– О!.. – воскликнула Лили и тут же умолкла. – Поверьте, я была не в курсе…
– Думаю, вы вообще очень редко бываете в курсе того, что не имеет прямого отношения к вашей персоне. Вам кажется, что только вы способны испытывать какие-либо чувства.
Лили очень хотелось вцепиться мужу в глотку, но она сдерживала себя, изо всех сил сцепив руки на коленях.
– А где находится ваш дом? – спросила она, решив, что, оказавшись во Франции, сможет сбежать от негодяя прямиком в Сен-Симон, к брату. А Жан-Жак защитит ее – в этом Лили была уверена.
– В Суссексе, – ответил негодяй. – Это недалеко, – добавил он тотчас же.
– В Суссексе? Так вы из Суссекса? Но этого не может быть! Вы же француз!
– Вам никто ничего обо мне не рассказывал?
– Мне сказали только одно: я должна выйти за вас замуж и уехать с вами.
Паскаль провел ладонью по волосам и, тяжко вздохнув, пробормотал:
– Но я ведь все подробно рассказал о себе вашему отцу и священнику…
– Ни один из них ни слова мне о вас не сказал, – пробурчала Лили. – Наверное, знали, что мне было бы совсем неинтересно про вас слушать. – Немного помолчав, Лили добавила: – Но думаю, мне все же следует хоть что-то знать о мужчине, за которого меня выдали замуж. Насильно, между прочим…
Паскаль пристально посмотрел на нее, затем тихо проговорил:
– Вообще-то я родом из Франции, однако мой дом находится в Суссексе.
– Понимаю, – кивнула Лили.
– Сомневаюсь, что вы хоть что-то понимаете, но у меня нет настроения что-либо вам сейчас объяснять. Полагаю, завтра многое прояснится само собой.
Лили не могла представить, как что-то могло проясниться само собой, но она слишком устала, чтобы спорить. Она со вздохом отвернулась от мужа и вскоре уснула под мерный стук каретных колес.
Глава 6
Лили в очередной раз окинула взглядом негодяя. Он по-прежнему ее игнорировал – был всецело занят толстой книгой, которую держал перед собой. Все попытки Лили завязать вежливый разговор он пресек еще вчера днем. Их совместная вечерняя трапеза прошла почти в полной тишине, а завтракала она в одиночестве. Причем муж оставался верным своему слову – к дверям ее комнаты не приближался.
Лили снова посмотрела на него украдкой. Интересно, какую игру он вел? В том, что ее муж вел какую-то свою игру, она не сомневалась, как не сомневалась и в том, что он блефовал, когда заявлял, что ему не нужны ее деньги. Кто же захочет жить в бедности? Лили знала, что таких людей на свете нет, и потому не принимала всерьез его слова о том, что ее деньги ему не нужны. Но как понимать тот факт, что он не стал требовать от нее исполнения супружеских обязанностей?
Волнистая прядь упала ему на лоб, и он машинально смахнул ее. Впервые Лили обратила внимание на его руки. Руки красивой формы с длинными изящными пальцами… Однако с мозолями на ладонях, хотя под ногтями не было грязи. А тыльные стороны кистей были бронзовыми от загара, то есть такими же, как лицо и шея.
Его глаза она сейчас не видела, лишь длинные черные ресницы. И у него был весьма впечатляющий профиль – высокие скулы и крупный, с горбинкой, нос, типично французский. У Жан-Жака нос тоже был не маленький, но черты его были лишены той выразительности, что делала лицо сидевшего напротив мужчины таким привлекательным. Лили взглянула на его губы – красиво очерченные и чувственные; причем на нижней губе имелась едва заметная выемка посередине. Он брился утром, но вокруг губ, на впалых щеках и на квадратном подбородке, уже намечалась темная щетина.
Внезапно вздрогнув, Лили отвернулась и уставилась в окно, ландшафт за которым уже начал меняться; Лили даже разглядела узкую полоску моря на горизонте.
Вскоре они свернули к северу, и береговая линия с величественными утесами пропала из виду – теперь дорога проходила через лес. Через некоторое время показались массивные ворота усадьбы, и в тот же миг Паскаль закрыл книгу и убрал ее в заплечный мешок.
– Мы на месте, – сообщил он.
Лили осмотрелась, стараясь разглядеть маленький домик, но ничего подобного не увидела. Проехав через ворота, карета покатила по усыпанной гравием дороге, проложенной в густом лесу. «Интересно, в чье поместье мы заехали?» – судорожно сглотнув, подумала Лили; она чувствовала себя преступницей, ворвавшейся в чужие владения.
И вот, наконец, впереди показался огромный дом. Лили узнала Рейвенсуолк – она видела изображения этого места (карандашные наброски и акварельные этюды). Имение графа Рейвена считалось шедевром барочной архитектуры. Но зачем они здесь? Ей совсем не хотелось бы столкнуться с хозяевами этого поместья, поскольку она знала, что ей тут не обрадуются.
Нервно облизнув губы, Лили пробормотала:
– Э… мистер Ламартин, вам не кажется, что это наглость? Как вы осмелились воспользоваться парадной подъездной дорогой лорда Рейвена?
– Этот путь – самый короткий, – с невозмутимым видом ответил Паскаль.
– И все же лучше бы поехать окольной дорогой…
– Вы что, знакомы с этим поместьем?
– Нет, но я наслышана о нем. Где вы живете? На одной из ферм, что сдают внаем?
– Я живу здесь, – ответил Паскаль, когда карета остановилась у парадного входа.
Лили во все глаза уставилась на мужа.
– Здесь?… – переспросила она сдавленным шепотом. Но ведь слуги не входят в дом через парадные двери! Наглости этого субъекта можно позавидовать!
Тут кучер открыл дверцу кареты и спустил ступеньки. Паскаль взглянул на жену и сказал:
– Оставайтесь на месте. – А сам выбрался из экипажа.
– О, мистер Паскаль!.. – восторженно воскликнул слуга графа Рейвена. – Мы вас не ждали! Добро пожаловать домой, сэр. Давно вас тут не было.
Лили в изумлении смотрела на улыбавшегося супруга; в искренности и сердечности его улыбки никаких сомнений быть не могло. Итак, ее супруг – негодяй и лицемер! – улыбался и жал руку слуге графа Рейвена.
– Спасибо, Джеймс. Приятно вернуться домой. Как ваша жена?
– Сейчас замечательно, мистер Паскаль. Уж как она обрадуется, когда узнает, что вы приехали. Она всегда помнит о том, что вы для нее сделали.
– Пустяки, ничего особенного я не сделал. Лорд и леди Рейвен дома?
– Его светлость у себя в кабинете, а ее светлость в саду. Как же они обрадуются!..
– Паскаль! – Светловолосая женщина лет сорока уронила корзинку с цветами и бросилась навстречу негодяю. И Лили, в ужасе вздрогнув, узнала Джорджию, графиню Рейвен. – Ах, милый Паскаль!
– О, мадам! – Паскаль раскрыл объятия, и графиня бросилась к нему на грудь.
– Не могу поверить, Паскаль. – Она смотрела на него с улыбкой, смахивая слезы радости. – Не верю своим глазам!
