Отец Шабо кивнул. Лицо его хранило торжественную серьезность, когда он тихо сказал:
– Я очень польщен…
– Не стоит придавать этому столько значения, – заметил Паскаль. – Просто у меня возникло желание поговорить о себе, что я и делаю. К тому же я считаю вас своим другом.
Однако отец Шабо, судя по его лицу, вовсе не воспринимал этот разговор как всего лишь дружескую беседу. А у Лили было чувство, что муж вот-вот расскажет нечто такое… Расскажет то, что потрясет священника до глубины души.
– Так что же случилось потом? – спросила она, подпирая кулаком щеку.
– Случилось то, что все мы оказались за бортом. Но, в отличие от многих других несчастных, меня не бросило на скалы. Волна вынесла меня обратно в море.
– А ты умел плавать?
– Да, но в такой шторм не имеет значения, умеешь ты плавать или нет. Так-то вот, герцогиня. И все, что я помню… Помню, что вода была очень холодная. Меня нещадно мотало из стороны в сторону, и уже через несколько минут я окоченел. Поэтому перестал бороться. И мне сразу стало хорошо. Я чувствовал, что засыпаю. Все вокруг вдруг стало спокойным и безмятежным, и я увидел свет, прекраснее которого нет ничего. Этот сверкающий белый свет манил к себе и сулил счастье. Там, откуда исходил этот свет, было явно лучше, чем в ледяном бушующем море. И я вошел прямо в это сияние.
Паскаль посмотрел жене в глаза.
– Помнишь, что ты чувствовала, когда наблюдала, как возвращается Джозеф-Жан?
Лили утвердительно кивнула.
– Вот так это и было, но только ощущения казались острее. И казалось, что я сам превратился в свет. Мои мать с отцом тоже находились в этом свете, но слишком далеко, так что я не мог до них дотянуться. Были и какие-то другие люди, но я не мог разглядеть их в том ослепительном сиянии. Однако я точно знал, что они любили меня, и это было чудесно. Я хотел бежать к ним как можно быстрее.
– Что же остановило тебя? – спросила Лили.
– Женщина-ангел. И она была невероятно прекрасна… Прекрасна как ангел. Ты ведь знаешь, как обычно изображают ангелов?
– Пожалуй, знаю, – кивнула Лили. – Идеально правильные черты лица, золотистые воздушные волосы, белые одежды и громадные крылья, верно?
– В общем… верно. И у меня защемило сердце, когда я увидел ее. Когда же она сказала, что я не могу идти дальше, я был ужасно разочарован.
– Понятное дело… – пробормотала Лили.
– Она сказала мне, чтобы я возвращался, что у меня остались незаконченные дела. Мне ужасно не хотелось обратно в ледяную воду, но, как хороший мальчик, пусть и уличный, я сделал так, как было велено.
– Сомневаюсь, что ты был пай-мальчиком. Но если тебя не пустили в рай, то что же еще тебе оставалось делать?
Паскаль улыбнулся.
– Ты у меня очень сообразительная. Но все же она позволила мне побыть там еще чуть-чуть и закутала меня в свою любовь, готовя к обратному путешествию. А потом случилось… нечто необыкновенное.
– Что же именно?
– Я посмотрел вниз… Ну, не совсем вниз. Впрочем, это не важно. Так вот, я увидел еще одного ангела. Но этот ангел был другой. Он тоже выглядел как ангел, но каким-то образом я понимал, что это – не ангел.
– Но кем же он был?…
– Человеком, – тихо ответил Паскаль. – Он был самым храбрым, самым замечательным человеком на свете, и я знал: он оказался там, чтобы вытащить меня из моря, рискуя собственной жизнью.
– Николас? – прошептала Лили. – Это был Николас?
– Да, это был Николас. Из того, что было потом, я помню немного, так как потерял ощущение времени. Но я помню, что шел на зов. И помню, что мне было больно и горько из-за того, что я был вынужден покинуть женщину-ангела и тот волшебный свет. Но она пообещала мне, что однажды я смогу вернуться. Она знала, как склонить на свою сторону одиннадцатилетнего мальчика. Она меня подкупила.
Лили засмеялась.
– Дальше я ничего не помню. Помню лишь, как очнулся в постели. Бинкли сообщил мне, что я утонул и что меня вытащил из воды Николас. И еще сказал, что Джорджия очень много времени провела на берегу, пытаясь привести меня в чувство. Оказалось, что я три дня был без сознания и бредил. Так что большинство людей мой рассказ об ангеле, чудесном свете и прочем сочтут игрой больного воображения или сном.
– Они скажут всякие глупости, – заявила Лили. – Паскаль, какая чудесная история! Спасибо, что рассказал ее.
Он улыбнулся жене, затем отодвинул стул и поднялся на ноги. И Лили тут же забыла маленького тощего утопленника, ибо видела сейчас перед собой высокого, прекрасно сложенного и очень красивого мужчину, которого любила до слез. «О, спасибо вам, Николас и Джорджия! – мысленно воскликнула она. – И спасибо вам, Бог и Ангел. Спасибо за то, что не пустили Паскаля тогда в рай».
– Итак, Мишель, – обратился он к молчавшему священнику, – что вы обо всем этом думаете?
Отец Шабо осторожно покачал головой – словно приходил в себя после обморока.
– Даже не знаю, что сказать, – пробормотал он. – Вы дали мне обильную пищу для размышлений. Я никогда ничего подобного не слышал.
Пристально посмотрев на него, Паскаль проговорил:
– Поверьте, Мишель, рассказав вам об этом, я вовсе не хотел подвергать испытанию вашу веру. Скажу больше: я рассказал вам о своем опыте для того, чтобы укрепить вас в вашей вере.
Отец Шабо как-то странно на него посмотрел и тихо ответил:
– Само ваше присутствие здесь укрепляет меня в моей вере, Паскаль. Тот дар, что вы получили от Господа, служит укреплению моей веры. Вне всякого сомнения, если бы ваш рассказ был услышан каким-нибудь епископом, весь епископат упал бы на колени.
– Поскольку в мои намерения не входит выступление перед церковными властями, наш епископат вне опасности, – с усмешкой заметил Паскаль.
– Вы знаете, – пробормотал отец Шабо, – более непочтительных людей, чем вы и ваша жена, мне никогда еще встречать не приходилось. Если бы я сейчас был при исполнении своих пастырских обязанностей, – непременно отчитал бы вас и потребовал уважительного отношения к таинствам Господа. И при этом вы – те самые люди, которые видят эти чудеса и воспринимают их как должное. Особенно вы, Паскаль. – Отец Шабо почесал свой лысый череп. – Ангелы, божественный свет… Наверное, для вас это – вполне заурядные явления, раз вы живете с ними изо дня в день.
– Заурядные явления? – переспросил Паскаль, приподняв бровь. – Конечно же, нет. Я не настолько циничен. Но жена научила меня принимать жизнь такой, какая она есть, и я ей очень за это благодарен. Моя Лили, – добавил Паскаль, положив ладони на плечи жены, – необыкновенная женщина.
– Да, я это заметил, – с улыбкой сказал отец Шабо.
– Ничто не может сбить ее с пути, Мишель, даже ангелы. Так что уж говорить о моей скромной персоне… Я мог бы сказать ей, что являюсь реинкарнацией фараона Рамсеса, и это бы ее нисколько не впечатлило.
