго расхаживал из угла в угол, что-то бормоча себе под нос и не давая ответа. Наконец мне надоело ждать и я предупредил его, что сейчас уйду. Пиру перестал ходить, пристально, в упор взглянул на меня и спросил: «Скажи мне, был ли там Пир Хан или Моти Рам, когда джемадар посылал тебя за мной?». «Нет! Их не было», – отвечал я. «Так! Сколько мне заплатит джемадар?» – «Я видел, как он отсчитал вам двести пятьдесят монет, потом сказал, что этого хватит, и спрятал остальные деньги в большой мешок, который он держит у себя под подушкой». «А сколько денег может быть в мешке?» – спросил меня Пиру. «Аллах знает!» – ответил я. Помолчав немного, Пиру вновь стал расспрашивать меня: «Скажи, кто еще спит в палатке джемадара?» – «Только я, я сплю у самого входа, чтобы никто не мог зайти незамеченным». «Ты отличный парень и, вижу я, большой умница! – похвалил меня Пиру. – Не хочешь ли ты сам стать трактирщиком?». «Еще бы!» – искренне ответил я, ожидая узнать, к чему тот ведет свою речь. Помолчав еще немного как бы в раздумье, Пиру подошел ко мне и взял за руку. «Джангли! – сказал он. – Ты станешь мне вместо сына, если поможешь в одном деле. У меня нет ни жены, ни ребенка, и мне некому будет оставить свое состояние, когда я умру. Тебе же, я уверен, пора перестать заниматься гнусным ремеслом тхага. Так ты поможешь мне? Да? Хорошо. Знай, я приду в лагерь, но не с тобой, а попозже. От тебя требуется только одно – спи так крепко, будто ты накурился опиума. Обо всем остальном позабочусь я сам!» – «Понял! – сказал я. – Вы хотите забрать большой мешок с деньгами. Я буду спать, но об охранниках в лагере, что не спят всю ночь, вы, кажется, позабыли». «Я обману их бдительность. Ночь будет темной, я наброшу на себя черное покрывало, и они не заметят меня», – сказал Пиру. «Я согласен! Но что же мне ответить джемадару?» – «Вот что ты скажешь ему, сынок! Однажды волк повадился таскать у одного пастуха самых жирных его овец. Пастух решил поймать волка: он вырыл глубокую яму, подвесил над ней в корзине барана, уселся неподалеку и стал ждать. Волк же, заподозрив что-то неладное в такой щедрости пастуха, сказал себе: Хоть ты и голоден, но не поддавайся искушению! Лучше подождать, пока пастух заснет, тогда можно будет и прийти!. Передай это джемадару – он все поймет!»
