От меня не могло укрыться, как на протяжении всего разговора Измир смотрел на Диану. В этом взгляде теплились и восхищение, и жалость, и злость одновременно. Но злость не на мою сестру, а на тех людей, что издевались над ней.
Глава 7
Мы вошли в дом. Ясмин и Гордий все еще спали, но Алессандро прервал их сон. Диана же наконец смогла познакомиться со всеми и поблагодарить своих спасителей. Мы сели завтракать припасами, которые остались у цыган, попутно обсуждая дальнейшие действия. Так как ехать по дороге было опасно, ведь нас могли искать именно там, мы решили добираться до Англии лесными тропами. Не факт, что нас не станут разыскивать в лесу, но все же шансов уйти от погони у нас было больше. Выяснилось, что, перед тем как нас спасти, циркачи изучили прилегающую к поместью Шелдона местность вдоль и поперек. К тому же Измиру приходилось приезжать сюда и раньше, поэтому он и знал о существовании хижины, в которой мы сейчас сидели.
Собрав вещи и кое-как скрыв следы своего пребывания, мы двинулись в путь. И шли мы не по тропам, а просто через лес, то и дело цепляясь за ветки и колючие кусты. Вскоре мои руки покрылись мелкими порезами, а ноги – синяками. Алессандро и Гордий шли рядом с лошадьми, держа их за поводья, и только Измир с Дианой ехали верхом, причем, на одной лошади. Сестра сидела впереди цыгана, прислонившись к его груди и болтая о чем-то со своим спутником. Гордий и Алессандро двигались то впереди, то сзади, внимательно вглядываясь в окружающую нас местность и проверяя, правильно ли мы идем. До этого я даже не знала, как ориентироваться в лесу, цыгане же, в том числе и Ясмин, чувствовали себя в нем очень уверенно. Не понимаю, как им удавалось с точностью определять нужное направление. Видимо, этому их учили с детства, либо этот дар им был дан еще при рождении.
Почти весь путь в тот день я прошла рядом с Ясмин, удивительной девушкой. Помимо чарующей внешности, она обладала отличным чувством юмора и жизнерадостностью. Видя мою усталость и неловкость, во всем помогала мне.
– Знаешь, я так рада, что познакомилась с тобой. Надеюсь, мы подружимся. Я всегда хотела иметь сестру или близкую подругу, но судьба распорядилась иначе. Все детство я провела рядом с Алессандро. Он был еще тот сорванец, – говорила Ясмин.
– А почему он ушел из табора? – спросила я, вспомнив рассказ Гордия.
– Да на этот вопрос никто, кроме него, не ответит. Просто однажды мы проснулись и поняли, что он ушел. Исчезли все его вещи и одна из наших лошадей. Взрослые поговаривали, что настал тот момент, когда он должен был почувствовать себя мужчиной. Не знаю, так ли это. Мне тогда было одиннадцать лет, а ему четырнадцать.
– А как ты жила все это время? И как ты оказалась в цирке Джерома? – поинтересовалась я.
– Я, как все наши девчонки моего возраста, страдала по мальчикам, танцевала, пела и гадала на картах. Наш табор ездил по странам в поисках места, где мы смогли бы осесть. Наконец, такое место нашлось в чудесной стране. Нас окружали холмы и даже горы. Поля весной и летом покрывались роскошным ковром из цветов и травы. Кормов для животных было предостаточно, да и земля отличалась плодородием. Там мы встретили много наших земляков, и решили начать нормальную, оседлую жизнь. Мужчины занялись постройкой домов. Мои родители хотели стать крестьянами и завести свое хозяйство. Я была не против, но только до поры до времени. Мне исполнилось уже семнадцать, но я все еще не была замужем. Ты, может быть, не знаешь, но у нас девушки часто выходят замуж и в тринадцать лет. Я же, по мнению всех наших, засиделась в девушках. Родители начали искать мне мужа, но из тех, кого предлагали, никто мне не приглянулся. Однако мое мнение уже ничего не значило. Свадьбу назначили через месяц, и я с ужасом считала дни до этого события. Жених, конечно, был не так уж и плох, но мне он совсем не нравился.
Я забыла сказать, что через страну, где мы решили осесть, словно артерия, текла широкая полноводная река. Мы жили не так далеко от одного из ее рукавов. Я иногда ходила туда, чтобы полюбоваться на заходящее солнце или просто помечтать о чем-то. Часто я провожала глазами корабли, которые, казалось, плыли в далекие земли, где их пассажиров ждали приключения и несметные сокровища. В очередной раз я пришла к реке. Я долго всматривалась вдаль, думая о своей будущей супружеской жизни. Признаться, меня даже посещали мысли о том, чтобы броситься в реку и утопиться. Как вдруг я увидела плывущий по реке небольшой корабль, который тем не менее стремительно приближался к берегу. Я решила дождаться его и, не сходя с места, пыталась разглядеть людей, находящихся на нем. Солнце слепило меня, поэтому, когда суденышко уже причалило к берегу, я увидела только силуэты нескольких мужчин. Каково же было мое удивление, когда один из них бросился мне навстречу. Я испугалась и чуть не закричала, но мужчина не дал мне опомниться, подхватил на руки и поднял над землей.
– Сестренка! Как же ты выросла! – услышала я знакомый голос, который, правда, звучал несколько ниже, чем раньше.
– Алессандро! – тут же закричала я, обвив его шею руками.
Мы долго стояли вместе, как будто не могли насмотреться друг на друга. Наперебой говорили что-то, даже не замечая, что люди, приплывшие вместе с Алессандро, подошли к нам.
Оказалось, что вместе с братом были Гордий и еще два их товарища, не цыгане, но артисты, также принимавшие участие в выступлениях.
Я повела их к нам в дом. Родители и старые друзья обрадовались, увидев Алессандро, но все заметили, как он изменился. Не было больше юношеского блеска в глазах, отсутствовала и мягкость в его словах. Он стал чужим для всех. Для всех, но не для меня.
Я рассказала Алессандро о предстоящей свадьбе, и он опечалился вместе со мной. Я спросила, как он нашел нас в этой стране, и, к своему удивлению, узнала, что он никогда не упускал нас из виду. Он знал почти обо всех наших передвижениях благодаря множеству знакомых, которых он приобрел во время странствий. Когда же их цирк остановился недалеко от нашего поселения, он решил навестить нас. Мне было хорошо с Алессандро – словно дни беспечного детства снова вернулись в мою жизнь. Но я знала, что скоро все это закончится, ведь цирк уезжал через несколько дней.
Люди, прибывшие с Алессандро, проводили время в свое удовольствие. Я почти ни с кем из них не общалась, за исключением Гордия. Мы сразу нашли общий язык, и я чуть не надорвала живот, смеясь над его шутками и забавными историями. Не знаю, возможно ли это, но буквально через пару дней я поняла, что влюблена в него. Мне было нелегко осознавать, что вскоре он уедет и я, наверно, больше его не увижу. Не знала я и о его чувствах ко мне, поэтому и мучилась по ночам сомнениями. За день до их отъезда я ходила сама не своя, не могла ни на чем сосредоточиться. Заметив это, Гордий прямо спросил у меня, все ли со мной в порядке. Я не смогла ничего ответить, молча уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. А потом, не знаю даже как, я поняла, что целую его, а он меня. Так мы и стояли, не говоря друг другу ни слова, то прижимаясь, то целуясь. Никто нас тогда не заметил, и мы решили не показывать никому своих чувств, предварительно договорившись о дальнейших действиях.
