– Да? А вы хорошо подумали? Хорошо, а что же тогда является противоположностью, скажем, 10?
Сергей задумался.
– Наверное, минус 10.
– Хорошо, допустим, что так. А что же тогда является противоположностью вас?
Сергей пожал плечами.
– Если вас сложить с вашей противоположностью, то получится ноль и вашей противоположностью тогда может стать или ноль или бесконечность в зависимости от того, на какой ноль вас поделят. Так что же, по-вашему, является противоположностью психологии?
Сергей почесал затылок.
– Четно говоря, я не очень слежу за вашей логикой. Надеюсь, это не проверка на сообразительность? – сказал Сергей.
– Нет, – сказал старик, – это не проверка. Это просто вопросы, навязчивые подсказки. Хочешь уйти отсюда – падай. Если ты не умеешь падать, ты всегда будешь стоять перед собственным отражением и корчить рожицы. Безусловно, ты увидишь много интересного. Ты хочешь уйти, выбыть из турнира, но что бы выбыть из турнира, надо проиграть. Просто проиграть, а ты дерешься за победу. И ты, безусловно, победишь, потому что ты один на ринге. Если ты не потеряешь равновесие, все это будет бессмысленно.
– Что значит «потерять равновесие»? – спросил Сергей.
– Знаешь, бывают такие фокусы: чем больше спрашиваешь, тем меньше шансов найти ответ.
Сергей хмыкнул.
– Это фокус, – продолжил старик. – Ты решил поиграть, но ты уже проиграл, потому что думал, что это всего лишь игра. Ты подумай. Какие ассоциации у тебя вызывает первая часть 5-й симфонии Бетховена? Рок, шторм, война?
– Я не знаю. Я не знаю симфонии.
Старик засмеялся.
– Меня зовут Юрий Алексеевич, – сказал он, – откуда берутся ассоциации? Что связывает абсолютно разные вещи? Ля-минор и ультрамарин? Ассоциации – это догадка, но догадка о чем?
Сергей молчал. Он не знал, что сказать.
– А если завтра придет некто в шапке-невидимке и начнет резать психологов, ты поймешь ассоциацию?
Сергей пожал плечами.
– Скорее некто в черном капюшоне и с блестящей косой, – продолжил старик. Сергей молчал. – Я все разложил перед тобой. Попробуй теперь собрать…
Еще в то время, когда призыв убивать психологов красовался по всему городу, Сергей познакомился со студентом первого курса политехнического института Павлом Павленко. Павел был маленьким прыщавым подростком с небольшой головой и жилистыми руками. Павел настойчиво предложил Сергею ознакомиться со толстой тетрадкой, в которую он красивым почерком записывал свои мысли по поводу статьи «Революция по-тольяттински». Эта статья покачнула мировоззрение молодого человека. Записи были восторженно-аналитическими, местами проза сменялась внезапной поэзией. Сергей, несмотря на то, что порадовался появившемуся последователю, так и не смог дочитать тетрадь до конца. Уже на второй странице было понятно, что ждать хоть какого-нибудь проблеска бессмысленно. Через неделю Павел привел к Сергею двух своих друзей и одну бабушку-коммунистку. Они тоже хотели вступить в Революционный комитет. Сергей на время воодушевившись провел у Алеши организационное собрание. Сам Алеша ушел в кино, несмотря на обещания Сергея, что будет весело. Весело не было. Собрание было похоже на унылую импровизацию клоунов-пенсионеров. Но решения были приняты. Решили собирать членские взносы в размере 50 рублей в месяц, увеличить ряды и проводить митинги.
Ряды действительно стали увеличиваться. К тому времени, как антипсихологическая реклама была запрещена, в революционном комитете уже насчитывалось 15 человек, включая, Алешу и Свету.
После запрета рекламы Революционный комитет решил перейти на митинги протеста. Первый митинг был предварительным. Его провел Паша самостоятельно, даже не предупредив Сергея. Пять самых активных деятелей движения собрались на главном городском рынке в субботний день, когда там особенно многолюдно. Активисты развернули большой плакат, на котором черной тушью было намалеван лозунг: "Долой психологию". Паша стал кричать в мегафон, одолженный у друга, тезисы о губительном воздействии психологии. Потом пошел дождь. Кричать тезисы стало стрёмно. Шоу не получалось. Митинг закончился ничем. Паша, пришел к Сергею и проинформировал о проделанной работе. Он настаивал на проведении настоящего митинга. Сергей согласился. Они решили проводить митинги не в местах продажи товаров, а в местах городского отдыха, где больше зевак. Само собой был выбран городской парк. Митинг назначили на воскресенье 14 июля.
Утром в парке почти никого не было. Революционный комитет был немногочисленным и разновозрастным, поэтому митинг больше напоминал проводы в армию, чем агитационную акцию. Активисты бросались на редких прохожих с нацарапанным на картоне плакатом "Долой психологию" и пытались вручить распечатанные на черно-белом принтере флайеры с изложением революционной программы. Прохожие уворачивались, кто как мог. Сергей заставил себя проорать написанные тезисы во все тот же мегафон. Сергей пытался смотреть на происходящее со стороны, как на забавный эксперимент. Его подружка Света, которую Сергей убедил прийти вместе с ним, потому что она после рекламы стала лицом их организации, скучала откровенно. Ей не нравился Паша, не нравились сопливые полудурки, изображающие из себя героев, а еще больше не нравились три пенсионера, чье ворчание было беспросветным. В кутерьме, которая происходила вокруг после того, как она связалась с двумя не совсем нормальными ребятами, ей многое нравилось. Особенно вначале. Съемки, ее фото вдоль улиц и во всех газетах, таинственность, необычность делали проведенные в городе каникулы куда более интересными, чем она планировала. К тому же Сергей был способным кавалером и любовником, не жалел денег. Она даже была влюблена в него временами. Но после запрета рекламы все стало скучным, таким, каким и должно быть лето, проведенное безвыездно, в уездном городе Т. Митинг ее окончательно расстроил и разозлил. Сразу после митинга, который так ничем и не закончился, Света заявила Сергею, что больше на подобные мероприятия не пойдет. Сергей согласился. Ему самому было тоскливо. Получилось тупо и бессмысленно. Сергей кое-как отделался от Паши, и они со Светой пошли в кафе. Там они выпили и помирились…
– Давай сегодня ко мне с ночевкой, – сказал Сергей Свете, когда они вышли из кафе.
– А хозяйка дома?
– На работе.
– Ты не заметил, что она у тебя чересчур дура? – усмехнулась Света.
– Ты ей льстишь, – ответил Сергей. – Давай купим вина и ляжем. Как тебе мой план?
Света согласилась.
Хозяйка, действительно, была на работе.
– Может быть, вместо того, что бы со своими подростками в войнушку играть, ты на работу сходишь? – сказала Света, когда вино было выпито, а на продолжение отдыха, как внезапно выяснилось, не осталось денег.
– Успею наработаться, – ответил озадаченный Сергей. – А деньги завтра займу у Алешки. Он у нас нынче буржуй.
– Не стыдно деньги занимать?
