Джордж саркастически ухмыльнулся и величественным жестом показал на свое лицо, проведя пальцем от уха до подбородка.
– Мне очень жаль, что я изувечила тебя, и это тоже правда, – вздохнула Энн и, к своему величайшему удивлению, поняла, что не лжет. – Но я не жалею, что защищалась. Прости, что при этом ранила тебя. Если бы ты отпустил меня, когда я просила, ничего бы этого не случилось.
– Так это я во всем виноват?
Энн сжала губы. Не стоило ей говорить это, но она не собирается отягчать свою ошибку, сказав то, что хотела сказать: «Разумеется, ты».
Он ждал ответа и, не дождавшись, пробормотал:
– Нам нужно передвинуть это!
О небо, он все-таки хочет подтолкнуть к двери кровать!
Но кровать была огромной и очень тяжелой, совершенно неподъемной для одного человека.
Несколько минут он старался, пыхтел, сыпал ругательствами. Наконец повернулся к Энн и прорычал:
– Помоги же, ради бога!
Она даже рот раскрыла от удивления, прежде чем напомнить:
– У меня руки связаны!
Джордж снова выругался и подойдя ближе, рывком поднял ее на ноги:
– Тебе не нужны руки. Встань у кровати и толкай.
Энн молча уставилась на него.
– Вот так, – буркнул он, прислонившись к кровати задом. Уперся ногами в изношенный ковер и попытался толкнуть кровать. Последняя дрогнула и сдвинулась примерно на дюйм.
– Ты действительно воображаешь, что я собираюсь тебе помогать?
– Думаю, что нож по-прежнему у меня в руке.
Энн закатила глаза и подошла к нему.
– Вряд ли что-то получится, – бросила она. – Мне связанные руки мешают.
Он словно впервые увидел, что руки связаны у нее за спиной.
– О, черт возьми! – прошипел он. – Иди сюда!
Энн уже была здесь, но посчитала, что лучше держать свое остроумие при себе.
– Попробуй только что-нибудь выкинуть, – остерег он, разрезая веревки и в процессе задев ее большой палец.
– Ой! – взвизгнула Энн, поднося руку ко рту.
– Больно тебе? – усмехнулся Джордж, в глазах которого так и пылала жажда крови.
– Уже нет, – поспешно заверила она. – Будем двигать кровать?
Хмыкнув, он занял место перед кроватью. Как раз в тот момент, когда Энн была готова сделать вид, будто очень старается, Джордж неожиданно выпрямился:
– Что мне сделать раньше: порезать тебя или немного развлечься?
Энн уставилась на перед его брюк. Ничего не смогла с собой поделать. Он действительно импотент? Пока что она не видела никаких свидетельств возбуждения.
– О, так вот чем ты хочешь заняться? – проворковал он и, схватив ее руку, потянул на себя, вынуждая ласкать его сквозь ткань. – Некоторые вещи никогда не меняются.
Энн пыталась подавить подступившую к горлу тошноту, когда он стал грубо тереть свой пах ее левой рукой. Хотя он был полностью одет, ей становилось нехорошо. Но это все же лучше, чем зажимать кровавую рану на лице.
Джордж застонал от удовольствия, и тут, к ужасу Энн, что-то стало… происходить.
– О господи, – простонал он, – о, как хорошо. Я так давно… так чертовски давно…
Энн затаила дыхание, наблюдая за ним. Его глаза были закрыты. Казалось, он впал во что-то вроде транса.
Она глянула на его руку: ту, которая сжимала нож. Это игра воображения или он уже не держит нож так крепко? Если она схватит нож… Сможет ли она схватить его?
Энн стиснула зубы, чуть шевельнула пальцами, и когда Джордж снова издал стон неподдельного наслаждения, сделала свой ход.
Глава 22
– Вот он! – взвизгнула Френсис, выбрасывая вперед тощую руку. – Тот экипаж! Я уверена!
Дэниел изогнулся, чтобы увидеть, куда показывает кузина. И верно, маленький, но красивый и крепкий экипаж стоял у гостиницы. Черный, как большинство экипажей, с золоченой декоративной полоской по верху. Дэниел никогда не видел такой, но сразу понял, что Френсис имела в виду, когда сказала, что она напоминает рог единорога. Если отрезать подходящую длину и заострить кончик, она будет прекрасным дополнением к костюму единорога.
– Мы останемся в экипаже, – подтвердила леди Уинстед, как раз когда Дэниел повернулся к дамам, чтобы дать инструкции.
Дэниел кивнул. Трое мужчин спрыгнули на землю.
– Вы будете охранять экипаж даже ценой собственной жизни, – приказал он вооруженным лакеям и быстро вошел в гостиницу.
Маркус следовал за ним, и Хью догнал их как раз в тот момент, когда Дэниел заканчивал допрашивать хозяина гостиницы. Да, он видел мужчину со шрамом. Он живет в гостинице уже неделю, однако бывает не каждую ночь. Приходил за ключом с четверть часа назад, но женщины с ним не было.
Дэниел швырнул на прилавок крону.
– В каком он номере?
Глаза хозяина, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
– В четвертом, ваша светлость.
Он положил ладонь на крону и быстро подвинул к краю, чтобы можно было подхватить ее и спрятать.
– У меня, кажется, есть запасной ключ, – пробормотал он, откашлявшись.
– Кажется?
– Кажется.
Дэниел вынул вторую крону.
Хозяин вынул ключ.
– Погодите, – вмешался Хью. – В номере есть второй вход?
– Нет. Только через окно.
– Как высоко оно от земли?
Хозяин вскинул брови:
– Слишком высоко, чтобы взобраться, разве что залезете на дуб.
Хью немедленно повернулся к Дэниелу и Маркусу.
– Я полезу, – вызвался Маркус, направляясь к двери.
– Возможно, в этом не будет необходимости, – заметил Хью, следуя за Дэниелом вверх по лестнице, – но предпочитаю тщательно готовиться.
Дэниел не собирался спорить по этому поводу. Особенно с Хью, который замечал все. И не забывал ничего.
Увидев в конце коридора дверь с номером «4», Дэниел тут же рванулся вперед, но Хью предостерегающе положил руку ему на плечо:
– Сначала послушай, – посоветовал он.
– Ты никогда не был влюблен. Верно? – спросил Дэниел и, прежде чем Хью успел ответить, повернул ключ в замке и пинком распахнул дверь. Стул отлетел через всю комнату.
– Энн! – завопил он еще до того, как увидел ее.
Но если она и откликнулась, все заглушил удивленный визг, когда стул ударил ее по коленкам. Она упала, лихорадочно цепляясь за что-то, вылетевшее из ее пальцев.
Нож.
Дэниел метнулся к нему. То же самое сделала Энн. Джордж Кервель, исполнявший отчаянный танец с Энн, перемещая вес с ноги на ногу, протянул руки к ножу, опомнился и бросился на пол, пытаясь поднять оружие.
