Возможно, Ник полюбил ее; так думает Мэри. Но Лорен этого узнать не суждено. Как только Ник выяснит, что она связана с семейством Уитворт, он вырвет из своего сердца чувства к ней – если они вообще есть. Когда-то точно так же он убил любовь к собственной матери. Ник захочет узнать, зачем она устроилась на работу в «Синко» и ни за что не поверит, что это было совпадением, даже если она ему солжет.
Лорен обвела горьким, презрительным взглядом уютное любовное гнездышко, в котором поселилась. Она жила, как одна из гламурных красоток, любовниц Филиппа Уитворта. Но с нее достаточно. Она уедет домой. Если понадобится, будет работать на двух работах и заодно преподавать музыку, чтобы разница в зарплате не казалась столь ужасающей. Но она не может оставаться в Детройте. Иначе сойдет с ума, встречая напоминание о Нике на каждом шагу и ломая голову – думает ли он о ней?
– Как вы себя чувствуете? – спросил Джим на следующее утро, и сухо добавил: – Мэри говорит, что рассказала вам о Кэрол Уитворт, и вам стало так плохо, что вы заболели.
Бледная, но собранная Лорен закрыла за собой дверь кабинета и вручила Джиму только что отпечатанный листок бумаги.
Развернув листок, Джим внимательно прочел четыре строчки текста.
– Вы увольняетесь по причинам личного характера – что, черт возьми, это означает? Какие еще причины личного характера?
– Филипп Уитворт приходится мне дальним родственником. И до вчерашнего дня я не знала, что Кэрол Уитворт – мать Ника.
От неожиданности Джим даже вскочил с кресла. Уставившись на Лорен в негодующем замешательстве, он спросил:
– Зачем вы мне все это рассказываете?
– Вы спросили, почему я увольняюсь.
Джим молча смотрел на нее, и его лицо мало-помалу прояснялось.
– Значит, вы родственница второго мужа его матери, – наконец сказал он. – Ну и что?
Лорен была не в состоянии спорить. Девушка без сил опустилась в кресло.
– Джим, разве вы не понимаете, что родственница Филиппа Уитворта вполне может оказаться его шпионкой, специально засланной в вашу компанию?
Взгляд его светло-карих глаз сделался суровым.
– Лорен, вы его шпионка? – казалось, Джим видит ее насквозь.
– Нет.
– Уитворт просил вас об этом?
– Да.
– И вы согласились? – рявкнул он.
Лорен даже не предполагала, что ей будет так плохо.
– Я думала об этом, но по дороге на собеседование решила, что не смогу. Я думала, меня все равно не примут, и не приняли бы… – Она вкратце рассказала, как познакомилась с Ником в тот вечер. – А на следующий день вы вызвали меня на собеседование и предложили место.
Уронив голову на спинку кресла, Лорен закрыла глаза.
– Я хотела быть поближе к Нику. Я знала, что он работает в этом здании, вот и приняла ваше предложение. Но никаких сведений я Филиппу не передавала.
– Поверить не могу, – сказал Джим, растирая пальцами лоб, как будто у него невыносимо болела голова. Минута за минутой проходили в тяжелом молчании. Но Лорен было все равно – девушка была так несчастна! Она просто сидела, дожидаясь, когда босс вынесет ей суровый приговор.
– Все это неважно, – вдруг сказал он. – И никуда вы не уходите. Я вас не отпущу.
Лорен сделала большие глаза:
– О чем вы? Неужели вам безразлично, что я могу оказаться шпионкой Филиппа и передавать ему все, что узнала?
– Вы не шпионка.
– Откуда вам знать? – спросила она с вызовом.
– Подсказывает здравый смысл. Будь вы шпионкой, не явились бы ко мне с заявлением об уходе и не сообщали бы о своем родстве с Филиппом Уитвортом. Кроме того, вы любите Ника. Думаю, что и он вас любит.
– Мне так не кажется, – возразила Лорен со спокойным достоинством. – Но, если даже и так, Нику станет противно видеть меня в ту же минуту, как он выяснит, кому я прихожусь родней. И тогда он потребует ответа, зачем я пришла искать места в «Синко», и ни за что не поверит в простое совпадение, если я захочу ему солгать, а ведь я не лгать не стану…
– Лорен, женщина может признаться мужчине в чем угодно, если выберет правильный момент. Дождитесь, пока вернется Ник, и тогда…
Но она лишь покачала головой, и тогда он решил прибегнуть к угрозе:
– Если вы уйдете вот так, я не дам вам хороших рекомендаций.
– Я их и не прошу.
Джим смотрел, как она выходит из кабинета. Несколько минут он сидел неподвижно и размышлял, нахмурив брови. Потом медленно протянул руку к трубке телефона.
– Мистер Синклер. – Секретарша склонилась к Нику и заговорила очень тихо, чтобы не привлекать внимание семерых крупных американских промышленников, которые, сидя в конференц-зале, были заняты обсуждением международного торгового соглашения. – Извините, что отвлекаю, сэр, но вам звонит мистер Джеймс Уильямс…
Ник кивнул, поднимаясь из-за стола. Он ничем не выдал своей тревоги – а ведь звонок был, как гром средь ясного неба. Какое несчастье могло заставить Мэри разрешить Джиму сюда позвонить? Секретарша провела Ника в отдельное помещение, и он схватил трубку.
– Джим, что стряслось?
– Ничего. Просто мне нужны указания.
– Указания? – повторил Ник, не веря собственным ушам. – Я на совещании по вопросам международной торговли, и…
– Знаю, поэтому буду краток. Новый начальник отдела продаж, которого я принял, может выйти на работу через три недели, пятнадцатого ноября.
Ник выругался в крайнем раздражении.
– И что? – рявкнул он.
– Так вот зачем я звоню. Хотелось бы знать, правильно ли, если он начнет работать в ноябре, или пусть ждет до января, как мы обсуждали ранее…
– Просто не верится! – в ярости перебил Ник. – Какая мне разница, когда он начнет работать, черт подери, и ты это знаешь! Пятнадцатое ноября – прекрасно. Что еще?
– Да почти все, – невозмутимо ответил Джим. – Как погода в Чикаго?
– Ветрено! – прорычал Ник. – Помоги тебе бог, если ты вытащил меня с совещания ради того, чтобы…
– Ладно-ладно, извини. Я тебя больше не задерживаю. Ах, да. Лорен уволилась сегодня утром.
Эта новость была для Ника, как удар по лицу.
– Я поговорю с ней в понедельник, когда вернусь.
– Не получится – она увольняется немедленно. Кажется, завтра она собирается ехать в Миссури.
– Похоже, ты начинаешь терять форму, – едко заметил Ник. – Обычно они все в тебя влюбляются, и тебе приходится переводить их в другие отделы, чтоб не мозолили глаза. Лорен избавила тебя от трудов.
– Она не влюблена в меня.
– Это твои проблемы, не мои.
