– Вы думаете, это будет полезно? – спросил инженер.
– Это не только полезно, это необходимо. Иначе, как мы узнаем, на какое расстояние можно послать одно из этих кругленьких ядер, имеющихся у нас в таком большом запасе?
– Ну так что ж, испытаем их, Пенкроф, – сказал инженер. – Но я думаю, что для пробной стрельбы следует употребить не порох, запас которого мне хотелось бы сохранить неприкосновенным, а пироксилин. В пироксилине у нас никогда не будет недостатка.
– Выдержат ли эти пушки взрывчатую силу пироксилина? – спросил журналист, которому не меньше Пенкрофа хотелось испытать артиллерию Гранитного Дворца.
– Думаю, что да. Впрочем, мы будем действовать осторожно, – ответил инженер.
Сайрес Смит – знаток артиллерийского дела – имел основания думать, что эти пушки превосходны. Орудия были изготовлены из кованой стали и заряжались с казенной части. Они могли вмещать огромный заряд и, следовательно, били на значительное расстояние. Действительно, конечный результат попадания снаряда тем больше, чем более вытянута и траектория, описываемая снарядом, а протяженность траектории достигается лишь при очень большой начальной скорости.
– Начальная же скорость, – сказал Сайрес Смит своим товарищам, – стоит в прямом отношении к количеству использованного пороха. При изготовлении артиллерийских орудий весь вопрос сводится к тому, чтобы применить металл, обладающий максимальным сопротивлением, а сталь, несомненно, самый твердый из металлов. Я поэтому думаю, что наши пушки выдержат расширение газа пироксилина и будут прекрасно действовать.
– Мы убедимся в этом, когда испытаем их, – ответил Пенкроф.
Нечего и говорить, что все четыре пушки были в прекрасном состоянии. После того как орудия вытащили из воды, Пенкроф добросовестно их начистил. Сколько времени употребил он на то, чтобы натереть пушки, смазать их жиром, придать им блеск, вычистить механизмы затвора, нажимной винт, замок! Теперь все части орудия блестели так, точно находились на борту какого-нибудь американского фрегата.
Итак, в этот день, в присутствии всего состава колонии, не исключая Топа и Юпа, пушки одна за другой были подвергнуты испытанию.
Их зарядили пироксилином, учитывая, что взрывчатая сила его вчетверо больше, чем у пороха. Снаряды пушек имели форму цилиндрического конуса.
Пенкроф держал веревку запального фитиля и был готов стрелять.
По сигналу Сайреса Смита раздался выстрел. Ядро, направленное на море, пролетело над островком и скрылось в океане на расстоянии, которое невозможно было определить с точностью.
Вторую пушку навели на крепкие скалы мыса Находки. Ядро ударилось об острый камень приблизительно в трех милях от Гранитного Дворца и разнесло его вдребезги.
Наводил душку и стрелял Герберт, который был очень горд своим первым выстрелом. Но еще больше гордился Пенкроф – ведь это его милый мальчик сделал такой замечательный выстрел!
Третье ядро, пущенное в сторону дюн на верхнем берегу бухты Союза, упало на песок более чем в четырех милях от Гранитного Дворца, подскочило и скрылось в воде, подняв облако пены.
Для четвертого выстрела Сайрес Смит немного увеличил заряд, чтобы установить предел дальнобойности. Потом все отошли в сторону, так как пушку могло разорвать, и фитиль был подожжен с помощью длинной веревки.
Раздался громкий выстрел, но пушка выдержала. Колонисты бросились к окнам и увидели, что ядро задело верхушки скал на мысе Челюстей, примерно в пяти милях от Гранитного Дворца, и скрылось в волнах залива Акулы.
– Ну что же, мистер Сайрес, – спросил Пенкроф, восторженные крики которого едва не заглушили грохот выстрела, – что вы скажете о нашей батарее? Пусть все пираты Тихого океана явятся к Гранитному Дворцу! Ни один из них не высадится без нашего разрешения.
– Поверьте мне, Пенкроф: лучше не делать этого опыта, – ответил инженер.
– Кстати, – сказал моряк, – как мы поступим с шестью негодяями, которые блуждают по острову? Неужели мы им позволим расхаживать по нашим лесам, полям и лугам? Эти пираты – настоящие ягуары, и мы, мне кажется, должны поступить с ними, как с ягуарами… Как вы думаете, Айртон? – спросил моряк, обращаясь к своему товарищу.
Айртон медлил с ответом, и Сайрес Смит пожалел, что Пенкроф, не подумав, задал этот вопрос. С глубоким волнением услышал инженер ответ смущенного Айртона:
– Я тоже был таким ягуаром, мистер Пенкроф, и не имею права говорить.
И он медленно удалился. Пенкроф понял.
– Ну и дурачина же я! – воскликнул он. – Бедный Айртон! Он имеет такое же право говорить, как и любой из нас.
– Да, но скромность делает ему честь, и надо уважать это чувство, оставшееся от его печального прошлого, – сказал Гедеон Спилет.
– Согласен, мистер Спилет, – сказал моряк. – Больше я уже не попадусь. Лучше бы мне проглотить язык, чем огорчить Айртона! Но вернемся к моему вопросу. Мне кажется, что бандиты не имеют права на милосердие, и мы должны как можно скорее очистить от них остров.
– Вы действительно так думаете, Пенкроф? – спросил инженер.
– Да, я в этом уверен.
– И вы начнете беспощадную охоту за ними, не дожидаясь, чтобы они совершили какое-нибудь враждебное действие?
– А разве мало того, что они сделали раньше? – спросил Пенкроф, который не понимал колебаний инженера.
– В душе их могут возникнуть другие чувства. Быть может, они раскаются.
– Раскаются? Они? – воскликнул моряк, пожимая плечами.
– Пенкроф, вспомни об Айртоне, – сказал Герберт, взяв моряка за руку. – Он снова стал честным человеком.
Пенкроф недоуменно посмотрел на своих товарищей. Он никогда бы не поверил, что его предложение может встретить какой-либо отпор. По крутости своего характера он не мог допустить никаких компромиссов по отношению к негодяям, которые высадились на острове, – сообщникам Боба Гарвея, убийцам из команды «Быстрого». Моряк считал их дикими зверями, которых надо уничтожить без колебаний и без раскаяния.
– Вот так штука! – сказал он. – Все против меня. Вы хотите великодушничать с этими мерзавцами? Пусть так. Только бы потом не раскаяться.
– Какая нам может угрожать опасность, если мы будем настороже? – спросил Герберт.
– Гм… – произнес журналист, который больше молчал, чем говорил. – Их шесть человек, и они хорошо вооружены. Если каждый подстережет и застрелит одного из нас, они скоро станут хозяевами колонии.
– Почему же они этого не сделали до сих пор? – возразил Герберт. – Очевидно, потому, что это не в их интересах. К тому же нас тоже шестеро.
– Ладно, ладно, – сказал Пенкроф, которого не могли убедить никакие доводы. – Предоставим этим милым парням заниматься своими делишками и не будем больше о них думать.
