– Нет, не за отказ жениться. Но если верить Хопскотчу, то принц сделает это потому, что прошлой осенью я ранил соперника на дуэли.
Брэй тихо присвистнул.
– Да-да, помню. Но, черт возьми, кто он был, этот человек?
– Я даже имени его не знаю. А если и знал, давно забыл. Но Хопскотч говорит, что человек, которого я ранил, вместе с десятком свидетелей поклянется в суде, что дуэль была. И якобы меня обвинят в попытке убийства.
Брови герцога взлетели на лоб.
– Неужели?! А может, он пошутил?
– Нет, он был на редкость серьезен, – ответил Харрисон, вспоминая ружья, направленные ему в грудь. – Хопскотч привез с собой вооруженных гвардейцев и был готов отвезти меня прямо в Ньюгейт и держать там, пока я не предстану перед судом, если не соглашусь присутствовать на первом балу сезона и встретиться с мисс Рул.
– Но мисс Рул прелестна, – заметил герцог.
«Вне всякого сомнения», – подумал Харрисон. И молча кивнул. Ему совершенно не хотелось думать об этой юной леди, но по какой-то причине она продолжала занимать его мысли. Прошло уже три дня после их знакомства, но он по-прежнему о ней вспоминал. И о ее просьбе. Харрисон знал, что намерен сделать, но не знал, как ей об этом сообщить.
– Она показалась мне умной и красивой, – продолжал Брэй. – Даже моя мать одобрила ее. А ты ведь знаешь, что ее светлость редко кого удостаивает взглядом. Полагаю, мисс Рул из хорошей семьи.
– Ее отец – дальний родственник самого принца, – со вздохом пробормотал Харрисон.
– Так вот почему он пытается найти ей титулованного мужа! Наверное, хочет сделать родственнику одолжение.
– А ее отец по уши в долгах. Ему грозит долговая тюрьма.
Брэй глотнул эля и заявил:
– Прости за неудачное сравнение, но, похоже, ты тот самый камень, которым принц собирается убить двух зайцев разом.
– Идеальная аналогия, – ответил Харрисон. – Но мне это совсем не нравится.
– В прошлом году принц пытался заставить меня жениться на Луизе, – пробормотал Брэй. – Разумеется, я это сделал, но вовсе не потому, что он того хотел.
– Вот как?! – оживился Харрисон. – А какие у него были к тебе претензии?
– Ничего скандального. Во всяком случае не дуэль. И он никогда не угрожал мне тюрьмой.
– Но его манера манипулировать… Эта наглость должна быть пресечена, – проворчал Харрисон.
– Пресечь не получится. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что все властители всегда были заинтересованы в браках, которые могут принести им выгоду: личную, или политическую, или финансовую. А некоторые короли даже считают своим долгом устраивать подобные союзы.
– Но угроза тюрьмой – это очень некстати, – заметил Харрисон. – Я вовсе не собирался ехать в Лондон. Мне сейчас нужно находиться в Торнуике, чтобы наблюдать за ремонтом дома, а не ездить по балам.
– Ты прав, – сказал Брэй, сделав глоток эля. – Так что же ты теперь собираешься делать?
– Понятия не имею.
– Она тебя не интересует?
– Не знаю. В том-то и проблема! – воскликнул Харрисон, отодвигая кружку. – Полагаю, что вполне может заинтересовать. Она бросает мне вызов, манит… и в то же время абсолютно невинна.
Герцог в недоумении взглянул на друга.
– В таком случае… не понимаю. В чем, собственно, проблема?
– Очевидно, она отдала свое сердце другому джентльмену. И просит сделать вид, что я хочу жениться на ней. Только для того, чтобы уберечь своего отца от долговой тюрьмы.
– Ад и проклятие… – прошептал Брэй. – Теперь я понимаю причину твоей сдержанности. Кто этот парень?
– Я знаю о нем только одно: это офицер, получивший чин капитана после Ватерлоо.
Брэй снова взялся за кружку.
– Значит, герой войны?
– Похоже, что так, – кивнул Харрисон.
– Если бы ты знал его имя, можно было бы послать ищейку с Боу-стрит, чтобы все о нем выведал.
– К чему? У меня ведь нет желания завоевать ее сердце.
– Уверен?
Харрисон пожал плечами.
– Да, наверное. Я уже прошел через это с Мадди и больше не хочу.
– Может, и не придется. Ты же знаешь, как непостоянны молодые леди. Сегодня ее сердце отдано мужчине в мундире, а завтра – совершенно другому джентльмену.
Харрисон обдумал слова друга, но обсуждать их не собирался и потому сменил тему.
– Знаешь, я бы дал тебе шанс отыграться. Ты ведь помнишь, сколько мне проиграл? Так как же? Бильярд или карты? Твой выбор.
– Можем отложить и беседу, и карты на другое время? У меня важная встреча с поверенным. – Герцог поднялся из-за стола и, взглянув на приятеля, добавил: – И запомни: в судах обычно тянут время, когда речь идет о дуэли. Большинство судей считают, что человек вправе защищать свою честь. А принц далеко не всегда интересуется подобными делами.
– Если ты пытался закончить разговор на оптимистической ноте, то тебе это не удалось, – проворчал в ответ Харрисон.
– Тогда я попытаюсь еще раз. Если предпочтешь комфорт Ньюгейта женским объятиям, я приеду навестить тебя.
– Злодей! – добродушно усмехнулся Харрисон.
И оба рассмеялись.
– Я знаю, ты знаком с Гвен, но приходи как-нибудь к нам на ужин – познакомишься и с остальными сестрами, – добавил герцог.
– Ужин в твоем доме? – удивился Харрисон. – Должно быть, у тебя в жизни произошли серьезные перемены.
– Так и есть.
– Хорошо, приеду. Дай мне знать, когда именно.
После ухода Брэя Харрисон велел принести еще эля, намереваясь взять кружку с собой в игорную комнату. Он вовсе не хотел сидеть в одиночестве и проводить остаток дня в мрачных размышлениях. За последние два дня граф уже понял: оставаясь один, он думает только о мисс Рул и ее просьбе. И теперь был полон решимости забыть о ней хотя бы ненадолго. А партия в бильярд с веселившимися джентльменами была бы прекрасным развлечением на следующие два часа.
На стол вдруг упала чья-то тень. Харрисон поднял глаза, решив, что это официант.
– Добрый день, милорд. Могу я присоединиться к вам?
Проклятие, перед ним стоял мистер Хопскотч!
– Я как раз собрался уходить, – ответил Харрисон в тот момент, когда официант поставил перед ним кружку с элем.
– Я не отниму у вас много времени. Всего минуту, пожалуйста, – сказал мистер Хопскотч, выдвигая стул, на котором ранее сидел герцог.
– Вы член клуба? – спросил Харрисон.
– Нет-нет, я не столь знатного происхождения, – пробормотал Харрисон. – Но принц – член клуба, а я – его посланник.
