Эрон понимал, что юноша с природными наклонностями Невилла будет горько тосковать в обществе тех, кто предпочитает пьянство и распутство чтению книг.
Все сложилось не самым лучшим образом для них обоих. Невилл был бы ему куда более подходящим другом, нежели Уэллс. Жаль, что в свое время Эрон этого не понял…
К сожалению, стоит ему лишь переступить порог этого дома – и его миф насчет пройдохи Хейстингза лопнет как мыльный пузырь… Ему надо как можно скорее уносить ноги, под любым предлогом!
«Нет, не паникуй! Ведь никто не собирается публично представлять тебя в качестве лорда Эрона!»
Электра, похоже, заметила его смятение. Склонившись к уху Эрона, она шепнула:
– Если вы не заговорите с герцогом, а лишь поклонитесь ему, он ничего не заметит!
Она явно имела в виду: герцог не заметит, что он простой слуга. Но как бы там ни было, Эрон решился последовать ее совету. Возможно, Невилл и не узнает его… Слишком долго он странствовал, слишком много сил приложил к тому, чтобы превратиться из пустоголового юнца в настоящего мужчину!
Тут до него дошло кое-что еще: Невилл, некогда долговязый задумчивый мальчик с шапкой буйных черных кудрей, и есть та самая желанная добыча мисс Электры Уортингтон, вышедшей на охоту…
«Я остаюсь, черт меня побери, – и будь что будет!»
Глава 19
Электра решительно перешагнула порог резиденции герцога Камбертона. Идя следом, Эрон вопросительно шепнул ей на ухо:
– Так этот малый по имени Невилл…
Электра обожгла его взглядом:
– Вы имеете в виду герцога Камбертона?
«Ах вот как, теперь барышня из рода Уортингтонов преподает ему урок хороших манер?»
– Ну да, я про него… Так этот малый… Этот герцог знает, что вы метите ему в жены? Сдается, тут полным-полно юных леди, замысливших тот же фокус! И среди них тоже попадаются смазливенькие…
– Принимаю эти ваши слова как запоздалый комплимент, мистер Хейстингз! – Электра вскинула голову – точь-в-точь призовая лошадка. – Не сомневайтесь: Невилл очень скоро будет взнуздан и объезжен!
…Ах, как легко она произнесла это! В голосе и повадке Электры сквозила самонадеянная уверенность в том, что добыча достанется именно ей, что упомянутый герцог тотчас же влюбится в нее на веки вечные и станет умолять завтра же пойти с ним под венец!
От того, что, возможно, так оно и случится, у Эрона похолодело внутри.
Разумеется, это будет трагический мезальянс. Электра, с ее железной волей и заразительным безумием, просто раздавит несчастного стеснительного Невилла – она обрушится на него, словно валун, облаченный в белую органзу и розовые бальные туфельки!
Благотворен ли для нее будет такой исход? Или ей все же лучше выйти за того, кто сумеет сдерживать ее порывы и подчинить ее себе?
Второй вариант, пожалуй, предпочтительнее… Но все-таки Электра заслуживает трепетного отношения. Ей нужен человек сильный, прошедший огонь и воду… умеющий учиться на собственных ошибках. Человек, не уступающий ей по силе духа, но при этом терпеливый и великодушный, способный поддержать и ободрить ее, когда она напугана или обозлена…
Полно, сумеет ли рассеянный Невилл постичь все глубины ее тайных страхов? Устоит ли он под натиском ее горячего нрава? Сумеет ли сквозь все это рассмотреть в ней нежную, чувствительную натуру?…
Думая об этом, Эрон задался еще одним вопросом: насколько переменился Невилл с тех пор, как унаследовал высокий титул? Что, если власть и богатство уничтожили тихого юношу? Что, если превратили его в тирана или, того хуже, в извращенца?…
Даже в ближайшем друге нельзя быть уверенным до конца. Если бы когда-то он хоть на мгновение предположил, на что способен Уэллс, то не стоял бы сейчас здесь и не лгал бы этой красавице!
Следуя совету Электры, Эрон ни слова не проронил, когда его представляли Невиллу. Он низко склонился, пряча лицо, а Невиллу было вовсе не до него. В глазах герцога он был всего лишь одним из бесчисленных гостей.
Взгляд Невилла, как и взгляды подавляющего большинства гостей мужского пола, не отрывался от Электры. Да, похоже, ей с порога удалось завладеть вниманием его светлости…
Эрон сделал еще одну попытку заговорить с ней:
– А насколько хорошо вы знаете этого типа?
Электра надела на лицо светскую улыбку:
– Не смейте называть его типом! Да, я уже дважды встречалась с ним. В первый раз мы обсудили наши ужасные имена и пообещали друг другу, что у наших будущих детей будут имена простые и короткие. – Она улыбнулась мечтательно. – Теперь припоминаю, я тогда ратовала за имя «Генри»… А в другой раз мы танцевали на балу у миссис Тигарден, в ассамблее. Это был всего лишь милый деревенский праздник, но надеюсь, мне удалось заинтересовать герцога – я упомянула о необычайно раннем прилете диких гусей. Он ведь почитает себя завзятым натуралистом – ну, до Ориона ему далеко, разумеется…
– Вы что, интересуетесь дикими гусями? – уставился на нее Эрон.
– Я – нет, увы, но вот Невилл интересуется.
– И вы намерены притворяться до гробовой доски? – Эрон нахмурился, глядя на нее сверху вниз. – Это никуда не годится, уж простите мне мою смелость.
Подбородок Электры вздернулся. Он угодил в точку. В болевую точку…
Какое-то время ее прекрасные сине-зеленые глаза были устремлены на него. Вдруг она подняла тонкую руку и едва уловимым движением пригладила волосы у него на виске.
– Вы вечно растрепаны, мистер Хейстингз. Разумеется, никогда не взглянете на себя в зеркало лишний раз… и никогда не думаете, прежде чем что-то сказать. Но я не намерена уподобляться вам, мой дорогой мистер Хейстингз.
И она отняла руку. Эрон едва не застонал от ощущения горькой потери, но прелестное лицо Электры стало вдруг суровым и отстраненным. Она холодно кивнула ему, развернулась и… оставила его в одиночестве.
Самое время ему убираться отсюда вон… Электра в полной безопасности, в окружении своей родни и к тому же, похоже, исцелилась от своего временного безумия. Сосредоточенная на вожделенной цели, которая, по мнению Эрона, этого решительно не стоила, она была уже на полпути к воплощению заветной мечты. Она вскоре станет герцогиней, обвенчавшись с человеком настолько богатым, влиятельным и уважаемым, что никто более не посмеет и рта раскрыть по поводу «этих сумасшедших Уортингтонов». У Невилла хватит денег, чтобы десять раз отстроить имение Уортингтонов и вернуть ему былое величие. И Электра получит все то, о чем так трепетно мечтала…
Что же до «мистера Хейстингза» – никто, кроме них двоих, никогда не узнает о том, как она налетела на него словно дикая кобылица, как исступленно обняла его и поцеловала так, словно всю жизнь грезила лишь о нем одном.
И ни единая душа, кроме него, не узнает, что его преследуют воспоминания об этом проклятом поцелуе всякий раз, когда он смотрит на ее сочные розовые губы. Никто не узнает, что он пробуждается ночами с окаменевшей плотью и именем «Электра» на устах…
